Здравствуйте, Павел Григорьевич!

Всем штормам вопреки,

пока конфликты улаживаются и рушатся

материки,

крепкое наше суденышко летит по волнам

стрелой,

и его добротное тело пахнет свежей смолой.

Работа наша матросская

призывает бодрствовать нас,

хоть вы меня и постарше, а я помоложе вас

(а может быть, вы моложе, а я

немного старей)…

Ну что нам все эти глупости?

Главное – плыть поскорей.

Киплинг, как леший, в морскую дудку

насвистывает без конца,

Блок над картой морей просиживает,

не поднимая лица,

Пушкин долги подсчитывает,

и, от вечной петли спасен,

в море вглядывается с мачты

вор Франсуа Вийон!

Быть может, завтра меня матросы

под бульканье якорей

высадят на одинокий остров

с мешком гнилых сухарей,

и рулевой равнодушно встанет

за штурвальное колесо

и кто-то выругается сквозь зубы

на прощанье мне в лицо.

Быть может, все это так и будет.

Я точно знать не могу.

Но лучше пусть это будет в море,

чем на берегу.

И лучше пусть меня судят матросы

от берегов вдали,

чем презирающие море

обитатели твердой земли…

До свидания, Павел Григорьевич!

Нам сдаваться нельзя.

Все враги после нашей смерти

запишутся к нам в друзья.

Но перед бурей всегда надежней

в будущее глядеть…

Самые чистые рубахи велит капитан надеть!