Видите, чье дело учить о мире? Да учат те, которые познали человека, у которого мир и здравие. Вот учит о счастии Варух: «Слышь, Израиль, заповедп жизни внуши разуметь. Смышление что есть, Израиль? Что, если ты на земле вражьей? Обветшал сей на земле чужой, осквернплся ты с мертвыми; вменился ты с сущими в аде, оставил ты источник премудрости. Если бы путем божиим ходил ты, жил бы в мире во время вечное. Научись, где есть смышление, где есть крепость, где есть мудрость? Чтобы разуметь совокупно, где есть долгожп- тие и жизнь, где есть свет очей н мир?..» Видите, что в познании божпем живет жизнь, и свет, и долгожптпе, и мир, и крепость, и премудрость. Пускай же учат о счастии те, что говорят с Варухом: «Блаженны мы и Израиль, потому что угодное богу нам разумное». Не видеть господа есть лишиться жизни, света, мира и сидеть в аду. Внемлите словам Иеремипным: «Слышите, п внемлите, и возноситесь, как господь велел». Дадите господу богу вашему славу, прежде даже не смеркнется и прежде даже не преткнутся ноги ваши к горам темным; и пождете света, и там сень смертная, и положены будут во мрак, еслп же не послушаете, втайне восплачется душа ваша от лица гордыни, и плача восплачет, и изведут очи ваши слезы». Вот Мойсей учит о счастии: «Если не послушаете творить все слова закона сего, написанные в кнпге сей, п бояться имени честного и чудного сего, господа бога твоего, п удпвпт господь язвы твои п язвы семени твоего, язвы великие и дивные и болезни злые и известные». Немного пониже: «И дает тебе господь там сердце печальное, и оскудевающие очи, и истаивающую душу, п будет живот твой висеть пред очамп твоими, и убоишься во дни и в ночи, и не будешь верить житию своему…» Вот проповедует Соломон о блаженстве: «В страхе господнем упование крепости, детям же своим оставит утверждение мира». «Страх господен — источник жпзнн, творит же уклоняясь от сети смертной». «Благословение господне на главе праведного». Спе обогащает, и не должна приложиться к нему печаль, в сердце благословение, благополучие и благоразумие — все одно значпт, еслп разжевать сип эллпнскпе слова eoXoferv s6oai[iovsTv. Вот благовестит Павел Христа божию силу п божию премудрость: «Оружпе воинства нашего не плотское, но сильное богом, на разорение твердям, помышление низлагая п всякое возношенпе, изымающееся на разум божпй п пленяющее всяк разум и послушание Христово». Павел мечом премудрости закалывает мысли, возрастающие в сердце против бога, чтоб покорить все наши помышления затверделые божпему ведению и разуму п сим нас просветить, и спе‑то значит пзгонить бесов. Бес — по–эллинскп oaijioviov, значпт ведение, знание, подлое помышление, стихийное разумение, долу ползущее, не прозирающее в божии стихии, исполняющее исполнение. Спе есть родное идолочтение, не видеть в мире ничего, кроме стихий, спе есть начало всякого зла н вина и конец, как сказывает Соломон. Знать, то все- мучптельнейшпй страх тревожит сердце, в стихиях лежащее, видящее оные, всемпнутно переменяемые и разоряемые, взирающее вдруг и на состав своего пепельного телишка, тому ж падению подверженного, но никакой помощи сему злу не находящее. «Нпчто же бо есть страх, — тот же сын Давидов говорит, — только лпшенпе помощей, сущих от помышления, в таковом сердце тем менее ппщи от сладкой п твердой надежды, чем большее неведение вины, муку наводящей». Совет истинный и правое помышление есть источник отрады. И напротив того, ничто несчастнее не язвит и не мучит сердечной нашей точки, как темные мнения, слепые знания и беснующиеся разумения. Теперь видно, что значит сие Соломоново: «В советах нечестивого истязание будет».
«Уста лжущпе убивают душу». «Куда же обратится, нечестивый исчезает».
«Правда бессмертна есть, неправда же смерти снабжение; нечестивые же кричали и словами призывали ее». «Подругою вменили ее и истаяла» и «Завет положили с нею, ибо достойны суть оной частями быть…»
Разорить и умертвить сердце свое есть единственное и родное злополучие. Сие сокрушенпе п смерть сердечная зависит от беспутных мыслей, ничего, кроме стихий, не видящих; оно со входу прелестно: «Сладок есть человеку хлеб лжи». Но потом исполнятся уста его камней. Сии помышления называет сын Спраха языком злейшим: «Смерть лютая, смерть его, и паче его лучше есть; ад не обладает благоверными и в пламенп его не сгорят. Оставляющие господа впадут в огонь, и в них возгорится и не угаснет. Послан будет на них, как лев, и как барс погубит их».
