– Не сердитесь на меня за это, – попросила Александра, решившись-таки, и потянувшись к его руке, чтобы заключить их новообразовавшийся союз пламенным рукопожатием. – Это всего лишь необходимые меры предосторожности.

– Я тебя прекрасно понимаю, – сказал Мишель. Вроде бы он собирался сказать ещё что-то, но как-то странно вдруг замолчал, глядя в её глаза, когда её аккуратная ладошка легла в его ладонь, когда их руки соприкоснулись.

– Верните мне хотя бы часть моей прошлой жизни, и я верну вам медицинское заключение, – тихо произнесла Александра. Отчего-то ей показалось, что её голос дрогнет, и чтобы этого не произошло, пришлось говорить почти шёпотом. Уж не потому ли это, что её снова охватили самые противоречивые эмоции, когда она дотронулась до его руки?

– Договорились, – произнёс Волконский и, взяв пиджак со спинки стула, накинул его на плечи.

– К-куда вы…? – запнувшись на полуслове, спросила Александра, наблюдая за ним.

– Проводить тебя до кареты, разумеется, – как нечто само собой разумеющееся сказал Мишель. – Ночь наступила, пока мы с тобой беседовали.

– Это, конечно, очень мило с вашей стороны, но у меня нет кареты! – сказала ему Сашенька, и Мишель искренне рассмеялся над её словами.

– Я знаю. Я имел в виду мою карету.

– Вы… что?! Ох! – спохватившись, она подобрала юбки и уверенным шагом направилась к выходу, следом за ним. – Уверяю вас, в этом нет необходимости, я прекрасно доберусь сама!

– Будешь ловить извозчика в ночном переулке? Ах да, как я мог забыть о твоей исключительной храбрости!

– Ничего страшного не случится! – заверила его Александра. – Так что, прошу вас, возвращайтесь к своим делам, чем вы там занимались, пока я вас не отвлекла? А обо мне не волнуйтесь, мне не привыкать добираться до дома затемно!

Но Мишель был на удивление упрям и категоричен. Один раз он уже ей уступил, и во второй раз уступать был не намерен.

– Так я тебя и отпустил, – хмыкнул он. – Одну. Ночью. Какая прелесть! Ты хотя бы немного ориентируешься в городе? Представляешь, сколько тебе придётся добираться отсюда до Остоженки?

– Мне не на Остоженку вовсе! – обиженно произнесла Александра, которая и впрямь плохо представляла себе, далеко или близко отсюда находится квартира Гордеева. В прошлый раз они ехали на извозчике с Алёной, и время в пути пролетело незаметно. Но велика была вероятность того, что ночью, да ещё и в полнейшем одиночестве, обратный путь покажется куда более длинным и страшным.

Однако соглашаться на предложение Волконского Саша не хотела принципиально, особенно когда он с усмешкой сказал:

– До Калужской ехать ещё дольше!

На что это он намекал? Уж не на то ли, что на Калужской проживал Сергей Авдеев? Александра вскинула голову, прищурилась и с негодованием посмотрела в его дивные глаза, насмешливо поблёскивающие в сумраке коридора. Оставить эту дерзость без внимания Саша никак не могла и поэтому, демонстративно усмехнувшись, покачала головой и ответила:

– А на вашем месте я не судила бы всех девушек мерками Ксении Андреевны! Если она считает позволительным столь поздние визиты с весьма недвусмысленными намерениями, то у меня, в отличие от неё, имеются кое-какие понятия о чести!

О-о, это он уже понял.

– Так куда же тебе нужно?

– В Марьину рощу, – недовольно пробормотала Александра, выходя за порог.

– А там, прости, что?

– Там моя новая квартира, которую я путём шантажа и кое-каких подлых манипуляций заставила вашего отца выделить для моей скромной персоны! – улыбнувшись, ответила Александра, до сих пор считавшая эту маленькую свободу своим личным подвигом. – Он убедил маму дать согласие на то, чтобы я снимала её у какой-то старой знакомой или родственницы, взамен на моё молчание о том, каким образом они с Георгием убедили меня переехать в Москву.

– Ты… шантажировала моего отца? – Мишель не выдержал и рассмеялся в очередной раз, а затем изобразил короткие аплодисменты. – Браво, сестрёнка! Удивительно, что он поддался.

