— Я тебе сочувствую, — не слишком убедительно произнесла Летисия. — Но почему после этого ты не вернулся домой? Я бы постаралась тебе помочь и утешить тебя.

Рамиру подавленно отвечал, что ему необходимо было остаться одному, чтобы хорошенько поразмыслить, как жить дальше. Летисия так плохо знает его привычки. Он не хотел ее обижать, но иногда у него возникает большая потребность в одиночестве.

— Я понимаю, — заглядывая ему в лицо, покладисто сказала Летисия. — Со временем мы станем лучше понимать друг друга. Может быть, в следующий раз, когда тебе захочется побыть одному, ты найдешь способ предупредить меня. Я ведь боюсь, что с тобой может что-то случиться. Я боюсь тебя потерять.

— Пойми, — серьезно произнес Рамиру, — я никак не хотел возвращаться. Не к тебе, а в этот дом…

— Но почему тогда мы не делаем того, что давно уже наметили? — проговорила Летисия. — Мы давно собирались присмотреть дом только для нас двоих, где никто не будет нам мешать. Надо сделать это немедленно, а то, — она долгим взглядом посмотрела на Рамиру, — а то мы потеряем друг друга, Рамиру!..

Витор после разговора с дедом и Бонфинем испытывал что-то вроде легкого разочарования и презрения к обоим старикам.

Как же легко они заглотили наживку! Добыча без всякого дополнительного с его стороны усилия полезла в капкан. Ну не идиоты ли эти старики! Да сам Бог велит обманывать этих дураков, на чувствах которых так легко сыграть! И такие люди имели власть, деньги! Нет, их действительно пора было задвинуть в тень, столкнуть в небытие. Дали обвести себя вокруг пальца, как малолетние дети! Они и впрямь впали в детство со своими стариковскими представлениями о чести и порядочности. Грех не раскрыть рот, если прямо в него падает перезревший плод.

Он объявил Дави о полном успехе их предприятия и сообщил, что им теперь следует прикупить пару новых костюмов, ибо оба они возвращены на свои прежние места. Суть интриги, объяснил он Дави, заключается в том, что ему удалось все свалить на Дави и что в будущем он, Витор, пообещал выступить в роли разоблачителя своего друга, а на самом деле все будет наоборот. Не Витор будет следить за Дави, а Дави за Бонфинем. Необходимо каждое движение этого типа держать под контролем. Мозги у него размякли, и это будет нетрудно.

— Не отходи от него двадцать четыре часа в сутки, — предупредил он Дави. — Главное, чтобы он и близко не подошел к той статье доходов, откуда мы взяли деньги.

— Значит, это моя новая обязанность — следить за Бонфинем? — с каким-то странным выражением лица произнес Дави.

Но Витор, упоенный своей победой, не заметил этого.

— Совершенно верно. А этим лопухам я сказал все наоборот: что тебя надо снова взять на работу, чтобы мы могли следить за тобой и выявить твоего сообщника! А у тебя, — потирал руки Витор, — великолепный сообщник! Все отлично! Сеньор Гаспар сияет от счастья. Он вот-вот принесет мне на блюдечке акции, принадлежащие нашей семье, и тогда… Ну ладно, пошли в магазин! Нам нужна новая, изысканная одежда!

На следующий же день оба молодых человека появились в офисе. Бонфинь не мог скрыть своих чувств при виде Дави. Он был убежден, что все зло шло от этого человека, и ему было неприятно делать вид, что он рад видеть Дави.

Зато Гаспар пребывал в эйфории. Накануне вечером он поделился с Летисией и Амандой результатами разговора с Витором.

— У меня сегодня очень счастливый день, — объявил он обеим женщинам, — и знаете почему? Я помирился с Витором, и он возвращается на фирму.

Аманда подпрыгнула от радости.

— Как здорово, дедушка! Теперь я могу вздохнуть спокойно!

Реакция Летисии была более сдержанной.

— Это правда? — недоверчиво спросила она.

— Правда!

— И что же будет?

— Завтра мой внук приступит к работе, — с торжеством произнес Гаспар и поторопился прибавить: — Это все благодаря Эстеле. Она уговорила меня поговорить с Витором, попытаться понять его.

