За ней гуськом вышли и все остальные, с тяжелым, гнетущим чувством.
Панкрат помог Авдотье спуститься по лестнице.
- Вот, мать, против таких и воюет наш Вася. Чуешь, какое он делает справедливое дело?
- Чую, Панкрат. Ну и зверюга же казак, прости господи.
Собака выбежала было из будки, загремев цепью, но Андрей пригрозил ей костылем, и она повернула обратно.
Вышли на улицу. Кругом все еще стоял невероятный шум и гомон. Безучастные ко всему, они направились к Волге, чтобы переправиться на тот берег, в Астрахань.
На Волге, широкой и просторной, открытой всем ветрам, кружил вихрь, забивался за воротник, слепил глаза. Шли мелкими шажками, скользя по оголенному льду. Вдруг у полыньи, где вот уже седьмой день хлопотала водолазная команда и дежурили члены экспедиции, Павлик увидел Васю-Василька. Он вырвался из рук бабки и побежал к нему с радостным криком:
- Дядя Вася, дядя Вася!..
- Павка! - крикнула Авдотья.
- Павлик! - грозно прикрикнул Андрей.
Но Павлик уже висел на шее у Василия, и тот, обхватив его за бока, кружил по льду. А в следующую минуту, после радостных слез, бессвязных вопросов и ответов, семья Панкрата сидела в палатке водолазов… Василий то и дело подбрасывал в печурку щепки. Огонь ярко пылал, и каждый рассказывал о себе, о событиях, происшедших за полгода…
В сторонке, закинув ногу на ногу, с потухшей папиросой в руке, сидел Оскар Лещинский. С затаенным вниманием он прислушивался к разговорам. «Так это их мы тогда встретили в степи!.. Они могилу вырубали в мерзлой земле… Герои моей баллады «Замерзший мальчик в степи», - думал он. - Старик совсем замечательный! Образ эпический, былинный… Замечательна мать замерзшего мальчика. С нее хоть картину пиши! Одета в старенькую шубенку, повязана шалью прабабушки, все безобразит ее, а она выглядит красавицей!.. Сколько ей лет? Двадцать пять, двадцать восемь?.. Видно - крутая, с характером». Он вспомнил слова старухи, сказанные о ней в степи: «Она у нас упрямая…»
- Скажите, пожалуйста, не попадалась ли вам в пути женщина с двумя детьми? - спросил он. - Звать ее Лидия Николаевна… С нею должны быть девочка и мальчик…
- Тысячи матерей с детьми едут и бредут по степи, - сказал Панкрат, - разве запомнишь всех…
Лещинский полез в карман гимнастерки, достал пачку фотографий, вытащил одну из них, протянул Панкрату. На ней были изображены он с сыном и дочкой. Сняты они были в Пятигорске, прошлым летом, где-то в парке… Он сидел на скамейке, слева от него стояла дочь Леночка, справа - сын Валерий. Дети были в белых костюмчиках и панамках…
- Нет, не встречали, - сказал Панкрат.
Фотография пошла по рукам.
- Какой вы здесь глазастый! - сказала Серафима.
- И красивенький! - сказала Авдотья, глядя на усталое, обросшее лицо Лещинского.
- Тысячи, десятки тысяч идут… - задумчиво сказал Панкрат.
- Моих все не видать! - Спрятав фотографию, Лещинский порывисто встал.
- Придут, не горюйте, - успокоил его Панкрат. - Мы пришли, и они придут. Добрые люди помогут.
- Придут ли?.. - Лещинский вытащил из печурки головешку, прикурил и вышел из палатки.
Если бы колонна «кавказской экспедиции», с которой он недавно пробирался по калмыцкой степи, продвинулась еще совсем немного за Кизляр, тогда бы Оскар наверняка встретился со своей семьей. Она ехала в обозе беженцев, в телеге, запряженной двумя быками. Но этого не случилось: экспедиция в Кизляре повернула обратно в Астрахань…
Немного погодя из палатки вышли Панкрат и Василий.
- Чем же вам помочь, отец? - спросил Василий.
- Не беспокойся, сынок, все уладится. Прежде всего мы сходим на кладбище… А там будет видно. Что делать - время такое. Всем тяжело…
Не прошло и получаса после ухода семьи Панкрата, как невдалеке от полыньи показались знакомые сани. В них сидели Киров и Атарбеков. Старшина бросился в палатку и занялся приготовлением обеда. Качальщики стали пилить дрова, а Костя Большой и Костя Маленький быстро вытащили из лунок свои блесны.