Они называются блудницею, мечом, ехидною, дикими зверьми, шершнями… Да и чем назовем невидимое зло и безыменное? О таковых сердцах сказано: «Люди, сидящие во тьме…» Сип советы мечом божипм вырезать, нечисто дышащие мысли и мучительные мнения трудится Павел, а на то место возвратит в сердца наши мпр божий. Он называет их началами, властями, весь мир во тьме неведения божпего заключившими. Совет частью началом именуется, потому что, как плод без семян, так дела без советов не родятся. У Давида именуются мысли начинаниями: «Растлили и омерзплпсь в начинаниях». Именуются и главою у Мойсея: «Сей сотрет твою главу». Не поганая спя глава: «Речет безумен в сердце своем…» У Мойсея ж они называются семенем змеиным: «Вражду положу…»
Теперь видно, что значат те змии, о которых пишется: «Послал господь на людей змпев, умерщвляющих и угрызающих людей; и умерли люди многие из сынов Израиля».
Сия казнь родилась из роптания на бога. А роптать не иное что, как не разуметь и не признавать господа, довольствуясь стихиями. Как (говорят ропотнпкп), как быть может то, чего ощупать нельзя? Теперь видно, что значит тьма египетская, тьма осязающая: сия есть ночь страшнейшая, ужасов и прпвиденпй исполнена, неведение грубейшее и лютейшее. Взгляните на 17–ю главу «Премудрого Соломбйа» о с–пх смертпых мыслях й В «Книге Иова»: «Желчь аспидов в чреве его». «Ярость змиев да сеет». «Да убпет его язык змипн».
А что сие все к стихийным мыслям принадлежит, слушай Михея: «Полижут пепел, как змии, ползущие по земле, смятутся в лежбище своем о господе боге нашем, ужаснутся и убоятся тебя». Сих‑то проклинает рай и блаженство наше господь: «И сотворил ты сие, проклят ты паче всех скотов п паче всех зверей земных». О спх змиях Давид: «Язык их перейдет по земле, изострили язык свой, как змипн». «Что хвалишься в злобе сильной…»
Сие несчастье смертельным жалом сердца человеческие дабы не умерщвляло, велпт господь Мойсею сделать медную змею, чтоб была она маяком, отводящим от злополучного пути безбожного и указывающим благополучный ход в познание божпе, в рай сладости, в царство мира п любви.
Когда змпй, ползущпй по траве, выманивает сердца наши из блаженного сада, то пусть и возвратит змий, но уже вознесенный от земли.
Сей уже змпй не так, как в Данпиловой книге[350] идол Вплсей[351], напротив того, снаружи прах, но внутри твердая медь и сила живого бога, плотским приодетая прахом. Сей змий воплощенная есть премудрость божия, беседующая нашими словами, но ведущая от земли на небо, да избавит нас от ползущих змиев. К ней Михея говорит: «Восстань и изломай их, дочь Сиона, ибо рога твои положу железные, и ногти твои положу медные, и сотрешь людей многих». Сей змий есть Христос, слово божие, священная Библия. «Я (вопиет) свет миру…» «Я пастырь добрый… тот сотрет…»
Если имеешь уши, послушай, как чудно сей змий свистит: «Плоть ничто же…»
Что слаще сей благой вести сердцу христианскому? А сего‑то змия благовестив приточнпк дает знать: «Страшное слово сердце мужа праведного смущает, весть же благая веселит его».
Сей есть столб облачный, изводящий Израиля из осязающей тьмы в нетленное вечного, сей лежит на падение и на восстание, сей змпй с преподобным будет преподобный, говоря к ним: «Сын, если премудро будет сердце твое, возвеселишь п мое сердце». Таков один вознесет змия, как написано: «Змия возьмут (вознесут)».
Презирать мудрых советы — значпт самому себе зажигать факел. Для беспрепятственного путешествия нет важнее, то есть полезнее п величественнее, как узнать самого себя и сыскать в нашем пепле погребенную искру божества, отсюда рождается благословенное оное царство владеть собою, иметь мощь и на стремлениях душевных всех тигров лютейших, как на везущпх колеснпцу львах, ехать.
