В моей душе запечатлен портрет одной

прекрасной дамы.

Ее глаза в иные дни обращены.

Там хорошо, и лишних нет, и страх не властен

над годами,

и все давно уже друг другом прощены.

Еще покуда в честь нее высокий хор поет

хвалебно,

и музыканты все в парадных пиджаках.

Но с каждой нотой, боже мой, иная музыка

целебна…

И дирижер ломает палочку в руках.

Не оскорблю своей судьбы слезой поспешной

и напрасной,

но вот о чем я сокрушаюсь иногда:

ведь что мы с вами, господа, в сравненье с дамой

той прекрасной,

и наша жизнь, и наши дамы, господа?

Она и нынче, может быть, ко мне, как прежде,

благосклонна,

и к ней за это благосклонны небеса.

Она, конечно, пишет мне, но… постарели

почтальоны

и все давно переменились адреса.