Японцы уже давно мечтали об усилении своей империи за счет привлечения ресурсов более богатых южных стран — Филиппин, Малайи и Нидерландской Ост-Индии. Но чтобы военные действия там увенчались успехом, следовало позаботиться о том, чтобы американские корабли исчезли из южных вод или, по крайней мере, были существенно ослаблены в первые решающие месяцы войны. Как этого добиться? Подход Ямамото к подобной проблеме обусловливался особенностями его профессии и личности. Эксперт в области авиации, он был человеком смелого и неординарного ума и вместе с тем азартным и любящим риск. Адмирал имел обыкновение подкреплять свои слова разного рода сентенциями, и его самой любимой была: «Если хочешь добыть тигрят, полезай в логово к тигру». В такой ситуации он неизбежно должен был обратить свой взгляд на тигриное логово — Перл-Харбор на Гавайях, где базировался Тихоокеанский флот Соединенных Штатов. Возможно ли было уничтожить этот флот до того, как начнется вторжение в южные регионы?
Как-то в январе 1941 года Ямамото написал письмо своему близкому другу Такихиро Ониси, который был одним из немногих влюбленных в авиацию талантливых адмиралов в японских военно-морских силах. Предупреждая Ониси, что обсуждаемый им вопрос следует держать в строжайшей секретности, он вкратце, на трех страницах, изложил план неожиданного нападения на Перл-Харбор. Интересно, посчитал ли тогда Ониси это нападение осуществимым? «Пожалуйста, детально продумайте все аспекты и пункты этого плана»,— просил Ямамото.
Почти сразу же адмирал пригласил к себе Минору Гэнда, тридцатишестилетнего капитана 3-го ранга, командовавшего авиацией на авианосце «Кага», и более действенного шага в этом плане он, пожалуй, предпринять не мог. Этот человек с тонким аристократическим лицом, с пронзительным взглядом умных черных глаз, с густыми бровями, прямым носом и упрямым подбородком являлся самым выдающимся авиатором в Императорских военно-морских силах. Он был неистощим на разнообразные смелые проекты и уже оказал значительное влияние на развитие японских военно-воздушных сил и их тактику.
Ознакомившись с письмом Ямамото, Гэнда задумался. Дерзкая и оригинальная идея адмирала захватила его. «План трудный, но не невыполнимый»,— сказал он Ониси и добавил, что главной целью нападения должны стать авианосцы, так как они представляют наибольшую опасность для японских кораблей.
Когда Гэнда вернулся на «Кага», новые идеи уже переполняли его, и, уединившись в своей каюте, он сразу же принялся за работу. Через две недели Гэнда подал Ониси детальный план подготавливаемого нападения. При его разработке он рассчитывал занять в операции все имеющиеся авианосцы и предполагал осуществить налет на рассвете эскадрильями пикирующих бомбардировщиков, высотных бомбардировщиков, торпедоносцев и истребителей так, чтобы приближающиеся корабли и самолеты как можно дольше находились под покровом темноты.
Ониси одобрил почти все пункты проекта Гэнда и добавил несколько своих. В итоге в начале марта он представил Ямамото, по существу, законченный план, который уже стати проводить в жизнь — начала осуществляться новая стратегия, давно выдвигаемая летчиками военно-морской авиации. В течение месяца пять авианосцев, приписанных к разным соединениям, были сведены в одну группу вместе с десятью эскадренными миноносцами,— по два эсминца к каждому. Базировавшиеся на авианосцах самолеты образовали Первый воздушный флот. Этот шаг встретил резкие возражения со стороны «линкорных адмиралов», которые ничего не знали о плане нападения на Перл-Харбор (а если бы и знали, то ни за что бы его не одобрили). Но Ямамото продолжал непоколебимо прокладывать свой новый курс, и Гэнда работал теперь над готовящейся операцией как одержимый, отдавшись ее осуществлению с религиозной страстностью служителя культа.
