Стихло в улицах вранье.

Замерло движенье.

Улетело воронье

на полях сраженья.

Лишь ползут из тишины,

сердце разрывая,

как извозчики войны,

красные трамваи.

Надеваю шинель —

главную одежду,

понимаю сильней

всякую надежду.

Замирает в тиши,

чуткий, голосистый,

телеграф моей души:

нет телеграфиста.

Он несет свой синий кант

по сраженьям грозным.

Он уже прописан там.

Там с пропиской просто.

Южный фронт. Бельэтаж.

У конца дороги.

От угла – второй блиндаж…

Вытирайте ноги!