– Действительно. Я сама видела. Оборка на подоле у Клары была, наверное, с фут высотой, хотя платье дневное. Признаюсь, мне не понравилось. Может, в танце это выглядит красиво. Конечно, многие светские дамы одеты в более скромные наряды, но я собираюсь стать воплощением стиля.

– Вот и правильно, – с усмешкой сказала Бетти, – и все твои платья будут из тончайших тканей.

– Естественно, ведь я имею дело с лучшими оптовиками и у меня там огромные скидки.

– Которыми ты делишься со мной. За что я тебе искренне благодарна.

– А как может быть иначе между подругами? Мы должны всем делиться и давать друг другу советы. Видишь, какой широкий вырез у вечерних туалетов? Кажется, что при малейшем движении это платье соскользнет с плеча.

– И это, без сомнения, привлекает внимание мужчин.

А нужно ли ей это? – спросила себя Люси и тут же мысленно ответила, что главная ее задача – выглядеть модно.

– Я должна выработать свой стиль.

– Переделать плечи будет трудно, – заметила Бетти.

– Уверена, все-таки возможно.

– А как же быть с бретельками от корсета?

– Корсет должен быть без бретелек.

– Тогда в него надо вставить косточки пожестче. Да уж, придется тебе пострадать, чтобы соответствовать моде.

– По всей видимости, в этой моде есть аспекты, которые мне импонируют. Взгляни на эти ярко-зеленые полусапожки. А вон еще красные и белые.

– Не слишком ярко?

– Зато забавно. Я могу заказать туфли и сапожки по ноге, так что страдать не придется. – Люси собрала журналы. – Вперед-вперед, по магазинам, покупать сногсшибательный туалет.

Бетти хихикнула.

– Поэт из тебя не получится.

– Вот и слава богу. Ты слышала о некоем Росситере, поэте?

Бетти в задумчивости нахмурилась.

– Может быть. Да. Несколько лет назад о нем только и говорили. Насколько я помню, его стихи показались мне слишком приторными. Байрону он в подметки не годится. А при чем тут он?

– Тетка упомянула его. Как выяснилось, его вдова стала графиней Чаррингтон, и мой дебют состоится у нее на балу.

– Вот это да! Только представь… Только она не из знати. У меня сложилось впечатление, что Росситер не был ни богатым, ни титулованным.

– Я все это выясню. Пошли, у нас много дел.

Бетти поспешила за подругой.

– Неужели ты рассчитываешь успеть все за неделю?

– А что такого? Тут главное – деньги.

Люси оказалась абсолютно права: деньги обеспечили ей всестороннее и полное внимание трех местных портних, белошвейки, шляпницы и сапожника. Нужно было еще кое-что докупить, но подготовиться к выходу в свет она успевала за рекордное время.

Таверна «Георг и дракон» притулилась под мысом, на котором стоял Крейг-Виверн, в рыбачьей деревушке. Доска с грубо намалеванным огнедышащим драконом не висела на цепях – не выдержала бы бушевавших тут штормовых ветров, – а была прибита к каменной стене.

Путешественникам, забредавшим в эти дальние края, нравился примитивный дух заведения и простое помещение с деревянными столами и лавками, где эль и сидр разливали из бочонков. В надежде услышать истории о местных контрабандистах они заказывали выпивку порция за порцией.

Как небо от земли отличались от общего зала жилые помещения, где обитал хозяин. Когда-то Мел Клинт все переделал под вкусы своей возлюбленной леди Белл и украсил коврами, живописью и роскошной мебелью. Теперь этими комнатами, кроме капитанской гостиной, пользовалась новая владелица таверны, Рейчел Клинт. Капитанская гостиная – крохотная, отделанная панелями комнатка – скорее походила на кабинет. Здесь имелся диван и два кресла возле камина, однако почти половину пространства занимал полированный стол. Иногда его использовали в качестве обеденного, но обычно за ним проходили заседания совета Драконьей орды. Капитан Дрейк усаживался в массивное кресло во главе, а по обеим сторонам свои места занимали шесть его лейтенантов.

