Я зашла на крыльцо:

– Тристен… ты же туда не вернешься?

– Нет, – пообещал он. – Он все равно уже ушел.

– Можешь зайти к нам.

Тристен покачал головой и показал на ящик, который держал пол мышкой:

– Нет. Я спрячу его и пойду домой.

– Домой? Но…

– На улице спать слишком холодно. – Он пытался шутить. – Да и в любом случае, мне кажется, что он не собирается нападать на меня дома.

– А как ты думаешь, – поинтересовалась я, – почему он пришел в школу?

– Я уверен, что он за мной наблюдает и в курсе того, чем мы занимаемся. Он надеялся застать меня с раствором, – ответил Тристен. – Больше, чем убить меня, он хочет, чтобы я его снова выпил и стал достойным продолжателем рода.

Во мне загорелась надежда.

– А что, если тебе сделать это? – осмелилась предложить я. – Ты таким образом сможешь в нужный момент выиграть время, а потом перемениться обратно…

Но Тристен уже качал головой:

– Нет. Слишком рискованно. Кто знает, что я могу натворить? – После паузы с заметной неохотой в голосе он добавил: – Ты знаешь, что, вполне вероятно, твоего отца убил мой под воздействием зелья?

Я молчала, переваривая услышанное. И в то же время понимала, что это не такая уж и новость для меня.

Неужели я и сама в глубине души подозревала, что доктор Хайд как-то замешан в смерти отца? Может, я просто старалась игнорировать все совпадения и улики, потому что его лечение помогало маме – и потому что я полюбила Тристена? Ведь любить сына убийцы моего папы было бы совсем неправильно…

– Мне очень жаль, – сказал Тристен, повесив голову, словно он частично нес ответственность за преступление, совершенное доктором Хайдом.

– Интересно, – задумчиво произнесла я со свойственной мне наивной надеждой на то, что папу можно как-то оправдать, – может быть, мой отец пытался помочьтвоему?

– Да, думаю, да, – ответил Тристен и снова посмотрел на меня. – В отцовском компьютере я нашел неоконченный текст, в котором говорилось, что у него есть какой-то анонимный напарник, с которым они ищут лекарство от безумия, которое, по его ощущениям, на него надвигалось.

Сердце мое забилось быстрее.

– Это про моего папу?

– Да, – подтвердил Тристен. – Наших родителей также интересовал и более широкий потенциал состава, если бы его удалось усовершенствовать. Они считали, что с его помощью можно научиться управлять людьми и даже контролировать общество.

– Раньше ты мне об этом не рассказывал, – удивилась я. – Почему?

Его карие глаза подернулись дымкой раскаяния.

– Не мог себя заставить. Как ты будешь на меня смотреть, зная, что мой отец сделал с твоим? – Тристен печально улыбнулся. – Хотя, чтобы оттолкнуть тебя, хватит и моих собственных грехов.

Я еще не совсем примирилась с тем фактом, что Тристен убил деда, не простила его. В глубине души я понимала и то, что любить сына человека, который убил моего папу, – ужасно. Но я все равно его любила.

– Забудь об этом, – сказала я. – Ты не чудовище. И мы – не наши родители. Я не виню тебя за то, что сделал твой отец.

– Думаю, мистер Джекел искренне верил, что ему удастся вернуть и приумножить деньги, предназначавшиеся для твоего обучения, – добавил он. – Они рассчитывали получить не только профессиональные, но и финансовые дивиденды.

У меня в горле встал огромный ком. Тристен во многом оправдал моего отца – как раз в этом я и нуждалась. Но все же моего папы уже не было, дела с отцом Тристена обстояли и того хуже, а мы с Тристеном… наше будущее тоже, в общем-то, довольно туманно.

– Джилл, иди домой, – наконец сказал он. – Ничего страшного сегодня уже не случится.

Сегодня. Но не более того.

Я колебалась, не решаясь войти в дом.

– Тристен?

– Да? – Он подошел ко мне и погладил непослушный локон, спрятанный за ухо. – Что?

Я поймала его руку, и мы крепко сплели пальцы. Было очень темно, но по его карим глазам я все равно поняла, как я ему нужна.

