Литмир - Электронная Библиотека

— Ура! — захлопала в ладоши Далила, но тотчас же спохватилась: — А Кассиану? Он рассердится.

— Мы возьмем его с собой, — разрешил эту проблему Дави.

Счастливая Далила немедля помчалась к Кассиану, однако он наотрез отказался ехать.

— Что мне там делать? Смотреть, как твой братец выпендривается, демонстрируя свою роскошную квартиру? Нет, не поеду. Мне надо строить лодку. Кстати, это в твоих же интересах, потому что лодка — наше будущее.

— Но можешь ты ради меня отложить ее хоть на один день?

— Нет, Далила, не могу.

— Ну и оставайся со своей лодкой! — чуть не плача, выкрикнула она. — Сиди тут и обнимайся с деревяшками и гвоздями. А я поеду!

Настроение Далилы безнадежно испортилось, и даже такая желанная поездка, о которой давно мечталось, была ей не в радость. Как бы со стороны наблюдала она за родителями, смущенно входящими в городское жилище Дави и не знающими, как вести себя среди этой непривычно дорогой мебели. Дави тоже выглядел смущенным и все извинялся за то, что долго не отваживался пригласить их к себе, боясь вместо понимания натолкнуться на отчуждение. Далила поняла, что ей необходимо вмешаться — помочь и брату, и родителям, а потому, выйдя наконец из оцепенения, она шумно плюхнулась на обитый бархатом диван:

— Устраивайтесь поудобнее. Чувствуйте себя как дома! Это относится и к тебе, Дави. Ты, надеюсь, угостишь нас чем-нибудь вкусненьким? Приготовишь нам кофе?

— У меня для вас даже обед есть, — оживился Дави. — Сейчас я только разогрею его в микроволновой печи.

— Как же ты тут управляешься, сынок? — всплеснула руками Эстер. — Сам и готовишь, и убираешь?

— Два раза в неделю сюда приходит женщина, делает уборку, а готовить еду я умею сам, мне не трудно.

— Тебе надо жениться, — вздохнула Эстер.

— Мама, жену не обязательно иметь, когда есть пылесос и кухонный комбайн, — опять разрядила обстановку Далила. — Пойдем на кухню, сама увидишь это чудо.

За обеденным столом неловкость родителей и Дави окончательно прошла, уступив место легкой, непринужденной беседе. А потом Дави извлек из шкафа альбом с фотографиями.

— Хотите взглянуть? Они всегда со мной, и я часто рассматривал их, когда был студентом, да и сейчас нередко перелистываю этот альбом. Узнаешь, Данила? Это наша мама, совсем еще молоденькая. А это — отец. Видишь, какой красавец? А это мы с тобой — в деревне.

— Надо же! — изумилась Далила. — где ты их взял? У нас дома нет таких фотографий.

— Каюсь, я их, можно сказать, украл. Взял тайком, когда уезжал из дома на учебу.

— А я все ломала голову, куда они подевались, — сказала Эстер.

— Вы меня простите за это? — спросил Дави.

— Уже простили, — похлопал его по плечу Самюэль.

Вернувшись домой, Самюэль и Эстер весь вечер были в приподнятом настроении, а Далила, наоборот, загрустила. Заметив это, Самюэль попытался приободрить ее:

— Не стоит печалиться, дочка. Завтра помиришься со своим Кассиану.

— Да, помирюсь, — согласилась она, — только надолго ли? Ты же знаешь, что Кассиану увлечен своей лодкой, морем и больше ничем. А там, в городе, столько всего интересного! Разве можно этого не замечать? Жить, как мама, как донна Серена, — стирать, готовить, чинить сети и ждать, ждать… пока муж не вернется с промысла… Это плохие мысли, папа?

— Нет, я так не считаю. Недавно ты сказала: «Разве плохо, если я хочу чего-то большего для всех нас?» Ведь ты желаешь добра не только себе, а хочешь, чтобы всем было лучше. Что же в этом плохого?

