В мыслях таких я не смыкал глаз в эту ночь,
В горе моем кто же тогда мог мне помочь?
Так пролежал я до утра, и наконец
Солнце взошло – вестник добра, лекарь сердец.
Молвило мне, по доброте вечной, оно:
«Чем же, мой сын, сердце твое омрачено?
О, имя-рек, ведомо мне: ты угнетен,
Но, человек, ты не навек брошен в зиндон.
Мне в океан всех мировых слез не собрать,-
Низок сей мир, но на него сердца не трать!
Стоит ли он даже хулы, весь этот мир!
Стоит ли он горсти золы, весь этот мир!
Даже забудь имя его – мерзость и грязь!
Дух закалив, с миром порви всякую связь.
Золото здесь ты потерял, почести, власть.
В жертву за них душу свою стоит ли класть?
Короток срок радостей всех мира сего:
Око открыл, око закрыл – только всего!…
Эти мои мысли схвати, о ветерок!
И поднимись, и полети, о ветерок!
В светлый покой к пери моей тихо впорхнув,
Ей поклонись, речь на меня так повернув,
Скажешь: «Бабур розе салам передает,
Пламя любви страстным словам передает».
Пери не раз я отправлял письма свои,
В них изливал чувства и все мысли свои.
Думал я: взяв сердце мое, стала она
Другом моим, будет она нежно верна.
Разве я знал, что, завладев сердцем, как друг,
Ты проявлять дружбу начнешь пытками вдруг?
Кем-то всегда в мире любим каждый. Ужель
Я бы ничьей не утолил жажды! Ужель?
Роз не найти ль в мире? Иль все – нехороши?
Я же из всех выбрал ее, смуту души!
Выбрав ее, сколько страдал, с ней разлучась,
Не уповал: встречи придет радостный час!
Разве я знал, что навсегда с пей разлучен
И что огню вечной тоски я обречен?
Сколько писал писем, с каким жаром писал!
Хоть бы одно отклик нашло! Даром писал!
Как я молил! Вихри огня в письмах взметал,
В слове горел, плавился в нем, словно металл!
Как я страдал, как тосковал! Думал: доколь
Тщетных надежд, едких обид жгучая боль?
Ждать перестав, я наконец проклял мечты!
Духом смятен, у роковой стал я черты.
Вдруг от тебя я получил весть,- и опять
Я обратил войско своих горестей вспять.
Войско надежд выстроил вновь, славя судьбу,
И приложил счастья письмо к бледному лбу.
Только, увы, радости свет вскоре потух,
Вскоре во мне снова упал вспрянувший дух.
Сколь велика милость твоя, сколь ты нежна!
Но ведь была нежность твоя раньше нужна!
Как оценить ласку твоей речи теперь,
Если нам нет даже надежд встречи теперь?
Все ж и тебе сердце смягчить было не лень,
И у тебя сердце в груди, а не кремень.
Сколько обид ты нанесла – этой не ждал.
Сколько я лет встречи с тобой, сетуя, ждал.
Если тебе дорог твой раб, о госпожа,
Что ж ты его мучила, им не дорожа?
Пери! Обет верности вновь ты мне даешь,-
Сердца ли в нем искренность иль прихоти ложь?
Как же мое знать: плод ли добра эти слова,
Злая ль игра, шутка ль пера эти слова?
Чтоб доказать дружбу – свое слово блюди;
Делом любви клятву свою ты подтверди.
Если мечте сбыться сейчас не удалось,
Если удел сердца и впредь – мучиться врозь,
Я претерплю! Станет заря встречи близка,
И потеснит войско надежд скорби войска.
Но не забудь то, что тобой сказано здесь,
Помни: своей клятвою ты связана здесь.
Молит Бабур, верный твой раб: милость яви,
К жизни его ты возврати встречей любви.
Но поскорей движется пусть счастья арба,-
Поторопись, коль своего ценишь раба.
Все я сказал, что затаил в сердце, любя.
Верю: в ответ я получу весть от тебя.
Ныне на путь вести твоей вышлю свой взор,
И – вассалам! Кончен на том мой разговор!…»