Аманда была на седьмом небе от блаженства.

— Значит, ты понял, дедушка, что мой брат вовсе не такой монстр, как ты думал?

— Да, я ошибся, — с удовольствием признал Гаспар, — это верно. Конечно, Витор многое делал неправильно, но у него и в мыслях не было пойти против меня. Я думаю, то, что произошло, послужило для нас обоих хорошим уроком.

Тут Аманда заговорила о том, что ее больше всего волновало:

— Это все чудесно… Но когда он вернется домой?

С лица деда и Летисии исчезло оживленное выражение, точно Аманда брякнула какую-то бестактность.

— Что такое? — заметив это, произнесла Аманда. — Я сказала что-то не то? Насколько мне известно, это по-прежнему его дом, не так ли?

Летисия была вынуждена ответить:

— Аманда, я думаю, что Витор не вернется. Во всяком случае, до тех пор, пока здесь будет жить Рамиру…

Аманда скривилась.

— А он здесь еще долго будет жить? — осведомилась она.

Гаспар попытался перевести разговор на другое, но Летисия остановила его:

— Нет, Аманда права, нам с Рамиру надо поскорее найти для себя жилье, чтобы Витор смог вернуться в дом.

Аманда обратилась к деду и матери:

— Знаете, что я вам скажу? Я дождаться не могу той минуты, когда он вернется! Мне очень одиноко без него!

Гаспар и Летисия переглянулись и оба вздохнули.

Следующий день Летисия и Рамиру посвятили поискам дома. Они объездили несколько агентств, посмотрели несколько вариантов, которые им там предложили, но так ничего и не выбрали. Дело было в том, что пара домов приглянулась Летисии, но Рамиру считал, что все это слишком дорого.

Летисия повторяла ему, что она получает кое какие дивиденды со своих акций, что может помочь им с оплатой, но Рамиру об этом и слышать не желал.

— Летисия, все дело в том, что Рамиру привык сам содержать семью, — успокаивала ее Эстела, — и его оскорбило бы, если бы было иначе.

— Но это же глупость! — в отчаянии проговорила Летисия. — Это ужасная глупость! Здесь Рамиру очень неуютно! Но если он и дальше будет отвергать мою помощь, то я не знаю, чем это все закончится!

Эстела понимающе кивнула:

— Да, ситуация у вас непростая… Мы с Гаспаром живем с вами в одном доме и часто видим то, чего нам не следовало бы видеть… Рамиру вчера не ночевал дома, правда? И еще я обратила внимание, что и днем ты практически с ним не бываешь.

— У меня тоже есть свои дела, Эстела, — как бы оправдываясь, произнесла Летисия. — И я должна ими заниматься. И в этом мне очень помогает Франсуа. Мы с ним часто встречаемся, подолгу разговариваем. Он великолепный друг.

Эстела покачала головой:

— Извини, Летисия, но что это за дела такие, что заставляют тебя обратиться за помощью к другу, а не к мужу?

Лицо Летисии приняло горестное выражение.

— Есть некоторые вещи… — запинаясь, произнесла она, — которые я не могу обсуждать с Рамиру… Например, проблему с Витором. Рамиру слишком зол на Витора, чтобы помочь мне принять в отношении сына правильное решение.

Эстела кивнула. Ситуация была ей ясна. Но она сказала, что ей кажется, Летисии следует поговорить с Витором, объясниться с ним напрямую. Как полегчало ее отцу на душе после того, как он встретился с внуком! А для Летисии нет иного способа наладить отношения с сыном. Только в личном разговоре они смогут решить все свои проблемы.

— Франсуа мне тоже это советует, — призналась Летисия. — Он даже предложил переговорить с Витором и организовать нам встречу. Но я просто умираю от страха, когда подумаю о том, как он может на это отреагировать!

— Перестань умирать от страха, — проговорила Эстела, — и попробуй поговорить с ним. Вы должны во всем разобраться. В конце концов, он твой сын, верно?

— Мой сын, — медленно повторила Летисия.

Роль миротворца была не то чтобы не по душе Франсуа, просто он не слишком верил в то, что ему удастся договориться с Витором.