Когда она снова подошла к нему, на этот раз гораздо ближе, почти вплотную, он взял ее за подбородок и приник к губам: в полном соответствии с условиями сделки, – однако прерывать поцелуй не торопился.

Люси вздохнула и непроизвольно придвинулась к нему. Он обнял ее и притянул к себе. Ближе, чем допускали приличия, но не так близко, как ей бы хотелось. Ее сердце бешено стучало. Откинув голову, она приоткрыла губы и ощутила у себя во рту его язык. Ее обдало жаром, ноги вдруг стали ватными, желание сопротивляться куда-то исчезло…

Люси дернулась, отступила на шаг – его руки не помешали ей попятиться.

Виверн торжествующе улыбнулся.

– Ну что, вопрос с долгами решен?

– На настоящий момент да. Уверен, впредь вы не будете тянуть с оплатой.

– Всенепременно!

– А еще я знаю, что для вас этих поцелуев так же недостаточно, как и для меня. Если бы вы не боялись, что вас застукают, то лежали бы в моих объятиях.

«Застукают!»

Люси резко вернулась к действительности и махнула в сторону окна:

– Уходите.

Виверн сложил на груди руки.

– Думаю, я дождусь вашу кузину.

– Не исключено, что придется ждать целую вечность.

– Было бы здорово.

Люси решительным шагом подошла к двери и повернула ключ.

– Вот. Она может войти в любой момент. Если она застанет вас здесь, мы будем вынуждены пожениться в течение недели.

– Глупо бросать вызов дракону. Вы уверены, что не такова именно моя цель – заграбастать ваше приданое?

– Тогда я отказалась бы выходить за вас!

– Да-а, попали вы в переделку. – Он встал, и Люси показалось, что комната стала вдвое меньше. – С моей стороны было бы актом милосердия помочь вам решить все одним махом…

Люси услышала голос кузины, которая желала тетке доброй ночи, и в панике прошептала:

– Уходите!

Виверн не двинулся с места.

Люси на мгновение задержала на нем взгляд, а затем быстро повернула ключ и привалилась спиной к створке двери.

– Прошу вас, уходите. Никому из нас не нужен скандал.

– Разве? На этот раз я подчиняюсь. – Он вылез в окно и оглянулся. – В парке. Завтра.

В следующее мгновение он исчез из поля ее зрения.

Клара повернула ручку, потом постучала.

– Люсинда? Ты в порядке?

Люси быстро закрыла окно – запретив себе смотреть вниз и проверять, благополучно ли Виверн добрался до земли, – и почти бегом вернулась к двери.

– Моя муза не хотела, чтобы ее тревожили, – сказала она, отпирая замок.

Даже Кларе это объяснение показалось сомнительным.

– Кажется, я слышала, как закрылось окно.

– Я слушала соловья.

– И пыталась записать его пение словами? Он все еще поет?

Люси не помешала кузине открыть окно и высунуться наружу. Клара прислушалась, но ничего не услышала. Что он сделал с веревкой?

Не услышав соловья, Клара сказала, закрывая окно:

– Плохо, что он замолчал. Они здесь такая редкость.

Она перевела взгляд на стол, где лежал открытый дневник Люси. Короткие строчки подтверждали версию о музе и соловье, однако Люси опасалась, что кузина на расстоянии сможет прочитать написанное.

Приняв как можно более беспечный вид, она подошла к столу, закрыла дневник и убрала в ящик. Клара никак на это не отреагировала и, позвонив в колокольчик, приказала горничной принести воды для умывания.

Люси заметила комочки земли на ковре и поспешила встать на них, а потом незаметно растоптать.

Она попала в переделку, сказал он.

Да это самое настоящее бедствие!

Однако ей пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться: пусть его возмутительный визит и шокировал ее, но оказался радостным и очень приятным во всех отношениях.

И закончился обещанием.

Встречи в парке.

Завтра.

Когда окно снова закрылось, Дэвид осторожно вышел из тени, которую отбрасывал дом, пересек двор и легко перелез через стену, на которой даже не было рассыпано битое стекло. Обмотав веревку вокруг тела, он подобрал и надел свой плащ, а потом собрал остальные улики – все, кроме кошки, которая зацепилась за конек.