- Ну, как живете, дачники? - шутливо спросил Киров.
- Замечательно, лучше и представить трудно. - Лещинский подошел к саням. - Тут можно умереть от тоски и скуки!
- Дымок из печурки… Звон пилы… Рыбаки у лунок… Нет, так машину мы не найдем! - Киров вылез из саней и направился к палатке.
- А мы дважды уже сегодня спускались на грунт, - подал свой зычный голос Костя Большой.
- Ну и как?
- Без толку, товарищ Киров. Ничего там нет!
- Мы все обшарили, - вмешался Костя Маленький.
- А я, Сергей Миронович, думаю, что машину все же унесло течением, - сказал Василий. - Другого ничего не могло случиться!
Костя Большой махнул рукой и отвернулся.
- Течением? - спросил Киров. - Но машина ведь тяжелая, с грузом.
- А у него, Мироныч, сегодня праздник, - сказал Лещинский, положив руку Василию на плечо. - Пришли мать, отец, брат…
- Такая радость, и вы молчите? - Киров протянул Василию руки, и тот крепко их пожал. - Значит, жив-здоров Панкрат?
- Жив-здоров, Сергей Миронович. И мать здорова. Только вот с братцем… беда у него с ногами.
Киров посмотрел на пригорюнившегося Оскара, потрепал его по плечу.
- Все приходят, и твои придут, - участливо сказал он. - Не сегодня, так завтра придут. А сейчас поезжай домой, отдохни, Георг за тебя подежурит.
- Я подожду вас, - сказал Лещинский и вслед за Кировым и Атарбековым вошел в палатку.
Там втроем они о чем-то долго и горячо говорили со старшиной. Василий их разговора не слышал, но последняя реплика Сергея Мироновича донеслась до него очень даже четко: «Машину с грузом надо найти во что бы то ни стало! На поиски следует пригласить других водолазов».
Из палатки вышел Атарбеков.
- Георгий Александрович, можно с вами поговорить? - Василий отвел его в сторону. - Скажите, Георгий Александрович, чем так встревожен Киров? Что-нибудь случилось? Может быть, я чем-нибудь могу помочь?
- Вряд ли, - задумчиво ответил Атарбеков. - Секретов, конечно, у нас нет, Василий. Но нам просто чертовски не везет!
- Но все же!..
- Конечно, у нас нет никаких оснований не доверять водолазам. Но бог их знает… Это раз! Во-вторых, мы должны как можно скорей найти деньги. Они нам очень сейчас нужны для зафронтовой работы. И, в-третьих, вся эта история - надо учесть обстановку в городе! - уж очень неприятна. Куда ни придешь, всюду тебя встречают с улыбочкой. Сказать что-нибудь а глаза - боятся, а за глаза - болтают всякую чепуху. Распустили сплетню, будто бы мы похитили эти пять миллионов, а концы, понимаешь ли, вместе с машиной - в воду!
Василий был потрясен рассказом Атарбекова.
- Георгий Александрович, а что, если проверить водолазов?
- Вот это же предлагает и Сергей Миронович. Будем искать других водолазов.
- Я не об этом. Что, если… я спущусь на дно реки? - И, не дожидаясь ответа, он побежал к Кирову.
Выслушав Василия, Сергей Миронович отрицательно покачал головой:
- Нет, это опасная затея.
- Да нет же, Сергей Миронович! - не сдавался Василий. - Совсем не опасная! Спросите водолазов, старшину!.. Правда, товарищи, не опасная? - обратился он за поддержкой к Косте Большому, но тот только усмехнулся.
За водолаза ответил старшина.
- Чего уж там опасного, - хмуро буркнул он. - Тридцать лет на воде - жив, здоров, ничего со мной не делается.
- Ну вот видите, Сергей Миронович! - обрадовался Василий.
- Нет, нет, и не выдумывай! - возразил Киров.
- Я хорошо плаваю, Сергей Миронович. Мне реку переплыть - пустяк. Вы не беспокойтесь, сердце у меня - крепкое. Я и без скафандра долго могу пробыть под водой. Да и водолазное дело я знаю неплохо. Ребята мне все рассказали. Тут дело несложное. Я ненадолго! Только одним глазом посмотрю, нет ли там машины, и сразу же дам сигнал: подымите наверх.
За Василия вступился старшина:
- Пусть лезет! Ничего с ним не случится. Давно приглядывается к нашей работе, с самого первого часа.
