И предчувствие не обмануло Изабел, было за чем понаблюдать. Франсуа почему-то запаздывал, Летисия была чем-то обеспокоена, Рамиру внимательно наблюдал за ней. Изабел давно не испытывала такого наслаждения, как бы участвуя в чужой семейной драме.

Летисия и вправду не находила себе места, потому что из-за этой глупой вечеринки не смогла отнести в хижину деньги и билет для Иванильды. Она попросила сделать это Франсуа и теперь с нетерпением ждала его возвращения. Улетит ли сегодня Иванильда в Рио? Только после ее отъезда Летисия сможет вздохнуть с облегчением.

Она вдруг поймала испытующий взгляд Рамиру и через силу улыбнулась ему. Сегодня он снова спрашивал, что с ней происходит, почему она такая усталая, задерганная? Когда она отлучилась из дому, чтобы встретиться с Франсуа и передать ему пакет для Иванильды, он дожидался ее возвращения, чтобы узнать, где это она была? Ведь они собирались посмотреть один из домов, сдающихся в аренду. Летисия забормотала в ответ чтото невразумительное и в глазах его прочитала — он уже не верит ей. Все складывалось так неудачно в ее жизни.

Наконец появился Франсуа, и Изабел тут же запорхала вокруг него. Можно было приглашать гостей в столовую. Хорошо, что роль хозяйки взяла на себя Эстела. Летисия сейчас не в состоянии была бы выполнять ее. О том, чтобы поговорить с Франсуа на людях, не могло быть и речи. Рамиру не спускал с них глаз. И Летисия терпеливо ждала удобного момента.

За столом она украдкой поглядывала на Рамиру. Она с большим трудом уговорила его прийти на этот званый ужин. В душе он боялся выглядеть смешным в непривычном обществе. С вилкой и ножом он справлялся хорошо, но, когда подавали особые приборы для рыбы или набор стаканов, каждый из которых предназначался для особого напитка, Рамиру терялся.

Летисия отметила, что в этот вечер он держался великолепно — уверенно и непринужденно. Он умел быть самим собой, никого не изображая. Она им гордилась. Рамиру был уверен, что ему не о чем будет говорить с гостями. И ошибся. Гаспар и Бонфинь оказались родственными ему душами. Весь вечер они говорили о рыбалке, о морских окунях, о рецептах запеченной рыбы.

Выбрав момент, когда они увлеченно спорили, на что лучшее берет окунь — на креветку или малька, Летисия после десерта отозвала Франсуа в другую комнату.

— Ну как? Ты передал деньги Иванильде? Она уже уехала?

Франсуа виновато вздохнул. Эта женщина показалась ему немного странной. Она заглянула конверт, сказала, что денег слишком мало. Вед ей предстоит заново обосноваться в Рио, жить без работы. Пока она отказалась уезжать и хочет еще раз встретиться с Летисией. Франсуа был возмущен: почему эта Иванильда шантажирует ее?

Но Летисия объяснила, что Иванильда — не шантажистка, она сама напугана Витором, но не хочет уезжать из Форталезы, покидать насиженное место и семью Бонфиня. Она рассказала Франсуа все. О том, как Витор узнал свою няньку и стаи угрожать ей судебным расследованием. В тот вечер, когда погиб его отец, он с малышкой Амандой стоял возле лестницы и все видел.

— Что видел? — удивился Франсуа.

— Мой муж в самом деле погиб из-за меня, Франсуа, — тихо призналась Летисия. — Ты мой друг и должен знать правду. Я была унижена, доведена до крайности. Он часто устраивал мне сцены ревности, избивал…

Даже воспоминания о жизни с мужем причиняли ей невыносимые страдания. В тот роковой день Жорди заметил, что она долго говорила с кем-то по телефону, и тут же решил, что у нее появился любовник. Он ворвался в комнату, набросился на Летисию и стал душить.

— Я хотела убежать от него, но он догнал меня на лестнице. Он был вне себя и хотел убить меня! Я сопротивлялась изо всех сил и оттолкнула его! — Слезы бежали по лицу Летисии, каждое слово давалось ей с мукой. — я толкнула его. Ты понимаешь? Он споткнулся о край ковра и упал с лестницы.

— Успокойся! Не вспоминай больше. Так или иначе это был несчастный случай! — утешал ее Франсуа.

— Мой сын думает иначе. А сейчас, если он заставит Иванильду все подтвердить… Нет, я не вынесу этого! — говорила Летисия.

