Князь был тронут и согласился подождать ещё немного времени.

Пошли спешные сборы к походу. Бояре давали по восемнадцати гривен, городские старосты по десяти, остальные жители по четыре куны. Скоро была собрана необходимая сумма для найма варяжской дружины. Новгородское войско готово было к походу. И вот во второй половине августа 1019 года Ярослав двинулся с соединённой дружиной в новый поход против Болеслава и Святополка. Новгород опустел.

Григорий, Усмошвец, Семён и Николай, с которыми мы расстались после того, как им не удалось уговорить Предславу, Горисвета и Илариона покинуть Киев, благополучно добрались до Пскова. По дороге они собирали людей, призывая присоединиться к Ярославу, чтобы идти на Болеслава и на Святополка, за которым уже утвердилось в народе прозвание «Окаянного». И всюду в ответ на их призыв слышалось:

Не потерпим Окаянного, ляхов и латинников в стольном граде Киеве Пойдём с Ярославом за дело правое, за землю Русскую!

Из Пскова путники отправились к Ладожскому озеру Пришлось им побывать и в нескольких языческих селениях, ютившихся в глухих лесах и сохранивших ещё во всей чистоте языческую веру. Но и в этих селениях они находили живой отклик на свой призыв. Отчасти этому помогало и то, что Григорий, Усмошвец и Семён пользовались почётом на Руси за свои богатырские подвиги, а Григорий, кроме того, как славный гусляр и маститый старец.

В деревне Волынкиной при устье Невы сыновья Григория и их жёны, а также внуки с жёнами и внучки со своими мужьями радостно встретили его и его спутников.

Григорий рассказал своим о том, что происходит на Руси, а также о том, как он с Усмошвецом, Семёном и Николаем проехали почти всю Русь, призывая людей идти на Киев с Ярославом против Святополка Окаянного и Болеслава ляшского, что по дороге заезжали они в Новгород, где узнали, что весной Ярослав двинется в поход.

Один из сыновей Григория, трое внуков и двое правнуков решили идти с Ярославом. Из окрестных селений и с Ладоги собиралось не мало воев. В общем человек 200 должно было двинуться весной к Новгороду, чтобы там присоединиться к Ярославу.

Старец Григорий, решивший было навсегда остаться в Волынкиной, чтобы здесь кончить жизнь свою, к концу зимы стал говорить, что хочет собственными глазами увидеть торжество Ярослава Сердце богатырское, сердце гусляра, воспевавшего битвы, влекло его в поход, но он опасался, что у него не хватит сил Как-то утром он решительно сказал:

— Иду! Вечером долго я размышлял, хватит ли силушки дойти до Киева и вернуться, чтобы здесь, где начал дни свои, и кончить их. Думал было остаться. Нужно вам знать, что обет я дал построить церковь в Волынкиной. Так вот и думалось: если пойду, может, Бог поможет ещё добраться до Киева — но вернусь ли? И приснился мне сон: видел я премудрую Ольгу и Владимира, и Бориса, и Глеба; они благословляли дружину и воев Ярослава, и услышал я голоса их: «И стар и млад идите!» Пойду ещё раз к Киеву, а затем вернусь сюда строить церковь Божию.

Прошло после этого ещё несколько дней. Всё уже было готово к походу, когда из Новгорода прискакал гонец с известием, что поход отложен до начала осени. При этом посадник просил Григория от своего имени и от имени Ярослава непременно идти с ними. Григорий решил употребить весну и лето на работы по постройке церкви.

Когда стало солнце клониться к осени, опять приехал гонец от посадника Константина объявить, что Григория, Усмошвеца, Семёна и Николая с невскими и ладожскими воями ждут в Новгороде.

Святополк стоял задумавшись.

   — Да верно ли ты знаешь, Якша, что Ярослав так близко подошёл к Киеву?

   — Верно, — ответил Якша. — Уж давно ведомо было, что он готовится в поход, и говорил я тебе, княже, что надо было повременить отпускать Болеслава.