– Он решил, что оставлять меня на Остоженке выйдет себе дороже.

– И был абсолютно прав, учитывая твою удивительную способность видеть и слышать то, что явно не предназначено для твоих глаз и ушей! – добавил Мишель, вновь вернув себе былую ироничность. Саша остановилась и обернулась на него через плечо: ей показалось, что он имел в виду не только тот разговор Гордеева с Воробьёвым, ею случайно подслушанный, но и недавнюю сцену с Ксенией, которую она наблюдала из своего укрытия в шкафу.

Мишель, конечно, не стал уточнять, что именно он хотел этим сказать, и демонстративно открыл перед ней дверь, не забыв так же изысканно и наигранно поклониться, как и она сама прежде. Это заставило Сашеньку невольно улыбнуться – коротким кивком она поблагодарила, как и подобало истинной даме, и вышла из квартиры. Мишель, вопреки её желаниям, всё же последовал за ней.

Карета стояла во дворе, ещё не распряжённая, кучер Игнат ожидал указаний, рассчитывая на то, что они поедут искать либо Дружинина, либо Воробьёва, как и прошлой ночью. Однако, заметив своего хозяина вместе с барышней, да ещё явно не с той, с которой нужно, он понял, что задание предвидится поинтереснее.

Как любопытно! А что же неизменная Ксения Андреевна? Игнат видел, как она приезжала, а вот как уезжала – не видел, отвлёкся на возвращающуюся домой белошвейку Наденьку, что жила на первом этаже. И теперь, наблюдая за таинственной спутницей его превосходительства, Игнат изнемогал от любопытства. Все недалёкие рассуждения были написаны у Игната на лице, и Мишель, изо всех сил стараясь не рассмеяться, изобразил напускную строгость и велел:

– Сделай лицо попроще, Игнат. И вези барышню в Марьину рощу, к Василисе Федоровне, помнишь, где это? Такой высокий четырёхэтажный дом напротив жихаревской булочной, здание из розового кирпича.

– Помню-с, помню-с, ваше превосходительство, как же не помнить-с! – услужливо проговорил Игнат, то и дело постреливая хитрющими глазёнками на премилую спутницу своего хозяина.

"Он явно неправильно истолковал происходящее, чёрт возьми!" – с раздражением подумала Александра. Не дожидаясь совершенно ненужных любезностей от Мишеля, она сама открыла дверь кареты и забралась на сиденье без посторонней помощи, вне себя от ярости и возмущения.

Ну зачем это было нужно?! Неужели она не добралась бы без его участия? Ему-то, конечно, всё равно, а она видела, как смотрел на неё кучер! И что он о ней подумает после такого? Что молодая симпатичная девушка наведывалась в десятом часу вечера к молодому красавцу-князю, исключительно для того, чтобы подарить ему украденное дело об убийстве его матери?

Откинувшись на мягкую спинку сиденья, Александра скрестила руки на груди и недовольно уставилась в пространство перед собой. Волконский, она слышала, сказал кучеру ещё что-то, но слов не разобрала, целиком и полностью охваченная своим негодованием. Потом он подошёл к открытому окну и сказал, вместо "до свиданья":

– Постарайся не опаздывать завтра.

– Не извольте беспокоиться, ваше величество, я никогда не опаздываю! – Саша демонстративно смотрела в сторону, избегая его взгляда, затем коротко улыбнулась и добавила не без ехидства: – Под часами, в половине шестого утра. Завтра. Вокзал – Саратовский, коли вдруг вы не знали.

– Спасибо, я в курсе, – Мишель улыбнулся в ответ и постучал по двери кареты, призывая извозчика трогать. Лошадь взяла с места, а Игнат то и дело оглядывался назад, в надежде услышать что-нибудь интересное из разговора. И каким-то непонятным получилось их прощание – а как же поцелуйчик на дорогу? Или, на худой конец, страстные объятия? Что не говори, а Игнат был слегка раздосадован.

Да и Александра тоже, но только не потому, что Волконский не обнял её на прощанье. Её бесконечно злила и выводила из себя его манера поведения, и даже в том, что он так заботливо одолжил ей карету, она видела очередной намёк, очередную насмешку, очередной вызов. Зачем только согласилась? Выйти бы сейчас, да сбежать! Ну его, этого князя, с его подачками!