Тайтс прошелся несколько раз взад и вперед по улице, стараясь ступать неслышно. Но по-прежнему он не заметил ничего подозрительного. Портной, не поднимая головы, шил.

Сыщик уже хотел было пойти дальше своей дорогой, как вдруг в мастерскую вошел подросток. Портной отложил в сторону работу, подошел к двери и выглянул на улицу.

Тайтс поспешил спрятаться за деревом. Через минуту дверь отворилась, и подросток вышел на улицу. Тайтс заметил: под рубахой у него что-то спрятано. Он выждал немного и пошел следом за мальчиком.

Тот шел уверенно и скоро свернул с главной улицы в переулок.

"Как бы мне не потерять его в темноте", — подумал Тайтс, ускоряя шаг.

Мальчик продолжал путь, не подозревая, что его преследуют. Миновав несколько улочек и переулков, он вышел на дорогу, идущую из Балакенда, и только тут чьи-то шаги заставили его обернуться. Увидев человеческий силуэт, мальчик испугался, хотел побежать, однако, решив, что это насторожит идущего сзади человека, продолжал идти шагом. Преследователь начал настигать его. Тогда мальчик скользнул за кусты, растущие вдоль дороги, и бросился бежать. Побежал и преследователь. Решив сбить его с толку, мальчик опять выскочил на дорогу и побежал в обратную сторону, к Балакенду.

Тайтс забежал за кусты, пытаясь обойти его стороной. Но мальчик снова повернул назад и помчался к городу. И вдруг он споткнулся и упал. Тайтс настиг его, схватил за ворот рубахи. Мальчик громко закричал:

— Помогите!

— Эй, что случилось? Кто кричит? — спросил чей-то голос из темноты.

— На помощь! — воскликнул мальчик.

Послышался топот копыт.

Когда всадник подскакал ближе, он увидел, что пожилой мужчина сражается с подростком, стараясь отнять у него что-то. Всадник соскочил с лошади и так схватил мужчину за руку, что тот застонал.

Паренек, оказавшись на свободе, отскочил в сторону.

— Что ему надо от меня?! — крикнул он. — Портной сшил мне новую рубаху, я нес ее домой, а этот налетел и начал ее отнимать!

Видя, что спешившийся всадник продолжает держать его преследователя за руку, мальчик повернулся и побежал к городу, но шагов через сто остановился, решив узнать, что будет дальше.

— Зачем вы выкручиваете мне руку? — шипел Тайтс. — Отпустите! Кто вы такой? — Он сунул свободную руку в карман, но человек ударил его по шее и, выдернув его руку из кармана, запустил туда свою.

— Эге, вот оно что! — насмешливо сказал всадник, доставая пистолет из кармана Тайтса. — Хорошенькая игрушка.

Он покрутил пистолет в руках, стараясь разглядеть его, затем спрятал в карман.

— Значит, заришься на чужое добро?! — сурово сказал он. — Тогда получай! — И он залепил Тайтсу такую оплеуху, от которой тот свалился на землю.

— Ну, понравилось? — спросил неизвестный. — Ты лучше со мной дерись, а то нашел к кому приставать! К ребенку!

Тайтс поднялся с земли.

— Погоди, я тебе покажу! — прошипел он, грозя человеку тростью. — Узнаешь, на кого поднял руку!

Незнакомец рассмеялся:

— А ты возьми да назови себя!

Тайтс молчал, стараясь разглядеть в темноте черты лица человека. Это был высокий, крупного телосложения мужчина.

— Чего ж молчишь? Говори, кто ты такой? Познакомимся!

Тайтс продолжал хранить молчание.

Издали донесся голос мальчугана:

— Дяденька, не отпускай его пока, а то он опять ко мне привяжется! Я знаю его, это тот мирза, что у пристава работает.

Незнакомец усмехнулся:

— Ах, вот оно что! А я и не знал, что ты за птица!

Тайтс все молчал.

— Ну, лишился речи? Не хватало в нашей округе тощих — так вот он, появился! Зачем ты приехал сюда? Мало того, что солдат-горемык сослали на чужбину, оторвали от родины, вы им и здесь не даете покоя! Ну, хорошо, солдат вы притесняете по долгу службы, а что вам надо от местных? Чем виноват этот мальчик? Что ты пристал к нему ночью? Отвечай! Нечего прикидываться тихоней! Я знаю, ты из тех, кто может с живого кожу содрать, а сейчас, когда рядом нет городовых, святым прикидываешься!..

Боясь расправы, Тайтс твердо решил молчать до конца.

— Ну, ладно, проваливай к черту! Считай, что тебе везло, легко отделался!