Ямамото, конечно, очень хотел сам возглавить новый флот, но он был незаменим на своем месте, и на этот пост был назначен вице-адмирал Тюити Ыагумо—в основном по соображениям старшинства. Нагумо считался признанным авторитетом в области кораблевождения и морских маневров и был консервативным и совершенно лишенным воображения человеком. За всю свою долгую и безупречную службу он ни разу не имел дела с самолетами и, узнав о плане нападения на американскую базу, пришел в ужас.
Но почти сразу флегматичный Нагумо утешил себя мыслью, что этот проект из-за его дерзости и фантастичности, скорее всего, никогда не будет осуществлен. Кроме того, с Вашингтоном все еще велись переговоры (японцы двулично продолжали их до того самого момента, когда на американские корабли начали падать бомбы), и Нагумо был уверен, что война с Соединенными Штатами начаться не может. Да еще к тому же Ямамото превысил свои полномочия, взявшись за составление этого плана, так как подобное планирование является функцией генерального штаба военно-морских сил. Если эта структура не одобрит его проекта — что Нагумо считал вполне вероятным — он останется собирать пыль в секретных архивах.
Вопреки надеждам Нагумо страна продолжала неуклонно приближаться к войне. 25 июля Япония объявила об установлении своего «протектората» над Французским
Индокитаем, и элементы ее «нового порядка», уже установленного в оккупированных северных областях, быстро стали внедряться на всей занимаемой территории. На следующий день президент Франклин Д. Рузвельт велел заморозить японские активы в американских банках, постановил прекратить разгружать и загружать японские суда в портах страны и, запретив еще осенью отгрузку в Японию железа и лома, теперь остановил продажу ей нефти. Великобритания и Голландия предприняли подобные же меры.
«Экономическая война объявлена,— написали японские газеты,— нетрудно представить, что произойдет дальше».
6 сентября император Хирохито созвал руководителей страны в свою резиденцию на роковое совещание. Они собрались в Восточном зале № 1 за длинным прямоугольным столом. Император сидел во главе стола на возвышении. Его величество оставался неподвижным и внешне безразличным. Премьер-министр Фумимаро Ко-ноэ открыл заседание зачитыванием «Исходных принципов будущей внешней политики», провозгласив, что:
1. Велика вероятность того, что Империи придется начать войну с Соединенными Штатами, Великобританией и Нидерландами, чтобы получить доступ к их колониям в юго-западной части Тихого океана. В связи с этим военные приготовления должны быть закончены к концу октября.
2. До наступления этой приблизительной даты Империи следует добиваться своих требований путем переговоров.
Однако даже минимум выдвигаемых японцами требований делал всякие переговоры бессмысленными, так как их выполнение превратило бы Японию в очень мощную империю и в то же время связало бы руки Соединенным Штатам и Великобритании в их действиях на Дальнем Востоке.
Один за другим японские лидеры поднимались и высказывались по поводу сложившейся ситуации. Все они сходились во мнении, что необходимо спешить. Япония находилась в экономических тисках, что вело к ее ослаблению, и следовало предпринять активные действия, пока еще существовали запасы необходимых материалов, которые из-за враждебности Великобритании и эмбарго США уже не удастся пополнить. Генерал Тэйити Судзуки, например, указал, что имеющихся запасов горючего хватит всего лишь на год. На совещании явно господствовало мнение, что, если Япония не начнет действовать в ближайшее время, она уже не сможет добиться успеха никогда.
Последним выступил спикер императора барон Еси-мити Хара. Предлагаемые исходные принципы обеспокоили его, заявил он, говоря от имени императора. «Все сказанное здесь,— объявил Хара,— создает впечатление, что отныне ставка будет делаться на войну, а дипломатии отводится вторичная роль. Правильно ли я понял, что на настоящий момент все дипломатические средства изменения ситуации исчерпаны?» После наступившей короткой паузы адмирал Косиро Оикава, военно-морской министр, торопливо заверил, что это так, однако его слова прозвучали неубедительно.
Тогда, ко всеобщему удивлению, поднялся сам император, чтобы обратиться к присутствующим. Прежде Хирохито никогда не выступал лично.