* * *

Франшику методично объезжал побережье, подыскивая место для будущего аквапарка, и однажды, забравшись далеко в дюны, увидел целующихся там Асусену и Витора. Свет померк в глазах Франшику, и все стало ему не мило — даже выпестованный в мечтах аквапарк, с его бассейнами, искусственными водопадами и водными аттракционами. Однако Франшику считал себя прежде всего человеком дела, и потому неудача в любви не смогла выбить его из колеи надолго. Погоревав денек-другой, он опять приступил к поискам площади для аквапарка. В тот воскресный день, когда Далила уехала в город, а Асусена грустила в одиночестве, он тоже колесил по дюнам, не отдавая себе отчета в том, что все ближе подбирается к поселку, в котором жила любовь и печаль его сердца.

Места здесь были особенно красивые, и одно из них Франшику показалось вполне подходящим для его проекта. «Все, хватит искать, выбор сделан», — сказал он себе, но возвращаться домой не хотелось. Не мог он уехать отсюда, не повидав Асусену хоть издали!

Завернув в поселок, поболтал немного с Кассиану, но тот был хмур и не слишком приветлив. Франшику объяснил это тем, что строительство лодки требует особой сосредоточенности, и не стал отвлекать Кассиану от дела. В дом к Асусене он не решился зайти, но, к счастью, она сама вышла на берег. Франшику рассудил, что лучше поговорить с ней откровенно, чем мучиться в неведении, и прямо спросил ее об отношениях с Витором:

— Прости, я случайно увидел вас на пляже… Когда ты не дождалась меня после школы, я поехал вдоль берега, надеясь тебя встретить…

Асусена от смущения залилась краской и хотела уже придумать какую-нибудь отговорку, но, встретившись взглядом с Франшику, поняла, что не может лгать этим глазам, не имеет права.

— Ты мой большой друг… — начала она, с трудом подыскивая слова. — Ты, возможно, самый лучший парень на свете… Но я люблю Витора. Мне не удалось забыть его, как я ни старалась. Я не властна в своем чувстве, Франшику.

— Да, ты права, — грустно произнес он. — В этих делах мы не выбираем… Любовь сама выбирает нас. Вот и получается, что Франшику любит Асусену, а она любит Витора, который притворяется, что любит ее.

— Не надо так плохо думать о Виторе. Ты его совсем не знаешь!

— Возможно, — не стал спорить Франшику. — Но все же мне кажется, что я — именно тот, кто тебе нужен. Только ты не обращай внимания на эту мою уверенность. Я желаю тебе удачи с Витором.

Глава 2

Изабел долго не могла взять в толк, почему Франсуа отказывается писать портрет Эстелы. Как можно упускать такой выгодный заказ! Ведь это не только приличные деньги, но и дополнительная известность. Наверняка все газеты и телевидение будут трубить о женитьбе Гаспара Веласкеса и, кроме свадебных фотографий, с удовольствием продемонстрируют также портрет невесты, написанный Франсуа.

— Представь, какая это реклама, — горячась, убеждала его Изабел. — Если знаменитый миллионер заказал портрет своей возлюбленной именно тебе, то…

— Не продолжай, — прервал ее Франсуа. — Такая реклама может сослужить мне плохую службу: я ведь не портретист, а пейзажист. Самонадеянно было бы предполагать, что в новом для себя жанре я сразу же создам шедевр.

Туг вмешался Франшику, напомнив приятелю, что видел у него несколько портретных набросков.

— Ты очень точно выразился, — подхватил Франсуа, — я, действительно, дальше набросков не пошел. А тебе, по-видимому, очень хочется угодить своему патрону?

— Не только ему, но и Эстеле. Она такая замечательная женщина. Только немного стеснительная. Чувствует себя неловко, входя в семью миллионера.

— Ну вот, Франсуа, — опять включилась Изабел, — мы должны поддержать ее, ободрить, чтобы она не чувствовала себя чужой в нашем обществе!

— Я согласен с Франшику, — сказал Франсуа, — Эстела, действительно, очень милая женщина. Только тут есть еще одно обстоятельство — мои натянутые отношения с семьей Веласкесов.

— Матерь Божья! — воскликнула Изабел. — Ты испортил отношения с Веласкесами? Да как тебе это удалось при твоем-то ангельском характере?

— Не такой уж я ангел…

— Он наговаривает на себя, не верьте ему, донна Изабел, — принялся защищать друга Франшику. — Кстати, это был бы неплохой повод доказать всем, что Франсуа ничего не имеет против Гаспара.

— А разве кто-то в этом сомневается? — чересчур заинтересованно спросила Изабел, надеясь услышать нечто скандальное.

2
{"b":"221577","o":1}