Сегодняшнее заседание закончилось, но Дэвид остался сидеть за столом и после того, как его люди ушли, унося с собой определенную долю выручки от продажи груза из пещеры Брендхол-Бей, чтобы потом распределить между своими подчиненными. Так как прибрежная зона находилась под пристальным наблюдением, пришлось поднять товары на утес, а когда Ллойд ушел на патрулирование в море, переправить на запад. Это тоже несло с собой определенный риск, но в орде было неспокойно и некоторые из местных действительно испытывали нехватку денег.

Даже дележ выручки не снял напряжения, царившего во время заседания. Многие сочувствовали Солу Эйплину и были недовольны излишней осторожностью Дэвида, однако случившееся послужило для всех хорошим уроком, и на какое-то время остальные притихнут.

Рейчел Клинт, круглая как шар, но при этом проворная, вошла в комнату, чтобы забрать пивные кружки.

– Все в порядке, касатик?

Хозяйка таверны была еще одной кузиной со стороны Клинтов. Дэвид тоже мог бы стать Клинтом, если бы его мать и Мел поженились. И всех всегда интересовал вопрос, почему этого не случилось. Естественно потому, что она состояла в тайном браке с Безумным графом. Даже Мел и леди Белл были против двубрачия.

– Им не нравятся перемены, – ответил Дэвид.

– А кому понравятся?

– Что ж, справедливо. Эх, жаль, что я больше не управляющий в графском поместье.

– Это слишком мелко для тебя, Дейви. Ты всегда был способен на большее. Как и твоя сестра.

– Сюзан счастлива в роли виконтессы Эмлин, чего не скажешь обо мне как графе Виверне, и это истинная правда. А еще я предпочел бы передать кому-нибудь статус капитана Дрейка.

Дэвиду не понравились собственные слова: обе роли он принял по доброй воле, пусть его к этому и побудила необходимость, так что нечего ныть.

– Дай знать, если пойдет буча.

– Шпионить для графа? – изумилась Рейчел, и хотя это была шутка, все же добавила: – Я понимаю их беспокойство, братец: им непросто разобраться, в чем дело. У них в голове полная неразбериха. Предполагается, что граф должен быть на стороне закона, в то время как капитан Дрейк всячески старается обойти его.

– Я найду способ справиться с этим, а пока их нельзя спускать с поводка. – Он собрал бумаги и, немного помолчав, сказал Рейчел то, о чем никому не говорил, внимательно наблюдая за ее реакцией: – Мне написал Мел, прежде чем отправиться за границу, в Австралию, и, среди прочего, велел присматривать за ордой.

– Это потому, братец, что не нашлось более подходящей кандидатуры; к тому же он тогда не знал что ты станешь графом.

– Сейчас знает, но никого другого на эту роль не предлагает.

– Вероятно, не представляет, как быть в сложившейся ситуации. Ты, братец, делай то, что считаешь правильным – как, впрочем, и всегда, – а мы будем молиться за тебя.

– Будете?

– Конечно, будем. Ты всех нас держишь в кулаке.

Она ушла, оставив Дэвида размышлять над сказанным. Ему не понравилось, что его считали чуть ли не богом, и, пробормотав себе под нос проклятие, он быстро покинул таверну.

Оказавшись в переулке, он повернул налево и направился вверх по холму к Крейг-Виверну. Без труда преодолев достаточно крутой подъем и остановившись на вершине, где у старых каменных стен замка щипали траву овцы, Дэвид полной грудью вдохнул свежий морской воздух и с восторгом огляделся.

Слева от него на восток тянулись меловые холмы, справа гряда поворачивала к югу, образуя череду бухт, а потом шла к Сидмуту, Эксмуту и дальше, к Корнуоллу.

Это было побережье контрабандистов, которых с суши постепенно вытесняла армия, а с моря – военно-морской флот. Сегодня Дэвид не увидел ни одного военного судна, но они часто курсировали вдоль берега с открытыми пушечными портами и выдвинутыми пушками, угрожая британским подданным…

– Считай меня горой, которая пришла к Магомету. Или холмом, – раздался знакомый голос, и Дэвид обернулся.

Фред Чомли, его личный секретарь, как минимум на голову ниже его, держал в руке письма.