Как же у меня могло возникать желание, хоть и мимолетное, уподобиться животному: биться в конвульсиях, терять рассудок, убивать? Кто, какой человек мог хотеть этого?

И я в очередной раз задался вопросом, где прячется зверь, из-за которого я лишился родителей, что он замышляет и хватит ли у меня смелости воспользоваться ножом, когда это действительнобудет необходимо.

Поднимая крышку мусорного бака, я бросил крысеныша в его вонючую могилу, от этого мерзкого запаха меня чуть не вырвало.

– Вы многое сделали за короткое время, – отметил мистер Мессершмидт, одобрительно кивая. – Через несколько дней будете готовы к презентации?

– Да, – сказала я, – хотя мы еле укладываемся.

– У Джилл все под контролем, – добавил Тристен, опуская руку в клетку и поглаживая одну из крыс, которых благодаря нашим стараниям становилось все меньше: мы записывали их реакции на напитки, составленные по более ранним формулам. – Она победит.

– Мы победим, – поправила его я, задумываясь о том, что Тристен все больше и больше отстранялся, и не только от меня, а вообще от какого-либо будущего. – Вместе.

Тристен на меня даже не посмотрел. Он хмуро уставился на крысу, которую потряхивало от напитка с добавкой слабокислого раствора.

– Все будет хорошо, – пообещала ему я. Я имела в виду крысу. И… все остальное. Хотя ни в том, ни в другом уверена я не была.

– С этими полудохлыми крысами и старыми вонючими бумагами у вас нет ни малейшего шанса, – вступила Дарси с передней парты. – Это не научное исследование. Это спекуляция на книге!

– Эксперимент у нас достойный, – ответила ей я. – Так что займись своей работой, ладно?

– Дарси, Джекел, похоже, к тебеобращается, – фыркнул Тодд, вытирая стол.

Я уставилась на него, не понимая, кого он пытался задеть – Дарси или меня.

– Может, мы на одной машине поедем на конкурс? – поинтересовался мистер Мессершмидт у нас с Тристеном, отвлекал от завязывающейся ссоры.

– Я свою машину продал недавно, – сообщил мой напарник, – так что на меня не рассчитывайте.

Мне эта новость не понравилась, но не только потому, что нам как-то все же надо было добираться на конкурс. У Тристена что, не было денег? Или он считал, что машина ему больше не нужна?

– А я не знаю, выдержит ли моя такой путь, – добавила я. – На техосмотр я не ездила. Моя мама тоже не подвезет, потому что сама уезжает.

– Тогда я отвезу вас, – вызвался мистер Мессершмидт. – Мне-то вес равно ехать.

Я ждала, что Тристен наотрез откажется принять помощь от учителя и нам придется добираться автостопом. Но он вместо этого коротко сказал:

– Здорово. Спасибо.

Еще больше я удивилась, прочитав на лице Тристена хоть и скупую, но искреннюю благодарность, и мне опять вдруг стало любопытно, о чем они говорили в тот день, когда Тристен пришел избитый. Отношения между ними как-то изменились. Мистеру Мессершмидту удалось завоевать некоторое доверие Тристена.

Учитель посмотрел на часы:

– Пора закругляться.

– Мы все, – сказала Дарси, когда Тодд, которому наконец сняли гипс, накинул на плечо рюкзак и модную сумку Дарси.

Я посмотрела на царящий на нашем столе хаос:

– А можно нам остаться? Нам так много еще надо сделать.

– Вообще-то, одни вы работать не должны, – заметил мистер Мессершмидт, но прозвучало это не очень убедительно. – Таковышкольные правила.

Дарси, уже стоявшая в дверях, криво ухмыльнулась:

– Да не волнуйтесь, они их уже нарушали.

Я выразительно посмотрела на одноклассницу, она закатила глаза и вышла, Тодд последовал за ней, окинув меня взглядом, значения которого я не могла понять. Я снова повернулась к мистеру Мессершмидту и взмолилась:

– Ну пожалуйста! Мы будем соблюдать все меры предосторожности.

– Джилл, а ты уверена? – перебил меня Тристен. – Что хочешь остаться наедине со мной?

