– Теперь-то я это знаю. Но не забывай, Люси, меня могут не только схватить, но и убить. И ты не только станешь вдовой, но еще и окажешься втянутой в страшный скандал.

– Тебя не убьют. Ни за что. Но вот чего я не понимаю: почему именно ты должен быть главой контрабандистов?

– Я сын Мела Клинта, вот на меня и надели мантию. Хоть он и поощрял мой интерес к контрабанде и позволял участвовать в рейдах, все же не хотел, чтобы это стало моим основным занятием. Он радовался, что я общаюсь с дворянами и зарабатываю честным трудом, а себе в преемники готовил своего племянника Джона Клинта, но во время одного из рейдов Мела схватили, а Джона убили. Не осталось никого, кто объединил бы орду и предотвратил хаос.

– Это было больше года назад, да?

– Почти два, а срочности в том, чтобы искать замену, не было, пока я не принял графский титул, после чего у меня просто не было времени. Это не такой уж простой вопрос. Контрабандисты, по сути, простые мужики, но той же простотой часто объясняется их неорганизованность и бессмысленная жестокость. Чтобы поддерживать порядок и способствовать процветанию, капитан Дрейк должен обладать определенным набором качеств, в том числе уметь управлять людьми и обеспечивать жесткую дисциплину.

– Руководитель с драконьими повадками или дракон с навыками руководителя.

– Кроме того, орда должна его принимать. Мел был преемником своего отца и к Джону относился как к сыну. Такой путь самый правильный. Если бы он женился на обычной женщине, преемником стал бы его сын – или сыновья, – но его покорила леди Белл.

– Уж больно резко ты о нем говоришь.

– Если бы он пошел нормальным путем, было бы значительно лучше. В общем, так получилось, что я оказался единственным, кто по происхождению и способностям мог взять на себя руководство.

– И ты должен был сразу заняться подготовкой замены.

– Ее не так-то просто найти. Есть хорошие, надежные люди, но они не подходят для этой роли. Так что, Люси, мне некоторое время еще придется исполнять ее, и ты должна знать об этом. Ситуация сложная и опасная.

Люси сжала ему руку.

– Судьба поступила с тобой несправедливо, свалив на тебя два таких ужасных наследия.

– Я тоже так думаю, но выбора у меня нет.

– Ты герой, Дэвид Керслейк-Саммерфорд.

– Как бы не так!

Люси поцеловала его.

– Мой герой. И я горжусь, что нахожусь с тобой рядом.

– Мне следовало бы прогнать тебя прочь.

– Я что, ребенок? Во всех аспектах, кроме любви, я умна и хладнокровна, умею заключать выгодные сделки, так что не пытайся защитить меня от самой себя.

Его губы дрогнули в улыбке.

– Шипастая булава.

– Что это значит?

– Я восхищаюсь тобой, богиня. – Дэвид притянул ее к себе и покрыл легкими поцелуями лицо.

Она прижалась к нему, наслаждаясь лаской, но желая большего, и проговорила:

– У нас все шиворот-навыворот, и проблема в том, что на данном этапе простого ухаживания уже недостаточно.

– Нет, ты не добьешься, чтобы я овладел тобой под вишней.

– Нет?

– Нет. – Дэвид перехватил ее шаловливую руку. – Во всяком случае, пока.

Он поднялся, взял ее за руку и вынудил встать, и Люси рассмеялась.

– Никогда. Не здесь. Тетя Мириам сразу же поседела бы.

– Готова поспорить, что нет.

– Хватит меня соблазнять.

Они пошли к дому.

– У тебя есть воздушный змей?

– Когда-то был. Может, еще сохранился. А зачем тебе?

– Мне бы хотелось запустить его на мысе. Помнишь, как ты в парке помог девочке?

Дэвид на мгновение задумался.

– Да, и едва не сбил ее с ног.

– Она просто натолкнулась на тебя. Наверное, именно в тот момент я и поняла, что влюбилась, а понравился ты мне сразу, еще в книжном магазине. На балу у леди Чаррингтон, правда, ты меня жутко раздражал. И как бы я ни сопротивлялась, меня к тебе тянуло. Но потом, в парке, я увидела твою душу, ту часть тебя, которую назвала Дэвидом.

– Не забывай о драконе. Сначала я растерялся, а потом боролся изо всех сил.

