Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Конечно, Стенли Мудроу мог решить любую проблему — такой репутацией он пользовался давно, — и миссис Пуласки, владелица похоронного бюро, позвонила ему в участок, настаивая на том, чтобы он приехал, и не принимая никаких отговорок. В полдень Благой пятницы Мудроу сидел в пустой комнате похоронного бюро с чашкой кофе в руках и слушал пожилую даму, которая изливала ему свои беды.

— Я приехала сюда в сорок пятом году. Мне пришлось бежать от войны в Европе. Хотя муж у меня поляк, сама я еврейка, и спасалась от нацистов. Ярослав привез меня сюда, и мы сразу купили это похоронное бюро. За тридцать семь лет на Одиннадцатой улице мы похоронили тысячи людей. За аренду мы платим аккуратно, каждый месяц. Граждане мы добропорядочные, в выборах участвуем. Наш сын — юрист, зять — бизнесмен. Все хорошо. Но сейчас аренда заканчивается, и домовладелец — он араб — требует восемь тысяч каждый месяц. Что нам делать, Стенли? Мы здесь тридцать семь лет. Что нам делать?

Мудроу сидел тихо, скучая и пытаясь поддакивать в нужный момент. О подобных историях он слышал все чаще, и ему ужасно хотелось уйти, но Сара Пуласки как-никак местная знаменитость. Ее выносливость и упорство в чем-то были символом стойкости этого многонационального гетто. Евреи, поляки, украинцы, черные, пуэрториканцы, итальянцы — целыми поколениями поднялись они здесь, в Нижнем Ист-Сайде. А теперь под напором агентов по продаже недвижимости гетто начинало распадаться.

— Кто владелец? Ахмед?

— Да. Скотина. — Она сделала неприличный жест, которому научилась у соседки-итальянки много лет назад.

— Я его знаю. Скажите, сколько вы можете платить?

— Ни цента больше, чем плачу сейчас. Восемьсот долларов.

— В таком случае, — спокойно ответил Мудроу, — можете спокойно собирать вещи.

Они торговались час, Сара ежеминутно вскакивала, чтобы свериться с огромным гроссбухом. Мудроу ушел, договорившись о сумме, которая араба могла устроить. Хотя сам он и не был капиталистом, Мудроу, конечно, понимал, что араб хотел получить по максимуму. Однако вполне вероятно, что Ахмед, пусть и очень гордый человек, согласится на меньшую сумму, если Мудроу будет с ним так же вежлив, как и раньше, в сходных ситуациях. Ясно, что, если похоронное бюро выедет, два этажа придется полностью перестраивать. Это значит, что дом будет пустовать несколько месяцев, и все вместе составит солидную сумму. Семья Пуласки согласилась выплачивать четыре с половиной тысячи долларов с залогом в восемь тысяч долларов. Они всегда платили в срок, и Мудроу знал, что шансы уладить эту проблему не плохие. Настроение у него определенно поднялось, как бывает обычно, когда что-то хорошее сделано уже или ты ожидаешь, что оно вот-вот случится.

В час дня Мудроу вышел из здания похоронного бюро. Он хотел сразу отправиться на свидание с Ритой, но ему нужно было забежать еще в одно место. Стенли надеялся, что это не займет у него много времени. Правда, дело было чертовки неприятным. Он шел повидаться с Мики Вогелем, старым информатором, наркоманом, который докололся до того, что не мог вспомнить ни одного имени, кроме кличек торговцев наркотиками. Мудроу не сомневался, что тому так нужны деньги на героин, что он не откажется заложить местного наркобарона. Но сержант не испытывал в этом никакой необходимости и, подъезжая к Питт-стрит, твердо для себя решил, что сегодня распрощается со своим осведомителем.

Однако все оказалось гораздо хуже, чем предполагал Мудроу. Мики переживал ломку, у него текли слюни, комната провоняла запахом рвоты и пота — испачканы были даже постель и обои.

— У меня есть кое-что для тебя, сержант, — начал Вогель, пытаясь встать на ноги. По состоянию, в котором он находился, Вогель очень напоминал Хулио Рамиреса в лапах ФБР.

— Брось, Мики. Не сейчас.

— Да ты что? Мне надо совсем немного. — Наркоман хотел сказать что-то еще, но сильно закашлялся.

— Слушай, Мики, — сказал, наконец, Мудроу, — хватит. Сегодня ты ничего от меня не получишь.

У Вогеля слезы лились, как у Хулио в кабинете Бредли и Леоноры.

— Я же умираю, разве ты не видишь? Мне тридцать три года, а я умираю.

— Метадон, больница, — спокойно сказал Мудроу.

— Тридцать дней лечения. А если кто-то обо мне узнает?

Мудроу встал.

— Слушай, я спешу. Я видел тысячи наркоманов в таком состоянии. Все в твоих руках. Тебе пора завязывать. Если хочешь, я отвезу тебя завтра утром в больницу. Тебя будут выводить из шока постепенно. Накормят, дадут одежду. Через тридцать дней ты выйдешь оттуда с тюбиком метадона и похожим на человека. Это все, что я могу для тебя сделать. У Рокфеллера не хватит денег, чтобы обеспечить твою потребность в наркоте. Подумай и позвони мне вечером.

— Ты должен мне помочь… — Мики протянул руку, словно хотел удержать Мудроу, но сержант, как бы ничего не замечая, вышел из комнаты.

Максимально выжать все из информатора и бросить потом на произвол судьбы для полицейских было обычным делом. И предложение Мудроу устроить Вогеля в клинику для наркоманов следовало оценить по достоинству — как благородство, по меньшей мере. Так или иначе, после спертого воздуха, которым пропиталась, кажется, комната наркомана, Мудроу с особенным удовольствием вдохнул в себя свежесть весеннего дня. В два часа он был на Питт-стрит, в двух кварталах от участка. Сначала он решил сразу ехать к месту свидания с Ритой, но потом подумал, что там будет трудновато с парковкой — гараж, конечно, забит, везде пробки, — и он поехал в участок сдать ключи от машины дежурному. Потом схватил первого встречного патрульного и уговорил подвезти его до центра.

— Конечно, сержант, о чем речь, — согласился Шон О’Коннел, — залезай.

О’Коннелу было лет двадцать пять, но выглядел он на все тридцать, и приятельствовали они уже давно. Он был из тех полицейских, что давным-давно отказались от личных своих амбиций. Шон вполне довольствовался тем, что патрулирует свой район и не ввязывается в опасные переделки. Жена его много лет назад бросила, и он понятия не имел, где его сын, где сейчас его бывшая спутница и с кем.

— Эй, — пошутил он, когда Мудроу сел в машину, — я слыхал, ты женишься. В твоем-то возрасте. Как собираешься исполнять супружеский долг? Порнушкой вдохновляться?

— Отстань, Шон. Мы просто живем вместе. Ни на ком я не женюсь, и не нужна мне никакая порнуха.

— А что же тогда? Завел дрессированную собаку? — Шон изо всех сил старался выглядеть циничным.

— Нет, не завел я собаку, твоя сестра одолжит нам своего поклонника.

— Не говори так.

— Почему?

— Потому, — угрюмо отвечал О’Коннел. — А что, если моя сестра умрет?

— Но у тебя же нет сестры.

— А если бы была? Никогда не знаешь, что случится. Кстати, у меня есть для тебя парнишка по имени Ричард Хачли. Местная свора достала его, и он мечтает о покое. Я-то слишком стар для всего этого, но если он тебя заинтересует, Стенли, я его направлю к тебе.

— У него есть что-нибудь на них?

— Может быть, и есть. Он же еще совсем мальчишка — лет шестнадцати. Но через пару лет, кто знает? Подумай.

Они проехали по Первой авеню к Двадцать третьей улице и свернули на Шестую. Мудроу мог бы попросить включить сигнальную сирену, чтобы ехать быстрее, но за последние два месяца поступило множество жалоб на неоправданное использование сирен полицией, и они тащились в потоке машин до самой Шестой авеню, когда по рации объявили о перестрелке на пересечении Одиннадцатой и Восемнадцатой улиц.

— Конец связи, сержант, — объявил О’Коннел, включив, наконец, сирену и сигнальные огни.

— До скорого, Шон, — ответил Мудроу, торопливо вылезая из машины. Он минуту постоял, глядя, как полицейский фургон маневрирует в потоке автомобилей, а затем, приготовившись к неизбежному, вздохнул и пошел в сторону Шестой авеню, где его уже давно ожидала Рита Меленжик.

Шел он неторопливо, постоянно переходя с одной стороны улицы на другую, пытаясь избежать адского водоворота у витрин и тех грузовиков, фургонов и фургончиков, что без конца привозили и увозили какие-то заказы. На каждом шагу он натыкался то на «Кон Эдисон», то на «Нью-йоркскую телефонную сеть», то на «Водопроводную сеть», и если бы к тому же не мешали грузчики, все равно путь то и дело преграждали автомобили и грузовики, не обращавшие никакого внимания на сигналы светофора.

29
{"b":"236291","o":1}