Еще днем он издали осмотрел дом и убедился, что осуществить задуманное не составит труда. Некоторое время понаблюдав за окнами, Дэвид увидел в одном Люси. Он не знал, что она делит комнату со своей двоюродной сестрой, так что здорово рисковал.

Мало кто отважился бы на такую авантюру, но он просто не смог устоять перед искушением, когда увидел, как все просто. Отсутствие мисс Поттер перенести он не смог и едва не сбежал домой, придя к выводу, что нет смысла рассматривать в качестве кандидатуры любую другую барышню. Как выяснилось, он оказался рабом привязанности, как и его мать, – должно быть, это в крови.

А еще ему хотелось действовать. Городская жизнь расслабляла и вела к физическому застою, несмотря на занятия боксом, борцовские поединки и прочие упражнения. Он скучал по активному образу жизни и, да, даже по распаляющему кровь риску, которым сопровождались их рейды.

Визит к мисс Поттер и был одним из таких рискованных предприятий.

Дэвид улыбнулся и пошел к дому Конана. До настоящего момента он гадал, как бы она отнеслась к его вторжению, и был готов ко всему – от выстрела до панического вопля. Теперь он знал, что выстрел из револьвера был вполне возможен, однако его совсем не удивило, что она даже не закричала.

Она богиня во всех отношениях.

И вполне созревшая, о чем сама не подозревает. Если бы не страх перед появлением ее кузины, он смог бы повалить ее на кровать и зацеловать до смерти.

До брака.

Эх, а вот тут главная помеха.

У него в голове царила полнейшая неразбериха. С одной стороны, он отлично осознавал все проблемы и риски, а с другой – им управляло настоятельное стремление владеть именно этой женщиной, которая с каждой новой встречей становилась для него все более желанной. Он больше не считал ее обманщицей и был уверен, что у нее хватит ума и отваги для жены графа-контрабандиста, знал, что сможет сделать ее жизнь в девонском поместье вполне терпимой, и был даже согласен проводить в Лондоне по несколько месяцев в году. Как пэр, естественно.

Однако она не торопилась замуж, и он понимал почему: как владелица целого состояния, она независима, а брак все это у нее отберет. Она превратится в своего рода освобожденную рабыню, добровольно вернувшуюся к своему ошейнику.

У одинокой женщины, пусть и богатой и тем более страстной, жизнь нелегка. А вот он мог бы стать для нее хорошим мужем и дать ей столько свободы, сколько попросит. И он не может начинать с обмана, не может позволить ей скомпрометировать себя.

Она должна прийти к нему по собственной воле, избавившись ото всех сомнений. Его чувство к ней не допускает вариантов.

Люси проснулась ни свет ни заря, полная предвкушений.

Парк!

День выдался облачным: того и гляди пойдет дождь, – однако ее это не остановило. В сопровождении Ханны Люси быстро вышла из дома и поспешила к парку, а войдя в ворота и не увидев лорда Виверна, занервничала: она пришла слишком рано или, напротив, опоздала, он ждет ее в другой части Гайд-парка…

– Мисс Поттер? Какая встреча.

Дэвид.

Одетый как провинциальный джентльмен, он в знак приветствия приподнял шляпу.

– Вы каждое утро гуляете здесь, милорд? – громко, так чтобы слышала Ханна, спросила Люси и неторопливо двинулась вперед.

– Когда есть возможность. Я скучаю по просторам и зелени.

– Оглянитесь вокруг, милорд. Всего этого здесь в избытке.

– Как и людей, что окружают этот благословенный кусочек природы.

– Окружают? Но Гайд-парк расположен на окраине Лондона, а не в центре, – заметила Люси.

– Вы, как всегда, точны.

– Послушать вас, так получается, что это недостаток.

– Вовсе нет. Я восхищаюсь ясностью вашего ума. Я вообще восхищаюсь вами.

Люси пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить на лице выражение учтивости и не выдать радости.