– Ты ведь на самом деле не хотел жениться на глупышке, правда?

– Нет, но считал своим долгом.

– И был бы несчастен.

– Когда строил планы, я еще не был знаком с тобой…

– Дейви, вот ты где!

Люси вырвалась из волшебного мира и увидела, что к ним идет коренастый мужчина с улыбкой до ушей.

– Вот это, стало быть, и есть твоя Люси. Добро пожаловать, кузина.

– Люси, – вздохнув, произнес Дэвид, – это мой двоюродный брат Генри Керслейк.

Люси присела в реверансе.

– Обед подан, – сказал Генри, – так что милости просим. Я слышал, возникли какие-то проблемы с коровами на Харкомбском тракте.

Дэвид и Генри обсуждали свои проблемы, а Люси шла рядом с ними и улыбалась. Похоже, Генри Керслейк не из тех, кто тратит время на светскую болтовню с дамами.

Генри занял место своего отца во главе стола и, когда подали горячее, принялся нарезать свинину. Он был явно доволен своим местом в мире, его вполне устраивала роль безмятежного преемника, которому не надо пробивать себе дорогу и который знает, как дальше потечет его жизнь. Люси охватило сожаление, пришедшее из давних времен, когда ей тоже казалось, что будущее предопределено, однако она тут же напомнила себе, что нынешнее счастье компенсирует все.

После обеда леди Керслейк предложила сыграть в карты, но Дэвид отказался.

– Я вынужден покинуть вас – уж больно долго пренебрегал своими обязанностями. – И, ласково улыбнувшись Люси, добавил: – Завтра после службы покажу тебе деревню.

Замечательная перспектива увидеть в церкви тех, кто вскоре станет ее соседями.

После его ухода Люси не дали зачахнуть от скуки: сначала она вместе со всеми убирала со стола, потом села играть в карты. После ужина Генри занялся своими бумагами, а тетя Мириам отправилась спать.

Так как в июне темнеет поздно, Люси захотелось выйти из дома и в сгущающихся сумерках взглянуть на Крейг-Виверн. Его темная махина четко выделялась на фоне еще светлого неба. Если Дэвид и находился в одной из своих комнат при зажженных свечах, отсюда этого видно не было.

В небе одна за другой вспыхивали на удивление яркие звезды.

– Красиво, правда?

Люси вздрогнула, услышав голос Амелии.

– Да.

– Это потому, что нет луны.

– Я редко видела такое ночное небо. В Лондоне слишком много зданий, да и воздух не очень чистый.

– А почему?

– Потому что топят углем. Есть предприятия, которым даже летом требуется огонь: пекарни, рестораны, кузницы, литейные цеха.

– Судя по тому, что ты рассказываешь, это ужасно противно.

– Возможно. А здесь так тихо, что становится неуютно.

– Тихо? Я слышу, как ссорятся Пегги Браун и ее сестрица, как Макноты учат свою собаку не брехать попусту.

– В Лондоне очень оживленное движение. И в той части города, где живет бомонд, это более заметно, чем в Сити. Сити на какое-то время затихает, люди ложатся спать, а в западной части бомонд разъезжается по домам на рассвете, когда на работу выходят уличные торговцы и разносчики.

«К этой тишине придется привыкать», – подумала Люси. Эта мысль на мгновение вызвала у нее тревогу. Несмотря на голоса, доносившиеся издали, и чье-то пение, вероятно, в таверне, она чувствовала себя оторванной от всего мира. Да, в таком месте может быть много секретов. Здесь могут случаться разные события, но весть о них никогда не выйдет наружу. Это еще одна замкнутая сфера, вероятно, не лишенная темных сторон. Люси поежилась, но тут тишину разрушила чистая и звонкая птичья трель.

– Это соловей, – сказала Амелия. – У нас их тут несколько. Здорово, правда?

– Восхитительно! – Люси улыбнулась, вспомнив ночной визит Дэвида в ее спальню.

Будь она похрабрее, поднялась бы по тропинке к Крейгу и вторглась в его спальню, сейчас уже незачем рисковать. Все уже решено, и ей нужно лишь терпеливо ждать, когда наступит тот счастливый день.

Дэвид через закрытое окно своей гостиной услышал трель соловья. Даже сидя за письменным столом и пытаясь работать, он в мыслях то и дело возвращался к Люси.