Незнакомец вскочил на коня и ускакал.

Тайтс огляделся, стряхнул пыль с одежды и пошел к городу, досадуя, что темнота помешала ему как следует разглядеть этого человека.

— Высокого роста, широкоплечий, носит бороду. Что еще?.. Мало, очень мало! Разве это приметы? Проклятие! — бормотал он на ходу.

Дома Варвара Степановна, увидев бледное, изможденное лицо мужа, грязную, всю в пыли одежду, сразу принялась причитать:

— Боже мой, на кого ты похож! Что с тобой сделали! Опять попал в какую-то историю! Наверное, из-за того же толстопузого!.. Если так пойдет дальше, ты скоро сойдешь в могилу! — Из глаз ее брызнули слезы, она повалилась на диван. — Я знала, я предчувствовала, что здесь нам придется несладко! Вспомни, разве я не говорила тебе об этом? Ты не послушал меня! Завтра! Завтра же мы уедем отсюда! Я не могу здесь оставаться! Завтра! Ты слышишь?!

Не обращая внимания на слезы жены, Тайтс прошел в соседнюю комнату, остановился перед зеркалом и начал разглядывать свое исцарапанное лицо.

"Как я завтра появлюсь в таком виде на службу? Не рассказывать же, что какой-то незнакомец так разукрасил меня? Еще не забыта история с мешком, а тут уже новая!.. Смеяться будут… И не только смеяться — издеваться, сплетничать!.. Жена права, черт меня дернул приехать в этот проклятый край! Сплошные неудачи!.. Видно, стар становлюсь. Иначе чем объяснить все это? Подобного со мной никогда не случалось!.."

Тайтс достал из портфеля список подозрительных лиц, который был передан ему в первые дни после приезда, и начал просматривать его. Перед фамилией портного Усуба он поставил большой знак вопроса, а в конце списка приписал фамилию лавочника, торгующего письменными принадлежностями. Сейчас он сильно сожалел о том, что до сих пор не установил слежку за портным Усубом.

"Завтра же вызову этого старика и допрошу, — решил он. — Не связан ли он с лавочником, который торгует тетрадями?"

Приезд Улухана имел свои результаты: связи Бакинского комитета с революционными солдатами в Закаталах укрепились. На следующий же день листовки, привезенные Улуханом, через Гарая и Бахрама попали к Григорию Романову.

В то утро, когда Тайтс исчез, пристав Кукиев, считая его убитым, приказал произвести обыск в доме Гарая. Но обнаружив там тела Тайтса, урядник Алибек и городовые начали обыскивать другие дома на этой улице. Постепенно они приблизились к лавке письменных принадлежностей, к которой в это время подходил Григорий Романов.

Заметив городовых, солдат поспешил войти в лавочку и сделал вид, будто собирается что-то купить. Он не сводил глаз с дверей. Увидев, что городовые приближаются к лавке, он решил, что они идут за ним, и был охвачен одной мыслью: куда спрятать листовки, полученные им полчаса назад. Улучив момент, он вытащил из кармана пачку листовок и сунул их под тетради, лежавшие в стороне на прилавке.

Но Алибек и городовые прошли мимо лавки, даже не заглянув в нее.

Григорий облегченно вздохнул. Лавочник не смотрел в его сторону. Григорий вытащил пачку листовок из-под тетрадей и снова спрятал их в карман. Но одна листовка так и осталась между тетрадей.

Купив у лавочника конверт, Григорий направился к себе в казарму. Здесь его подстерегала новая неожиданность: он увидел перед воротами поручика Варламова.

"Странно, что ему здесь надо? — подумал Григорий. — Варламов зря не приходит".

Он замедлил шаг, пропустив вперед нескольких солдат. Когда те подошли к воротам, Варламов остановил их и начал обыскивать.

"Все ясно, надо уходить! — решил Григорий. — Но куда я пойду, где спрятать листовки? Несомненно, кто-то донес, что сегодня в казармы будут принесены листовки. О них знают только четверо: Виктор, Демешко, Сырожкин и я. Кто же из этих троих мог донести? Хорошо, что один только Виктор знает, что листовки в казармы должен принести я. Поэтому и обыскивают всех. Значит, Виктор не предатель. Остаются двое. Кто же из них? Сырожкин? Однажды Виктор говорил мне, что подозревает его, а я не придал его словам значения. Меня сбил с толку сам же Виктор: на другой день сказал, что раскаивается в сказанном. А вдруг не Сырожкин? Выходит, Демешко? Нет, Демешко не сделает этого, за него я ручаюсь! Этот не выдаст даже под угрозой смерти".