Летняя бабочка вдруг закружилась над лампой

полночной:

каждому хочется ввысь вознестись над

фортуной непрочной.

Летняя бабочка вдруг пожелала ожить в

декабре,

не разглагольствуя, не помышляя о Зле

и Добре.

Может быть, это не бабочка вовсе, а ангел

небесный

кружит по комнате тесной с надеждой чудесной:

разве случайно его пребывание в нашей глуши,

если мне видятся в нем очертания вашей души?

Этой порою в Салослове – стужа, и снег,

и метели.

Я к вам в письме пошутил, что, быть может,

мы зря не взлетели:

нам, одуревшим от всяких утрат и от всяких

торжеств,

самое время использовать опыт крылатых

существ.

Нас, тонконогих, и нас, длинношеих, нелепых,

очкастых,

терпят еще и возносят еще при свиданьях

нечастых.

Не потому ль, что нам удалось заработать

горбом

точные знания о расстоянье меж Злом и

Добром?

И оттого нам теперь ни к чему вычисления эти.

Будем надеяться снова увидеться в будущем

лете:

будто лишь там наша жизнь так загадочно

не убывает…

Впрочем, вот ангел над лампой летает…

Чего не бывает?