—　Святая водичка?　— провозгласил он.　— Вы ее льете… на меня? Что это — третьесортное кино?

—　Он притворялся!　— воскликнула я.　— Он ничего не почувствовал!

—　Смейся, если пожелаешь,　— проговорил Гэбриэл.

А над головой Ксавье появилась тень в форме змеи. Она стала совершать отвратительный танец по всему подвалу. Она обвивала кольцами кровать, скользила по потолку и выползала из вентиляционной решетки, поднимая тучи пыли. Наконец, тень улеглась у меня под ногами и превратилась в облако черного тумана, окутавшего мои лодыжки. Когда я пыталась его оттолкнуть, оно на секунду рассеивалось, но моментально сгущалось снова. Оно словно дразнило меня и подначивало.

Мои брат с сестрой сохраняли твердость. Айви зажгла свечи и расставила их на полу, чтобы образовался треугольник. Неведомо откуда налетел порыв ветра и попытался задуть пламя. Но Айви шевельнула пальцем, и огоньки вспыхнули вновь. Некоторое время продолжалась упрямая игра в «кошки-мышки». Наконец ветер утих. Айви слегка улыбнулась. Неужели можно праздновать хоть и маленькую, но победу? Или Люцифер заскучал и ждет очередной атаки? Я не знала ответа, а время не стояло на месте.

Наконец Гэбриэл приблизился вплотную к кровати.

—　Кто ты? Назови нам свое имя,　— изрек он, постукивая пальцами по кованой спинке.

—　Почему бы тебе у нее не спросить?　— И Ксавье кивнул на меня.

—　Я задал вопрос тебе,　— сказал Гэбриэл. Ни для кого не являлось тайной, какой именно демон вселился в Ксавье, но важная часть обряда экзорцизма состояла в том, чтобы он назвал себя.

—　Кто ты?　— повторил мой брат.

Резко распахнулись дверцы обшарпанного шкафчика, и в нас полетели всевозможные инструменты — отвертки, баночки с гвоздями и шурупами. Я присела и накрыла голову руками. А к Гэбриэлу стремительно несся молоток. Я ахнула, но орудие, ударившись о плечо моего брата, отскочило, как резиновое, и упало вниз. Гэбриэл продолжил допрос.

—　Назови свое имя,　— сурово произнес он.

Ему ответил утробный получеловеческий голос.

—　Не шути со мной, архангел. Ты знаешь, кто я такой.

—　Твое имя,　— настаивал Гэбриэл.

Но существо принялось напевать какой-то мотивчик.

—　Похоже, ты боишься меня.

Трюк Гэбриэла сработал. Ксавье скривился и вперил в Гэбриэля надменный взгляд.

—　Меня называют по-разному, но сейчас я твой враг — тот самый, которого ты помог свергнуть в бездну.

В разговор вступила Айви. Ее голос утратил нежность — то был суровый глас серафима.

—　Зачем ты явился?

—　Привожу свои дела в порядок.

—　Отвечай ясно,　— приказала Айви.

—　Ладно,　— пробормотал Ксавье и неестественно выгнул шею.　— Я хочу отомстить. Думали, я оставлю свой проигрыш без ответа? Как же принято говорить у людей? Ах, да: «Нельзя оставаться в долгу перед дьяволом».

—　Мы тебе ничего не должны,　— возразил Гэбриэл.

—　Вы убили моего сына.

—　Он был чудовищем.

—　Вы ведь обожаете болтать об отцовской любви и должны меня понять,　— ощерился Люцифер.　— Кстати, а куда запропастились ваши братья? Полагаю, они бросили вас в тяжелый час… Ай-ай-ай…

Мне стало противно слышать эти притворно-детские интонации.

—　Не вымещай на меня свой комплекс неполноценности,　— заявил Гэбриэл.　— Ты думал, что мы станем защищать тебя?

Я догадалась, что он подразумевает первые дни творения. Оба вернулись в далекие времена.

—　Я надеялся на поддержку,　— произнес Люцифер.　— Но вы мечтали посмотреть на то, как я буду гореть в огне.

—　Ты жаждал лишь поклонения,　— ответил Гэбриэл.　— А мы служим только одному Господину. Ты никогда не признавал Его власти.

—　А Ему не следовало ставить людей выше нас,　— огрызнулся Люцифер.　— Смертных — со всеми их слабостями.

—　Возможно, именно поэтому мы выбрали их,　— возразил Гэбриэл.　— Их вера сильнее, чем у ангелов, потому что они страдают, выбирая свой путь к Господу. Кроме того…　— Он скрестил руки на груди.　— Не тебе спорить о том, кто более любезен в очах Господа.

—　Жизненный опыт тебя не изменил,　— проговорил Люцифер.　— Ты — такой же религиозный болван, каким был всегда. Фанатично и тупо поешь Ему хвалу.