   — За меня печенеги, — стараясь успокоить себя, сказал Святополк, — а что касается Болеслава, то все люди были против него. Если бы он не ушёл, то и ему, и мне, и тебе было бы хуже, а теперь — ну, что ж! Если Ярослав так близко, печенеги, правда, не успеют прийти на помощь... Он разобьёт меня, но не дамся же я в руки, уйду к печенегам и с ними приду воевать с ним, а может быть, тем временем мне удастся склонить Болеслава снова помочь мне. Ты скажешь, что теперь он мне ни в чём не поверит и потому не станет помогать, но ведь и прежде он мне не верил, а помог же. Велико его желание взять под свою власть Киев, велико желание папы овладеть Русью. Рейнберн и патеры будут склонять его идти на Русь, и он пойдёт.

Раздался стук в дверь. Якша подошёл и отворил. Вошёл отрок и сказал, что приехал Камень, гонец от древлянского волхва.

   — Позвать! — приказал Святополк.

Гонец вошёл.

   — Волхв наш шлёт поклон тебе, княже, — проговорил он, низко кланяясь. — Старик велел сказать тебе, что брат твой Ярослав с большой дружиной и множеством воев идёт на тебя. Он уже близко.

   — Времени терять нечего, — ответил Святополк. — Надо снаряжать дружину и воев.

А гонец продолжал:

   — Волхв снарядил для тебя, княже, двести воев. Они идут к Киеву.

   — Иди, — ответил ему Святополк. — Я ещё призову тебя, поговорю и скажу, что передать волхву.

Гонец вышел, а Святополк, обращаясь к Якше, продолжал:

   — Сил у нас немного, но сдаваться без боя нельзя. Пойдём с дружиной и с воями навстречу Ярославу. Однако отходить нам от Киева незачем. Встретимся с Ярославом поблизости...

Святополк при помощи Якши наскоро снарядил дружину и воев и выступил навстречу Ярославу. Ярослав встретился со Святополком в двух днях хода от Киева.

Не надеясь на победу, Святополк велел отступать и, поручив начальствование Петуху, сказал, что отправляется в Киев, а на деле с Якшей и с несколькими приближёнными бежал, объехав Киев, к печенегам.

Как раз накануне Покрова Ярослав вошёл в Киев, горячо приветствуемый людьми. Иларион вышел навстречу Ярославу в облачении, с крестом в руках.

   — Усердно молились мы Господу Богу, — сказал Иларион, — чтобы Он, вняв молитвам нашим, освободил нас от плена ляшского и латинского. Много погибло людей, много кривд и обид вынесли мы все на Руси! Видим, Господь послал испытание Руси, крепка ли она в вере Христовой. И Русь вынесла это испытание. Её заступники на небесах: премудрая княгиня Ольга, праведный князь Владимир и первые мученики земли нашей, князья Борис и Глеб, — испросили у Господа сил для Руси вынести это тяжкое испытание. Вознесём же Господу Богу благодарственные молитвы за ниспослание нам сил и крепости и за то, что Он дал нам тебя, княже, на которого мы возложили надежды, ныне исполнившиеся. Теперь кормило земли Русской снова в твоих руках, и ты поведёшь с помощью Божией землю нашу по пути веры праведной, мудрости и славы, а мы под твоим водительством будем стоять крепко за веру и землю нашу!

Ярослав приложился ко кресту и, поклонившись людям, ответил:

   — Всемогущий Бог помог мне одолеть Окаянного. Когда Святополк разбил меня у Берестья, я, слабый, пал духом, но в молитвах и беседах с иереями и чернецами я обрёл крепость духа и, видя к тому, что дружина и люди тоже крепки и готовы стоять за веру праведную, за правое дело и за родную землю до последней капли крови, что они готовы отдать всё своё имущество за веру и Русь, я пошёл смело на Окаянного, и вот мне дарована Господом Богом победа, опять я в Киеве. Возношу благодарственные молитвы Господу, обещаюсь блюсти ревниво веру праведную... Благодарю и вас: пастырей, помогавших мне своими молитвами, бояр, подававших мудрые советы и помощь, благодарю дружинников и богатырей наших, воев и всех людей. Теперь я верю, что, если Святополк с тестем своим, и с ляхами, и с печенегами и опять придёт на нас, мы с помощью Божией устоим и не повторится уж более такая беда, какая недавно постигла нас.

Простясь с людьми, Ярослав немедленно отправился с Иларионом в Берестово к Предславе: ему хотелось поскорее увидеть свою любимую сестру, поскорее утешить её.