Когда Рогов поднялся на пароход, где находились «арестованные», Атарбеков уже шумно, по-кавказски приветствовал Серго, Камо и их родных и друзей.
- А вот и наш герой! - сказал Серго, указывая на Рогова.
Атарбеков бросился обнимать Михаила Рогова.
Потом он горячо поблагодарил Дудникова, который скромно стоял в стороне, и всю команду.
С парохода они все перекочевали на рыбницу, стоявшую тут же у пристани. Атарбеков шепнул Рогову:
- Ты привез чудесных людей!
- Я счастлив, что эта честь выпала мне и моим ребятам. Серго и Камо мы все полюбили, нам жаль с ними расставаться.
Орджоникидзе привлек к себе Рогова и Дудникова:
- Мы ни с кем не прощаемся, ребята. Вечером прошу всей командой к нам в гости.
- Придем, товарищ Серго.
- Обязательно! Без всяких раздумий и размышлений! За такую благополучную поездку нам положено выпить хотя бы по чарке вина. Так, что ли, Георг?
- Только так и никак иначе, - рассмеявшись, ответил Атарбеков и увел с собой Серго и Камо.
Они зашли к начальнику пристани. Атарбеков позвонил в гостиницу и велел выделить несколько номеров для приехавших бакинцев. Потом женщин посадили в машину, для «мужской гвардии» наняли два фаэтона.
Атарбеков и Серго пошли пешком.
- Первым долгом я хотел бы повидать Кирова, - сказал Серго. - От Рогова я слышал о нем столько хорошего, что жажду крепко пожать ему руку.
- Да, Сергей Миронович необыкновенный человек. Ты полюбишь его так же, как мы все его любим, - сказал Атарбеков.
С Набережной они повернули на Никольскую и пошли теневой стороной улицы. Прохожие оборачивались и смотрели вслед Серго.
- Почему на меня так смотрят? Что необычного в моем внешнем виде?
- По-моему, все необычно, - ответил Атарбеков. - Во-первых, ты ужасно оброс…
- Ничего удивительного! До Астрахани мы добирались тринадцать дней на лодке, и нам было не до бритья.
- Вот я и говорю, что тебе необходимо прежде всего побриться. Потом шевелюра у тебя несколько необычная, прямо-таки львиная грива!
- Гриву тоже готов снять. Еще что?
- Чересчур длинная, а потому опять необычная, рубаха.
- К тому же измазанная дегтем! - Орджоникидзе рассмеялся и остановился. - В самом деле у меня, видимо, ужасный вид…
Часа через два они были у Кирова.
- Здравствуй, дорогой товарищ Киров. Очень рад тебя видеть. Давно мечтал о встрече. Сколько лет мы знаем друг друга, а увидеться никак не удавалось.
- Я тоже ждал этой встречи, товарищ Серго. Хоть мы и не были лично знакомы, но мне всегда казалось, что мы большие друзья и давно знаем друг друга.
Орджоникидзе с восхищением всматривался в Кирова. Сергей Миронович как-то сразу покорил его своей искренностью, теплотой и обаянием.
- Скажите, дорогой друг, как вам удалось пробраться в Астрахань через кордон белых? - спросил Киров.
Серго развел руками, зашагал по кабинету и горячо, с заметным кавказским акцентом заговорил:
- Не спрашивай!.. Это целая эпопея. Выехали мы из Баку тринадцатого июня, нас было тринадцать человек, и, как видишь, на тринадцатый день благополучно прибыли в Астрахань. Но тяжелая это была поездка, ох, тяжелая!.. Не знаю, как мы и выдержали!.. Море все время штормило, и нашу лодку швыряло, как щепку. А когда так швыряет лодку - прямо-таки выворачивает все внутренности… Паршивое состояние, должен признаться…
Атарбеков сел на подоконник, подмигнул Кирову, сказал:
- Серго рассказал конец эпопеи - пусть расскажет начало! Как уходил с Северного Кавказа.
- Уходили мы из-за мерзавцев, Сергей Мироныч. - Серго сжал кулаки, гневом запылали глаза его. - Из-за них мы потеряли такую прекрасную армию, как Одиннадцатая!.. Из-за них погибли десятки тысяч доблестных бойцов, истинных героев!.. Я видел страдания армии - в Пятигорске. Это было что-то страшное!
- Да, это было именно что-то страшное. Я сам видел отступление в степи, - сказал Киров.