—　Избавь меня от своих речей,　— вымолвил Гэбриэл.　— Ни одно из твоих слов не трогает меня. Я отправлю тебя назад — в недра земли, где место всем грязным тварям.

—　Ну, попробуй!

Габриэль сделал глубокий вдох и закрыл глаза.

—　Во имя всего святого приказываю тебе, покинь этот сосуд!

Тело Ксавье пронзила судорога. Послышался негромкий смех. Казалось, он будет звучать вечно.

—　Вот на что ты способен? Как-то маловато, братец.

Я в панике наблюдала, как Ксавье корчится от боли, открывая и закрывая рот. Из уголка губ потекла струйка темной крови. Наверное, он прокусил язык. Наверняка его организм плохо справлялся с нагрузкой. А еще вчера он пережил клиническую смерть…

Я понимала, что нельзя высовываться, но не успела себя остановить.

—　Мне жаль, что так случилось с Джейком!　— выпалила я.

Гэбриэл мрачно на меня посмотрел.

—　Я не была виновата. И никто не был, кроме него самого. Мне хотелось ему помочь… Но не мсти за это через Ксавье!　— воскликнула я.

—　Тебе очень жаль?　— переспросил искуситель.　— Неплохо.

—　Тем, что ты мучаешь Ксавье, ты своего сына не вернешь.

—　Верно,　— последовала долгая пауза.　— Только ты сможешь это сделать.

—　Что?

—　Он придет… ради тебя. Просто позови его по имени.

—　Что за…　— пробормотала я.　— С какой стати? Он все равно будет мертвым…

—　Я ведь с ним не попрощался,　— произнес Люцифер почти искренне.　— Хочу ради справедливости дать ему шанс. Пусть его душа упокоится с миром.

—　Душа?　— проговорил Габриэль.

—　Даже не думай, Бетани,　— предупредила меня сестра.

Голова Ксавье разочарованно покачалась.

—　Его единственным преступлением была любовь к тебе, а ты отплатила ему тем, что подтолкнула к гибели.

—　Нет!

—　Бет, он загоняет тебя в ловушку,　— возмутился Гэбриэл.　— Айви, нам пора.

—　Что значит «ради справедливости»?　— спросила я, игнорируя тревогу брата и сестры.

—　Послушай меня,　— сказал Люцифер.　— Ты — единственная, наделенная связью с ним, и ты могла бы вызвать его дух. Почему бы тебе не призвать моего сына? Тогда мы позволим ему все решить самому?

Его голос обволакивал меня, будто кокон, притягивая к себе. Странно — но его слова имели смысл. Наверное, именно вызов духа Джейка и удовлетворит Люцифера.

—　Абсолютно неприемлемо,　— вмешался Габриэль.　— Неужели ты считаешь ее такой дурой?

Но меня было не остановить.

—　Ты хочешь, чтобы Джейк сказал, жить Ксавье или умереть?

—　Нет,　— произнес Люцифер укоризненно.　— Мы понимаем, к чему это приведет. Просто дай Джейку то, чего он желает… а в ответ я верну тебе твоего супруга.

Я дерзко вздернула подбородок.

—　А если его условия окажутся неразумными?

—　Тогда ты имеешь право их отвергнуть,　— бросил Люцифер обыденным тоном.　— Давай приступим.

Гэбриэл сжал мое плечо.

—　Не глупи, Бетани,　— вымолвил он.

—　Твой брат пока Ксавье не помог,　— продолжал Люцифер.　— Освободить его способен только я.

Я чувствовала, что слишком рискую, но быстро откинула сомнения. Ведь Гэбриэл и Айви не смогли взять ситуацию под контроль. Они бессильны без руководства свыше. Но попытки сторговаться с дьяволом когда-нибудь заканчивались удачно? Однако у меня опять не было выбора. А Джек Торн… он мучил меня и едва не убил. Я вовсе не стремилась увидеть его. Но на весах была жизнь Ксавье. И для меня цель оправдывала средства. Будь что будет.

—　Бетани… пожалуйста.

Гэбриэл почти умолял меня, но я замерла и смотрела в бирюзовые глаза — знакомые и чужие одновременно.

—　Бетани, что тебе говорит твое сердце? Позови его. Что в этом плохого?

—　Аракиель…　— прошептала я.

И слово буквально повисло в воздухе, как нечто осязаемое. Айви зябко поежилась.

Снаружи поднялся ураганный ветер. Когда порывы утихли, сквозь прутья вентиляционной решетки просочился дым. Он тянулся к полу, мало-помалу принимая очертания, и, наконец, перед нами возник призрак Джейка Торна. Он не изменился. Бледная кожа, острые скулы и изумрудные кошачьи глаза. Губы розовые, как у девушки, узкий нос с горбинкой. Одет он был точно так же, как в день своей гибели — белая рубашка, длинное черное пальто. Он представлял собой странную смесь красоты и жестокости.