Сего ради говорит Адонай–госаодь[202]: «Се я сужу тебя по кровям твоим и по помыслам твоим! Сужу тебя, нечистый, пресловутый и великий, на разгневание». Не довольно еще для нас видеть одну в нас нашу землю, но нужно еще подниматься и прозреть за нашею замлею и ту землю господню, о которой Исапя: «С веселием, — говорит, — изойдете и с радостью научитесь» — по которой Иопль: «Как рай сладости, земля перед лицом его, а которая сзади него, та поле пагубы, и спасающего не будет на нем». Не достаточно нам видеть одно тленности нашей лицо, но продираться сквозь тень нашу, чтоб увидеть там лицо человека от того божиего народа, о коих Иоиль же [говорит]: «И господь издаст голос свой перед лицом силы своей, ибо велик очень полк его и крепки дела слов его».
И оппсуя сей нетленный род, вот что поет: «Как вид конский, вид их, и как конники, так погонят. Как голос колесниц, на верхи гор востекут, и как голос пламени огненного, пепелящего тростник, и как люди многие и крепкие, ополчающиеся на брань. От лица их сокрушатся люди. Всякое лицо, как опаление горшка. Как борцы потекут и как мужи храбрые изойдут на ограды. И каждый в путь свой пойдет, и не совратят с путей своих, и каждый от брата своего не отступит. Отягощенные оружием своим пойдут и в стрелах своих падут, но не скончаются. Города возьмут, п на забрала востекут, и на храм влезут, и окошками войдут, как воры».
Вот еще какой род! Есть род и есть род: языческий и израильский; тот начинается — сей начинает; тот кончится — сей кончит; тот средина — сей начало и конец. Разделите! Не смешивайте людей избранных с отверженными. Не разливайте крови неповинной на землю. Есть кровь беззаконная, есть и праведная; есть плоть тленная, есть и нетленная; есть рука левая, есть и правая; есть кость иссохшая, есть и прозябающая и несокрушаемая; есть око темное, есть и светлое. «Не отемнели очи его, ни истлели уста его». Да для чего ж не бывать сему всему, когда есть и новая земля пред лицом его! Для чего ж не бывать новой земле, когда весь мир новый вначале созидается? Есть начало начинаемое, и то не начало, потому что предваряется другим, прежде себя началом. И есть начало неначинаемое, о коем сказано: «Начало Сиону дам». «Со мною Сион есть», — говорит господь. II спе‑то есть истинное начало безначальное: «И без него ничто не было, что было». Начало бесконечное, н само всему конец, и всему гибнущему как начаток, так и остаток. Постигните господа, и встретит вас начало. Взыщите господа, п обретете остаток. Обретете остаток, если взыщете начаток. Господен есть начаток, господен и остаток. Отдайте ж господу начатки. Его суть все начатки. Посвятите от всего, что угодно сердцу нашему, что только лишь видите. Его есть небо и земля. Дай начаток сынов твоих и дочерей твоих от всего плода утробы твоей. Дай начатки жит твоих, п от скотов твоих, и от всего твоего, дай первые начатки и внеси в дом господа бога твоего. Обретение господа есть видение начатков; видение начатков есть знание самого себя в себе. Да уразумеются, которые в сердце твоем. Возьмпте от себя самих участие господу. Возьмете, если узнаете себя самих.
Лука. Если столь нужное сие слово узнать себя, что без него и господа и ничего узнать не можно, то думаю, что не на одном месте в божественных книгах означено. Помню, что Мойсей, очищая израильский народ для снисхождения божия в третий день на гору Синайскую п как можно лучше его приуготовляя на встречу, вот что говорит: «Внемлите себе не восходить на гору». Конечно бы, они, прикоснувшись к горе, умерли, если б не внушили себе. Главнейший пункт сей — «внемлите себе» — совсем кажется сходен с спм: «Узнай себя». Видно ж, что не коснулись горы, потому что там им дал суды и оправдания господь бог.
Впрочем, ходить с господом по заповедям его, иметь его вождем и пастырем свопм — все то одно. Итак, «внемлите себе не восходить на гору» кажется совсем сходное с сими словами: «Если не познала саму себя, изойди в пятах паств». Еслп‑де коснетесь горы, умрете, то есть не будете управляемы царствием повелений господних. Чего‑то и Давид просит: «В пути твоем живи меня». Потому что не мертвые восхвалят его, для того предоберегая вначале: «Виемлите‑де себе». II тут то же в сих словах: «Если не познали». «Еслп‑де себя не узнаешь, то я твой не царь, — говорит господь. — Прочь изойди из мест моих злачных! Пасись при пятах у лживых пастырей». Беззаконная пята, гора, плоть, ложь, земля — все одно. Словом сказать: «Смерть спасет их». И конечно, умерщвляющая сия гора есть то же, что ложь и плоть. А то как бы она могла умерщвлять? А как Моисей не велит к ней касаться, так и Исайя изгонит из нее же книжника Сомнаса, вопия на него: «Что ты здесь? И что тебе здесь? Как истесал здесь гроб, и сотворил себе гроб, и написал себе на кахмне кущу? Се ныне господь низвергнет…» Куда высоко многие возносятся в мудрствовании божия писания! Возносятся по знанию историческому, географическому, математическому, да все плотскому. Скажем же со Исапею, что все сие высокий есть гроб. «Гордость сердца твоего, — вопиет Авдий [203], — воздвигла тебя, живущего в пещерах каменных; возвышающий храмину свою, говорящий в сердце своем: кто меня свергнет на землю?» «Если вознесешься, как орел, и если положишь гнездо твое среди звезд, и оттуда свергну тебя», — говорит господь. Видно ж, что такова гора не Иакова есть лоза — или Вефпль, но Исавова — Сппр. «Злые! —кричит Амос[204]уничтожающим Сион и уповающим на гору Самарий- скую. — Восприняли начала язычников и вошли (туда же) к ним в дом Израплев».
А что спя гора в высоком да плотском смысле разумеется, слушай Авдия. «В тот день, — говорит господь, — погублю премудрых от Идумеп и смысл от горы Исавовой, пусть отымется человек от горы Исавовой, и взойдут спасаемые от горы Сиона, чтобы отомстить гору Исавову, и будет царство господу». Спи горы господь палит, колеблет и смущает, вера прочь переносит, а несмышленые суетно возоппют: «Покройте нас…» «Письмо убивает, а дух животворит».
Квадрат. Помню и я во второй книге Мойсеевой вот что: «Се я пошлю ангела моего перед лицом твоим, пусть сохранит тебя на пути и пусть введет тебя в землю, которую я подготовил для тебя». А дабы не лишиться вождя сего в самом начале, как всенужнейшее говорит: «Внимай себе, и послушай его, и не ослушайся его, не подведет тебя, имя ибо мое есть на нем». Ничего, видно, нельзя сделать без «внимай себе», потом: «И послушай его». От познания себя самого рождается послушание богу, а послушность вот чем делает: «Будете мне люди избранные от всех язычников, ибо моя есть вся земля, вы же будете мне царское священие и язык святой. Блажен- йы слышащие слово ангела сего». Сей ангел там же именуется страхом: «И страх пошлю, ведущий тебя, и устрашу все языки». Сей точно есть один страх с тем, который Иакова выводил на место Вефиль. Вот: «И воздвигся Израиль от Сикимов, и был страх божий на городах, которые вокруг них, и не гнали вслед сынов Израплевых». Да и не о нем ли Мойсей в книге 5–й [205] гремит? «Да не ходите вслед богов иных, богов языческих, которые вокруг вас, ибо бог ревнив; господь бог твой посреди тебя. И не сей ли стоит посреди вас, которого вы не не знаете, но знаете? Блажен, имеющий уши слышать и слышит». Помалу–малу изгоню‑де язычников от тебя, пока возрастешь и наследишь землю. Но всему сему преддверие и дверь: «Внимай себе!»
Памва. Без сомнения, единственное сие преддверие не дает нам уклониться в сторону и прямо ведет к той двери, которая сама о себе вопиет: «Я есть дверь». «Внемли ты все, — говорит господь Мойсею, — когда я заповедаю тебе. Се я изжену пред лицом вашим Аморрея и прочих всех». А дабы Мойсей не помарал народа идолопоклонством, вот что: «Внимай себе, чтобы ты когда‑нибудь завещал завет сидящим на земле, в которую войдешь…» Мойсей, узнав себя, все идольское сокрушил, посек, пожег. Потом снизошел с горы от бога, имея прославлен вид плоти лица своего. И если всяк человек — ложь и плоть, то его главнейшее пдолочтенпе, как во всяком человеке, если не удостоился познать себя?