– Заходи завтра, – предложила я. – Тебе надо будет как следует поесть и отдохнуть. – И, покраснев, я добавила: – Мама почти до самого утра будет в больнице…

Тристен ответил не сразу.

– Не знаю, Джилл. Боюсь, это будет небезопасно для тебя.

Да. Это будет небезопасно. Я никогда в жизни нс рисковала так, как сейчас, находясь рядом с Тристеном, – ведь если с ним что-то стучится, это будет слишком большая рана для моего сердца. Но меня не покидала уверенность, что быть с ним – это правильныйвыбор.

– Приходи, – повторила я, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать его. – Мне это нужно.

– Хорошо, – согласился он.

Тристен подождал, когда я зайду в дом и запру за собой дверь. Посмотрев в окно, я увидела, как он растворился в темноте. Я молилась, чтобы он сдержал свое обещание и не вернулся в школу.

– Джилл, я на работу, – сказала мама, заглядывая ко мне в комнату. – Слишком долго не рисуй, ладно?

– Хорошо, – пообещала я, глядя на часы. Где-то через полчаса придет Тристен. – Я скоро закончу.

Мама зашла в комнату, подошла к мольберту и посмотрела сначала на картину, потом на меня. И очень удивилась:

– Я думала, что тебе его уже сдавать со дня на день.

– Успею, – сказала я с уверенностью, которой на самом деле не было.

– Глаза тут не помешают, – сострила мама и усмехнулась. Мне показалось, что она решила меня укорить, но все же обрадовалась ее искренней улыбке.

– Я хоть раз тебя подвела? – спросила я, стараясь не чувствовать себя виноватой. Мама бы весьма расстроилась, узнав о моих планах на вечер. Но мы с Тристеном должныбыли быть вместе. Я снова посмотрела на часы: – Тебе, наверное, уже пора, нет?

– Пора, – согласилась мама и поцеловала меня в щеку. – Счастливо.

Я буду счастлива. Однозначно.

– И тебе всего хорошего.

Я осталась в комнате одна и внимательно прислушивалась: мама надела куртку, взяла ключи, а когда за ней закрылась задняя дверь, я бросила свой рисунок – слишком уж нервничала.

Готова ли я?

В зеркале было видно мое отражение. Хорошо ли я выгляжу?

Я выпрямила спину и посмотрела на себя в профиль, потом направилась к комоду – за черным лифчиком, в нем я действительно выгляжу лучше, соблазнительней. Но коснувшись пальцами его шелковистой ткани, я заколебалась. Не яего выбрала, не я украла…

И я запихнула лифчик подальше – нет, не он нужен для той ночи, о которой я так мечтала. Это же олицетворение того же самого зла, что и раствор, спрятанный где-то рядом.

Мне ничего этого не нужно, верно?

Правда, пузырек можно переложить поближе, в тумбочку, на случаи, если я буду слишком нервничать…

Я уже потянулась было к зелью, как вдруг услышала стук в дверь. Я отдернула руку, испугавшись собственных мыслей. Пришел Тристен. Ему явно не по душе придется новость о том, что я украла раствор… да еще и попробовала его.

Я резко закрыла ящик, метнулась вниз по лестнице и поспешно распахнула дверь:

– Тристен…

Но это оказался не он.

– Бекка, что ты тут делаешь? – спросила я, когда она без приглашения зашла в прихожую.

– Нам надо поговорить, – ответила она. – Сейчас же.

– Время неподходящее.

Но Бекка протиснулась мимо меня и прошла в гостиную:

– Я ненадолго. Но я обязана тебе кое-что сказать. Насчет Тристена.

Я сразу поняла, о чем именно она хотела поговорить. Она хотела рассказать мне о том, что произошло прошлым летом между ней, моей подругой, и парнем, которого я полюбила. И, судя по лицу Бекки, этот рассказ будет безрадостный.

– Бекка, не сейчас, – взмолилась я. – Пожалуйста. Давай попозже.

Ведь с минуты на минуту должен прийти Тристен…

– Я в курсе, что вы встречаетесь, – сказала она. – Но еще я знаю кое-какую тайну про него, Джилл.

Я покачала головой:

– Бекка… не обязательно мне это рассказывать…