— Выпьем, друзья!
И Никола привязался к веселым студентам.
В дневнике он записал:
«Надо бы поблагодарить Тангейзера за то, что он открыл мне глаза. Если хочешь признания своих академических успехов, следует отказаться от собственных устремлений, потому что это никого не интересует. Студенты привыкли, что преподаватели рассказывают им о том, что их ожидает. Оппортунист не станет думать, если его не ожидает награда. Почему? Потому что он думает не как свободный сущий, но так, как ему позволено».
Город жил, и он в нем тоже. И в другом Граце он стал другим человеком. Прежде чем выйти в город, он облизывал палец и подкручивал им усы и поправлял брови. Щеголял в сюртуке, ломая голову над тем, из каких денег за него заплатить. Он задолжал портному Мурку, глядя на которого невозможно было понять, то ли у него муха в ноздре, то ли он пытается галантно улыбнуться. Никола забросил занятия и сдружился с Тангейзером. Они познакомились с каким-то медиком по кличке Доктор и каждый раз, заказывая выпивку, кричали: «То, что Доктор прописал!» Тангейзер хлопал его по плечу:
— Нико, ты человечище!
На зеленом сукне Тесла мысленно выстраивал геометрические фигуры. Вокруг стола он двигался гибко, а перед глазами у него возникали траектории бильярдных шаров. Спина его выгибалась, как спина у кошки. Он не позволял себе ни единого лишнего жеста.
Играя на бильярде, он не прекращал думать о моторе без щеток и коллектора. Ему казалось, что решение находится по другую сторону некоего прозрачного занавеса. В любую минуту он мог пожать руку успеху. На его несчастной родине успешный человек выглядел предателем. Это пахло январским ветром и оглушительным одиночеством. Тесла боялся успеха, присутствие которого он ощущал всеми своими чувствами. Он опасался успеха как катастрофы. Похоже, из этого страха он и кричал: «То, что Доктор прописал!» — из-за него гонял бесчисленные партии на бильярде.
— Каждому из нас нравится, когда ему что-нибудь прощают, — защищал его Сигети.
Николу пробуждал радостный треск: он разбивал треугольник шаров и удачно начинал новую партию.
Он больше не играл на пуговицы, как некогда с Моей Медичем.
Он играл на деньги.
Антал Сигети пришел посмотреть на него в кафе «Ботанический сад».
Стройный юноша с прядью волос на лбу отбросил сигару и двинулся ему навстречу. Сигети расхохотался:
— Ты похож на жиголо!
Вскоре подошел Коста Кулишич, как всегда без излишней скромности.
— Не бойтесь! Они не кусаются! — объяснил Тесла официантке. — Они тихие.
Три товарища сыграли партию.
— Ты должен знать свой последний удар, едва разбив пирамидку! — объяснял Тесла Сигети, отбрасывая прядь со лба.
— Он не опасен, — объяснил венгр Кулишичу, когда они вышли. — Он просто смотрит на тебя так.
— Он страшен, — ответил герцеговинец. — Он страшный человек.
В один прекрасный безбрежный субботний полдень Никола отложил кий и подошел к столу, за которым играли в очко. Его пригласили присесть.
— Хочешь сыграть?
— С удовольствием.
Он отдался игре со страстью математика. Его ангельский ум старался выжать из игры все возможное. Он следил за всплесками счастья, которые царили над клетчатой скатертью. Из карт истекало невидимое счастье, и его надо было прочувствовать. Тесла был на подъеме, он получал необъяснимо головокружительное удовольствие, даже когда проигрывал. Он стал типичным картежником с прилизанными волосами, усиками и длинными пальцами. Он познакомился с миром людей, отличавшихся от тех, к которым он привык. Он смотрел, как пьяницы покидают трактир шагом прирезанной курицы. Он видел людей, руки у которых тряслись так, что официант сам вливал им в рот первую утреннюю порцию спиртного. Один из этих несчастных перехватил его взгляд.
— Никому не пожелал бы подобного, — глухо произнес он.
На улице стоял туман. Внутри — табачный дым. Никола играл. Иногда он возвращал выигрыш хмурым побежденным. Ему же никто не возвращал. Несмотря на его быстрый студенческий ум, завсегдатаи играли лучше. У толстого Франца полголовы занимал двойной подбородок. Он обыгрывал Теслу в очко и приговаривал:
— Ты хороший парень, зачем ты здесь с дерьмом возжаешься?
Страсти накалялись, и Тангейзер, покраснев, завопил:
— Ну-ка, тормозни!
— Не ори, — с отвращением заговорил Никола, — я могу громче тебя рявкать.
— Нет, я его не понимаю, — шептал Сигети Кулишичу.
— Разве ты можешь его понять, когда он сам себя не понимает? — отозвался Кулишич.
— И почему умные люди творят глупости? — не мог успокоиться Сигети.
— Не знаю, — мрачно ответил Кулишич. — Я — не умный. И потому никогда не буду творить глупости.
25. Исчезнувший
Тесла не перестал.
Он исчез.
Все спрашивали, где он. Друзья и родственники были озабочены. Озаботился дядя Бранкович в Карловаце. Озаботились профессора Рогнер, Алле и Пешл. Озаботился носатый Кулишич. Озаботились еще три дяди, три Мандича. Озаботился портной Мурк, которому он задолжал. Некоторые студенты предположили, что он с отчаяния бросился в Муру.
— И это при таком отце! — вздыхали родственники.
— При такой матери! — сокрушались женщины.
Куда исчез Никола Тесла?
Его неожиданно обнаружил Коста Кулишич, отреагировавший на объявление о вакантной должности учителя географии в Мариборе. Целых четыре часа владелец частной школы Оскар Реш задавал вопросы Кулишичу. Потом он показал ему Марибор и расстался с соискателем в кафе Тагета, напротив железнодорожного вокзала:
— Я дам вам знать.
Молодой герцеговинец огляделся в кафе и увидел Теслу, который играл с какими-то типами в пикет. Сначала Кулишич подумал, что его сосед по комнате, не отважившийся броситься в Муру в Граце, решил повторить попытку в Мариборе.
— Тесла, бог ты мой! — воскликнул Кулишич.
— Коста! — расцвел Никола, увидев знакомый импозантный нос.
— А мы-то уж всерьез думали, что ты утонул в Муре.
Тесла, улыбаясь, объяснил, что он работает на одного инженера и получает шестьдесят форинтов в месяц.
— Вернуться? — удивился он. — Да мне и здесь хорошо!
Кулишич мысленно принялся писать письмо отцу Николы. Беспокойным взглядом он обводил усы то одного, то другого игрока. Тем не менее Никола показался ему совершенно нормальным.
— Я с чистой совестью отправился домой, — вспоминал впоследствии бывший сосед Николы по комнате.
Но вскоре после его отъезда, 8 марта 1879 года, чиновник марбургской городской управы[6] Олдржих Таубе подписал документ за регистрационным номером 2160. В соответствии с этим документом, составленным на основании полицейского протокола, Никола Тесла, как лицо, не располагающее средствами для проживания, выдворяется из Марибора в Госпич, по месту проживания его отца, «с целью трудоустройства». Уже 17 марта судья Госпича подтвердил, что Никола Тесла прибыл в указанное место.
Таким образом, глупый младший брат был возвращен из большого мира в маленький городок. Теперь Никола мог повторить вслед за учеником дьявола: «Я не только ничему не научился, но забыл и то, что знал прежде».
— Что значит «не надо»? — кричал отец на мать. — Эта несчастная баба Анка каждого встречного спрашивает, есть ли у того девушка. Баба совсем рехнулась и даже своего родного зятя спросила, есть ли у него девушка. Стоит Николе только появиться, она и его спрашивает, нет ли у него девушки, а он только голову отворачивает.
— Не надо так, — шептала Джука.
— Не захотел стать попом, и почему? Чтобы в монахи постричься?
— Успокойся, Милутин!
Поп отмахнулся от жены. Этой же рукой, многажды целованной прихожанами, он указал Николе на стул:
— Садись!
Мать вышла, чтобы оставить их наедине. На кухне она подняла крышку с горшка, где тушилась золотистая капуста. Потом украдкой вернулась к дверям подслушивать, о чем это они там говорят.