Я поняла скрытый подтекст, и у меня сжалось сердце: я ведь все еще ему доверяла. Я не боялась того, что он может сделать, мне было противно думать о том, что он ужесделал.

– Да, Тристен, – ответила я. – Я хочу остаться.

– Ну… – Мистер Мессершмидт колебался недолго. – Только осторожно.

– Правда? – выпалила я, удивляясь тому, что мы все же получили разрешение. Я была уверена, что он всегда так же четко следует правилам, как и я. – Здорово, – поспешно добавила я, пока он не передумал. – Спасибо.

– Я возьму ответственность на себя, – сказал Тристен учителю, хотя смотрел на меня. – Джилл будет в безопасности.

– Закройте на ключ, когда пойдете домой, – попросил мистер Мессершмидт. – И никомуоб этом не рассказывайте. – Затем он достал что-то из своего стола и направился к двери. Но на миг остановился, мне показалось, что он передумал. Но он только попрощался с нами, правда, как-то нервно. – Удачи, ребята.

Мы с Тристеном остались одни – именно одни – впервые с того вечера, когда я была у него в спальне, мы целовались и он признался мне в содеянном.

Первым делом он закрыл дверь изнутри.

– Тристен?

– Это меры предосторожности, – сказал он, возвращаясь к столу.

У меня сердце ушло в пятки.

– Думаешь, твой отец…

– Сомневаюсь, что он придет сюда, – уверил меня Тристен. – Если бы он хотел, он легко мог бы убить меня дома, когда я сплю. Но я обязан позаботиться о тебе.

Я не знала, что ответить на оба этих заявления, так что взялась за записи доктора Джекила.

– Мы остановились на опыте от одиннадцатого февраля. Он начал с базовой формулы, а потом добавил два грамма магния. – Я опустила бумаги и осторожно полюбопытствовала: – Но может, уж никого нет… перескочим немного?

Тристен отмерил магний и высыпал его в кислый раствор, а потом перевел удивленный взгляд на меня.

– В смысле?

– Проверим на крысе настоящий состав, по последней формуле. Посмотрим, сработает ли.

Сказав это, я занервничала, потому что моя едва проклюнувшаяся темная сторона думала: покажешь, куда ты спрятал свой раствор… Может, удастся отлить немного, когда ты отвернешься…

Но признание Тристена заставило этот предательский голос замолчать.

– Джилл, я это уже сделал. И даже успел снять последствия.

Я уронила стопку бумаг, и они разлетелись по столу.

– Что? Когда? – Без меня?

– Я вчера ночью приходил в школу и дал крысе капельку, – рассказал он. – Эксперимент прошел успешно, так что радуйся.

Тут я заметила, что Тристен уже приготовил новый раствор и протягивал его мне. Я посмотрела на его руку и заметила на пальцах множество маленьких, но страшных красных отметин. На некоторых уже образовались корочки. Я снова вопросительно посмотрела на него:

– Тристен?

– Он сначала был очень нежным, а потом обезумел, – объяснил он. – У меня все заснято, сможем показать на презентации.

Я недоверчиво покачала головой:

– Ты шутишь…

Но Тристен даже не улыбался:

– Нет. Я серьезно.

– Можно повторить опыт, – взволнованно предложила я. Мы близки к тому, чтобы выиграть тридцать тысяч долларов. И возьмем настоящий раствор… – Если результат окажется стабильным, можно будет показать это прямо на презентации!

– Нет, – твердо сказал Тристен, выражение его лица не оставляло сомнений. – Я этого больше делать не буду. И тебе этого лучше не видеть.

– Но…

– Нет! – Тристен стоял на своем. Он потер шею покусанной рукой и посмотрел в сторону.

Ему, очевидно, больно было вспоминать убитого зверька или, может, признаваться в этом мне, и мое возбуждение прошло.

– Я… я понимаю, – сказала я, изо всех сия стараясь не думать о том, как он лишил крысу жизни.

Не хотелось снова представлять Тристена в роли убийцы, может быть, он свернул ему шею собственными руками, хотя бы для того, чтобы спасти остальных. Я посмотрела на его руки, которые буквальнобыли в крови, и поняла вдруг, что наша самодельная повязка выглядит уже совсем ужасно. И я, не задумываясь о том, как давно мы не прикасались друг к другу, протянула к нему руку: