Туман в моей голове мгновенно развеялся.

—　Ага,　— пробормотала я.　— Учитывая обстоятельства, вы сомневаетесь в том, что ваши коллеги откликнутся.

—　Можно и так сказать.

—　Значит, Небеса не на нашей стороне.

—　Еще неизвестно,　— заметила Айви.　— Мы можем найти союзников.

—　Если они у нас вообще остались,　— процедила я, а моя сестра изумленно вздернула брови.

—　Не стоит так думать.

—　Но мы отщепенцы, отверженные,　— вырвалось у меня.　— Кто же нас послушает?

—　Мы все из одной семьи.

—　Неужели мы проиграли?　— прошептала я.

—　Ты потеряла веру, Бетани?　— спросил мой брат.

—　Откуда ей взяться, если Бог нас покинул?

—　Именно в такие, самые темные времена вера не должна угасать,　— ответил Гэбриэл.　— Он всегда рядом и наблюдает за нами. Он выведет тебя на путь истинный.

Какой же Гэбриэл умник! Однако я с ним мысленно согласилась. Он прав, и гроза еще не миновала. Но я ужасно устала и заодно смогла убедиться в том, что даже ангелы не идеальны. Странно, но где-то в глубине — под всеми слоями тревог, обид и гнева — я ощущала прикосновение заботливой руки. Кто-то словно утешал меня, давая мне надежду.

Я уставилась на подвальную дверь. Айви сжалилась надо мной.

—　От Бетани никому не будет никакой пользы, пока она не проведает Ксавье.

Гэбриэл молча кивнул. Я поблагодарила брата и сестру и едва не помчалась по коридору во всю прыть.

—　Пять минут!　— крикнул мне вслед Гэбриэл.　— И не освобождай его ни в коем случае!

—　Ладно!

—　Бетани!　— позвала меня Айви, догнала и вручила глиняную кружку, от которой исходил пряный аромат.　— Попробуй, может, ты уговоришь его выпить настой.

—　А что это?

—　Чай с мандрагорой.

—　А для чего?

—　Ксавье успокоится, и нам не придется дежурить возле него ночью. А утро вечера мудренее,　— подбодрила меня Айви.

—　Точно.

—　Бетани, после того как побудешь с Ксавье, ты должна хоть немного поспать. Ты измучилась.

—　Хорошая мысль.　— Я слабо улыбнулась сестре.

Я умело подыгрывала Айви и Габриэлю. Может, позже я опять проскользну к Ксавье и посижу возле него!

Но, очутившись в подвале, я замерла. Зрелище окровавленного Ксавье оказалось невыносимым. Его тело было спортивным, крепким, но он выглядел ранимым и беспомощным. Губы потрескались, подбородок зарос щетиной. В глазах Ксавье застыло выражение жертвы. Но ведь он — не из тех, кто шарахается прочь от проблем. Ксавье предпочитал сражаться в открытую. Но как победить врага, который поселился внутри тебя?

Я поставила кружку с дымящимся чаем на старый виниловый проигрыватель, подошла к ржавой раковине и намочила полотенце. Затем вернулась к кровати и осторожно омыла царапины Ксавье.

Сначала он явно обрадовался мне, но потом в его сознании пробудились кошмарные воспоминания.

—　Бет,　— прохрипел он.　— Прости! Я так виноват!

—　Ксавье, что случилось?

Я по привычке прижала ладонь к его лбу.

—　Что за жуткие вещи я говорил! Я ничего такого не имел в виду… ничего!

Я не знала, скоро ли тьма снова завладеет им. Он уже покрывался потом и скрипел зубами. Поразительно, как ему вообще удалось добиться хотя бы малого успеха в этой битве — заставить Люцифера уйти с дороги практически невозможно. Наверное, Ксавье был сильнее, чем мы считали. Хотя зачем гадать? Времени у нас было в обрез.

Я прижала палец к его губам.

—　Ксавье, это был не ты. Забудь. Выпей это…　— Я поднесла к его рту кружку, уповая на то, что тварь не вынырнет на поверхность его сознания.　— Тебе полегчает.

Ксавье послушно сделал несколько глотков и поморщился.

—　Извини,　— сказала я.　— Вкус такой же гадкий, как запах?

—　Угу.

До нас донеслись приглушенные голоса Гэбриэла и Айви.

—　Что они задумали?　— осведомился Ксавье.

—　Они просто хотят разобраться,　— ответила я и сжала его руку.　— Тебе надо пережить ночь…

Внезапно он зажмурился и болезненно застонал.

—　Ночь?　— переспросил он.　— Неужели они прямо сейчас не могут мне помочь?

—　Они готовятся, Ксавье,　— прошептала я.　— Потерпи.

Он резко отвернулся от меня.

—　Уходи, Бет… Я же монстр.

—　Нет,　— заявила я и наклонилась к нему поближе.　— Мы повенчаны. Мы будем вместе, какими бы ни были — хорошими, плохими или уродливыми.

—　Насчет последнего ты права,　— произнес Ксавье.

—　Мне все равно, так что кончай спорить,　— резюмировала я.

—　Бет…　— испуганно начал он.　— Я не могу ему помешать. Кто-то прямо щелкает выключателем у меня в мозгу, и я перестаю собой управлять.

—　Ксавье, ты справишься.

—　А вдруг нет?　— выдохнул он.

—　Ты силен. Хочешь, скажу, откуда я это знаю?

Ксавье посмотрел на меня с первой искоркой надежды в глазах, начиная с того момента, как мы привели его в подвал.

—　Откуда?

—　Сейчас со мной общаешься ты. Ты победил его, это и есть настоящий подвиг.

Ксавье вяло улыбнулся.

—　Спасибо, Бет.

—　Так-то лучше.

—　Бет, сделай и ты кое-что для меня.

Взор Ксавье совсем прояснился.

—　Вдруг у нас не получится… тогда…

У него сорвался голос, и он умолк.

—　Что, Ксавье?　— тихо спросила я.

Чувства, охватившие меня, были настолько сильны, что я едва их вынесла.

—　Обещай мне, что не будешь горевать?

—　Ну…　— выдавила я.

—　Если у Гэбриэля и Айви не выйдет…

—　Они сумеют, Ксавье,　— настаивала я.

Ксавье задумался.

—　Внутри меня что-то адское, Бет, но я стану бороться. Если я не смогу победить, вы должны держать меня взаперти, чтобы я никого не покалечил.

—　Ксавье!

—　Хотя в таком случае я бы предпочел смерть.

—　Что ты говоришь!..

—　И ты позволишь мне умереть,　— продолжал он.

—　Нет!　— воскликнула я.

—　Бет, ты отпустишь меня. Хватит с меня мучений.

—　Ты никому не причинишь вреда,　— сказала я.　— Пожалуйста, не проси меня о большем.

—　Хорошо,　— пробормотал он.　— Еще увидимся. Не забывай меня.

—　Что?　— спросила я, но он уже спал.

Айви заварила крепкое снадобье.

—　Я скорее себя забуду,　— вымолвила я, прижавшись губами к виску Ксавье.

Я поднялась наверх и взяла теплое одеяло. Закутавшись в него, я опять спустилась в подвал и устроилась в ветхом кресле-качалке. На сей раз Айви и Гэбриэль не имели ничего против — текущие по моим щекам слезы подсказали им, что меня лучше не трогать. Порой я начинала дремать, но мгновенно просыпалась при малейшем шорохе или движении. Мне казалось, что, когда я открываю глаза, я замечаю изменения во внешности Ксавье. Его щеки запали еще сильнее, а вокруг губ образовались вмятины. Но я внушала себе, что сумрак, царящий в подвале, играет с моим восприятием.

О приближении рассвета я узнала только по крику петуха в соседнем дворе. Кукареканье разбудило Ксавье. Он разжал веки и уставился на меня. Глаза у него по-прежнему были ясные, бирюзовые, но Ксавье они не принадлежали. Когда он заговорил, зазвучал гортанный голос, и я вздрогнула.

—　Великолепный сосуд.

—　Что?

—　Да, это.　— И он устремил взгляд на свое тело сверху вниз.　— Жалко разрушать.

—　Ты…　— воскликнула я с внезапной вспышкой гнева, но быстро передумала.

Я поняла, что Ксавье исчез и что его тело оккупировал новый постоялец, который разглагольствует о своем жилище.

—　Что, язычок твой кошка съела?　— Он ухмыльнулся и зазвенел цепями.　— Приветствую тебя, ангелочек,　— гнусаво протянул он.　— Неплохой выбор. Мне здесь очень нравится. Я тут задержусь.

—　Нет,　— отрезала я и сама себе удивилась.

—　Уверена?

—　Против нас тебе не устоять,　— небрежно ответила я.

—　Ну-ну,　— голос зазвучал тише и стал злорадным.　— Я ведь на Земле, не так ли?

—　Ненадолго.

Я пожала плечами, но мое показное равнодушие на Люцифера не подействовало.

—　Ты будешь потрясена моим упорством.

—　Гавриил — могущественный архангел,　— произнесла я.　— Он запросто с тобой расправится. Сдавайся! У тебя нет ни малейшего шанса.