- А еще совсем недавно Одиннадцатая армия была боевой, полной сил. Когда на нас со всех сторон наседали враги, она приковала Деникина к Северному Кавказу и не дала ему возможности выйти на просторы России. Одними только убитыми Деникин потерял тогда тридцать тысяч солдат и офицеров. В этом он сам признался!.. Но полностью разгромить его на Кавказе так и не удалось… Он оправился от первых ударов, пополнил свои полки, получил помощь союзников и вот теперь захватил Донецкий бассейн и подошел к самому Царицыну!.. - Серго ударил кулаком по столу: - А мы могли бы Деникину сломать шею, ноги обломать… Разве не так, Сергей Мироныч?
Киров молча кивнул в ответ.
- Когда мне сказали, что есть решение командования фронта уходить на Астрахань, я сразу понял, что тут дело нечистое, - продолжал Серго. - И категорически выступил против этого. Если в первый период отступления армия была направлена не в сторону Царицына, а в калмыцкую степь, то здесь было явное предательство со стороны Сорокина. Будь он трижды проклят, мерзавец!.. Вторичный отход уже завершал начало предательского плана Сорокина. Я предлагал не отступать, а наступать! - Серго стремительно подошел к карте и накрыл ладонью чуть ли не половину Кавказа. - Я предлагал сосредоточить остатки Одиннадцатой армии в районе Владикавказа - Грозного и поднять на борьбу с Деникиным все горские народы!.. Это нетрудно было сделать, Сергей Мироныч, ты знаешь горцев. Деникин им ненавистен!.. С их помощью я считал возможным выдержать длительную борьбу с белогвардейцами, оттянуть главные силы на себя и тем самым дать возможность Красной Армии, которая двигалась к нам на помощь с севера, сломить сопротивление Деникина и прорвать его фронт. Тогда объединенными силами севера, горских народов и Одиннадцатой армии Деникин был бы уничтожен и мы теперь бы не имели одного из своих самых опасных противников…
Киров снова молча кивнул головой.
- Предатели из штаба фронта! - Серго потряс кулаками. - Как они мешали нам! Как они срывали нам присылку обмундирования, патронов, снарядов!.. Я уже не говорю о медикаментах, об отправке в армию походных госпиталей, медицинского персонала. На все мои просьбы, обращенные к заведующему санитарной частью фронта доктору Нойсу, прислать нам врачей, сестер, санитаров, мерзавец целых два месяца ничего не предпринимал. А в это время тиф косил сотни жизней в день! Только к началу отхода армии на Астрахань к нам прибыло человек десять медицинского персонала, а тифозных тогда уже были тысячи.
- У нас есть достаточно документов, которые разоблачат бывших руководителей фронта в прямом предательстве, - сказал Киров. - Георг их даст вам потом… Из того большого количества обмундирования, вооружения, боеприпасов, которые Москва непрерывно присылала для армии, часть прямо с вокзала или с пароходов расхищалась служащими интендантства, часть увозилась со складов по квартирам. Мы в этом деле разобрались еще в дни мартовского мятежа, расстреляли человек пятьдесят преступников.
- Молодцы, ей-богу, молодцы! Но дайте мне эти документы, я их покажу Ильичу!
- У нас будет достаточно времени, Серго, разберемся во всех этих делах, - успокоил Атарбеков.
- Хорошо. Только учтите: с первым же поездом мы с Камо уедем!
Киров стал уговаривать Серго остаться хотя бы на несколько дней в Астрахани и отдохнуть после тяжелой поездки. Но все эти уговоры ни к чему не привели. На все он отвечал:
- Мы уедем с первым поездом! Завтра!
- Но завтра, да и послезавтра, кажется, нет поезда? - подмигнул Киров Атарбекову.
- Серго, наверное, не знает, - поддержал Сергея Мироновича Атарбеков, - что мы находимся в осажденном городе и поезда у нас ходят раз в неделю, да и то с большим трудом.
- Тогда на волах поедем, на верблюдах! Пешком пойдем! Мы не можем стоять в стороне от битвы с контрреволюцией! Вы это должны понять, друзья мои… - Серго устало опустился на диван.
Атарбеков подошел к нему:
- Давай, Серго, пойдем на компромисс. Двадцать восьмого июня на Саратов пойдет небольшой пассажирский состав. С ним мы вас и отправим.