Александр II постепенно осознавал бесполезность бесконечной борьбы против предложений, выдвигаемых Англией и идущих вразрез с его собственными. Он также понимал бессмысленность возвращения к этому вопросу в предполагаемом союзе с Германией или Австрией, не скрывавшими своей решимости саботировать любые предложения российской стороны: несмотря на наличие недвусмысленного соглашения с Петербургом, две эти страны имели настойчивое желание помешать России сыграть на Балканах какую-либо роль или, более того, заставить ее в одиночку ввязаться в плохо подготовленную войну.
Александр II пытался, насколько это позволяло время, разыграть карту мира и общности интересов с другими европейскими державами, однако не забывал и о «славянской солидарности», к которой взывал российский народ. В заключение следует сказать, что Александр начал войну именно во имя этой солидарности, которую он остро ощущал.
Глава X РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА[111]
Взять Константинополь?
7 апреля 1877 г. Горчаков известил ответственных представителей европейских держав о том, что провал попыток получить от Порты какие-либо уступки на Балканах, понуждает к переходу от бесплодных переговоров к силовым мерам. 12 апреля манифест императора Александра II, находившегося в Кишиневе, главной ставке командования своей армии, возвестил стране о том, что «убежденные в праведности нашего дела и призывая божественное благословение на нашу армию, мы отдаем приказ вторгнуться в пределы Турции».
Разумеется, Александр II пошел на этот шаг не с легким сердцем. 28 марта он писал Екатерине: «Я знаю, ты лучше, чем кто бы то ни было понимаешь, что творится у меня на душе в преддверии войны, которой я всеми силами старался избежать». Россия начала войну в довольно выгодном положении. Порта была напугана заявлениями Горчакова и пыталась добиться вмешательства Франции, на что глава французского дипломатического ведомства, герцог Деказ, ответил решительным отказом. Европейские государства на этот раз благожелательно отнеслись к решению России. Они вынуждены были признать нежелание Порты идти на компромисс и сознавали необходимость выхода из непростой ситуации, сложившейся вокруг Балкан. Таким образом, Россия получила от стран, не имевших большого желания участвовать в открытых военных действиях, своеобразный мандат на единоличное решение проблемы. Однако установившееся согласие было непрочным и основывалось на своекорыстных интересах каждой из держав. Англия, обеспокоенная продвижением России в Средней Азии — Туркестан рассматривался как «ключ» к Афганистану, — более всего желала, чтобы русские войска были заняты на Балканах, полагая, что они не смогут одновременно развить свой успех в Азии… Австро-Венгрия заняла позицию нейтралитета: России пришлось заплатить за это определенную цену в ходе переговоров в Будапеште. Бисмарк надеялся, что войска Александра II начнут испытывать трудности на Балканах и им потребуется его помощь, в обмен на которую Россия выступит гарантом присоединения Эльзаса и Лотарингии.
Наличие всех этих частных интересов было выгодно для России тем, что они разрушали сложившуюся против нее коалицию европейских государств, тем более что страны, остававшиеся в стороне от конфликта, были далеки от достижения согласия между собой. Особенную обеспокоенность Англии вызывали личность Бисмарка, объединение Германии и агрессивность, проявленная ею против Франции в 1875 г. Дизраэли втайне сожалел о нарушении европейского равновесия, которое привело к появлению всемогущей Германии.
К перечисленным разногласиям в лагере европейских держав, которые вселяли в Россию уверенность, присовокуплялось еще одно благоприятное обстоятельство: она обрела союзников на Балканах — Румынию, в результате подписанной с ней на законных основаниях конвенции, и Черногорию, с которой Турция отказалась заключать мирное соглашение. Наконец, в Боснии и Герцеговине, где спокойствие так и не было восстановлено, поднялось антитурецкое восстание, вдохновленное вступлением в войну России, которая представляла угрозу для тылов османской армии. Таким образом, в плане международной ситуации Россия редко оказывалась в столь благоприятных условиях.
Напротив, внутреннее положение в стране было наименее благоприятно. Благодаря усилиям Милютина реформа армии была проведена в срок, а сама она оснащена современным вооружением. Однако состояние государственных финансов было неудовлетворительно, и если железнодорожная сеть и соединила Россию с Европой, то поздно начавшаяся индустриализация не смогла обеспечить необходимым оборудованием российский флот, оказавшийся неготовым к серьезным баталиям. Тем не менее разгоряченная общественность выступала в поддержку войны, с нетерпением ожидая момента, когда бесплодные переговоры сменятся действием. Развязывая войну, Александр II в целях успокоения европейцев заявил, что его страна не имеет никаких территориальных претензий и всецело исходит из намерения принести свободу балканским народам. В действительности, существовала более или менее законченная программа действий, нацеленная в конечном счете на освобождение Болгарии и образование независимых государств в Сербии, Черногории и Румынии. По мнению Александра II, введение автономии в качестве будущего устройства Балкан было вполне своевременным шагом.
В войне приняли участие все мужчины императорской фамилии. Александр II отправился на фронт, чтобы там принять участие в делах армии. Одно время он подумывал о том, чтобы принять верховное командование русской армией, но приближенные убедили его уступить это место более молодым претендентам: императору было уже почти шестьдесят лет. Ему пришлось довольствоваться смотрами войск действующей армии, в сопровождении Милютина и многочисленных генералов. Однако всем его братьям достались командные посты: великий князь Константин наблюдал в столице за состоянием флота; великий князь Николай командовал Дунайской армией, с самого начала задействованной в сражениях, а великий князь Михаил оказался на Кавказском театре военных действий. Наследник и его брат Владимир отвечали за армейский корпус.
Армия также была готова к войне, но страдала от наследия прошлого. Реформы Милютина предоставили в ее распоряжение молодой и прекрасно укомплектованный офицерский корпус, обученный по последнему слову, который замечательно проявил себя в сражениях, поддержанный бравым рядовым составом, убежденным, что сражается за правое дело, и никогда не отступавшим. Однако слабым звеном являлось высшее командование, которое мало что смыслило в современной тактике боевых действий и было более приспособлено к светской жизни, чем к сражениям. Молодые великие князья служили наглядным подтверждением этому: смелые, исполненные добрых намерений, они не успели приобщиться к искусству войны, хотя и досконально разбирались в военных маневрах в условиях мирного времени.
Тем не менее, несмотря на временные трудности, успех был не за горами. Первые победы были одержаны на Балканском фронте, где вход русских войск в Румынию привел к провозглашению независимости этой страны 9 мая 1877 г. и разрыву с Османской империей. Независимое королевство приняло тогда решение вступить в войну, несмотря на предостережения Горчакова, опасавшегося, как бы это вступление не вызвало затруднений на международной арене. Совместные действия русских и румын позволили им двинуться на Плевну. Русская армия под командованием великого князя Николая переправилась через Дунай 15 июля и проникла на территорию Болгарии, где дала туркам ряд крупных сражений. Однако здесь Россию ожидал сюрприз: в многострадальной Болгарии, где она ожидала увидеть лишь картину всеобщего разорения и встретить добровольцев, готовых примкнуть к рядам ее армии, ей пришлось признать, что, несмотря на учиненное турками кровопролитие, жизнь продолжалась и болгарское население далеко не всегда спешило ввязаться в бой. После быстрого вторжения взятие высот, усеянных турецкими крепостями, потребовало гораздо больших усилий.