В одном Франсуа был уверен — нельзя давать Иванильде деньги, потому что она станет требовать все больше и больше, как все шантажисты. Когда-нибудь Витор ее найдет и предложит крупную сумму за ее показания. Зачем оплачивать несуществующий грех?

— Но что же мне делать, Франсуа? Помоги мне! Я больше не могу! — в отчаянии повторяла Летисия.

Эстела давно мечтала выступить в роли миротворца — вернуть Витора, как блудного сына, в семью, помирить его с дедом и матерью. Летисии эта мысль очень понравилась, она ухватилась за нее как за последнюю надежду. Ведь Витор всегда доброжелательно относился к «приемной бабке», гораздо лучше, чем к своим кровным родственникам. Только удастся ли Эстеле уговорить его вернуться?

Для начала Эстела позвонила Витору. Они очень мило поболтали о жизни, он даже пригласил «бабулю» навещать его запросто.

Летисия обрадовалась такому разговору, как ребенок.

— Ты поедешь к нему, Эстела? Как я тебе завидую, я так давно не видела своего сына! Разузнай, пожалуйста, хорошо ли он питается, вспоминает ли хотя бы иногда о своей семье?

И вот Эстела стала изредка бывать у Витора с Дави и постепенно, исподволь осуществлять свою миротворческую миссию. Но Витор и слышать не желал о матери и о доме. Отныне он решил жить в полном одиночестве. Эстеле он обычно жаловался на свою злосчастную судьбу, на одиночество, на непонимание близких. Его целью было вышибить слезу у «бабули», заставить ее пожалеть блудного мальчика и ходатайствовать за него перед дедом. И Эстела ему верила.

После встречи с дедом обозленный Витор особенно долго и убедительно жаловался «бабуле»:

— Я, отбросив в сторону свою гордость, первым пришел к нему с миром, предупредить об опасности, грозящей фирме. А он даже не захотел меня выслушать, Эстела, как будто я какой-нибудь проходимец. Он меня ненавидит.

— Что ты говоришь, Витор? Дед души в тебе не чает! — утешала его Эстела.

Витор добился своего — растрогал «бабулю», и она одолела мужа упреками за то, что он был так несправедлив к мальчику, жестоко обошелся с ним. Гаспар недоверчиво качал головой. Он-то знал внука. Витор мог легко прикинуться такой вот обиженной овечкой. Доверчивая Эстела не знала, что под овечьей шкурой затаился серый волк.

Да, Гаспар не доверял внуку, но ему хотелось до конца разобраться в истории с акциями. Действовал ли Дави самостоятельно или по указке Витора? Для этого он и решил навестить внука, внимательно выслушать его доводы. Он хотел нагрянуть в квартиру Дави неожиданно, но Эстела заботливо предупредила Витора.

— Спасибо, бабуленька, никогда этого не забуду, Витор положил трубку и сообщил Дави: — Ну вот, сработало: в наше логово жалует крупный зверь — сам Гаспар Веласкес. Конечно, все точно разнюхать. Мне предстоит решительное сражение. Так что оставь нас наедине. Ненадолго.

Дави охотно это сделал, ему вовсе не хотелось сталкиваться с бывшим шефом. А у Витора лихорадочно блестели глаза. Ему предстояло скорее не сражение, а театральное представление. Дави был прав, предупреждая его: Гаспар очень умен и проницателен. Обмануть его не так просто, как Эстелу. И все же Витор смело готовился к встрече, даже отрепетировал перед зеркалом несколько масок — учтивое и обиженное выражение лица, лицо преданное и любящее.

Гаспар хотел задать внуку несколько вопросов. Почему, например, Дави, осуществляя свой коварный план, приютил его у себя? Витор не растерялся, он ждал подобных вопросов.

— Дед, он знал, что у нас с тобой не самые лучшие отношения, и даже предложил мне сотрудничество. Представь, я согласился и стал работать с ним, чтобы быть в курсе всех деталей. Я пошел на это, чтобы спасти состояние нашей семьи.

Гаспар сомневался. Как будто объяснения Витора были вполне правдоподобны. Он следит за каждым шагом Дави, собирает доказательства его вины. Как бы хотелось ему верить, что внук не замешан в этой грязной истории. Пускай он не желает вернуться домой и в фирму, молодежь сейчас стремится к независимости. Только бы не строил козни против родного деда и матери.