Симпатии были взаимными. Многие молодые американцы нашли в лице своих хозяев в джунглях не только отличных бойцов, но и надежных друзей. Некоторые из них решили взять в Америку качинских ребятишек для их школьного и технического обучения после войны. Когда эти смышленые юные качины увидели Америку, они почувствовали себя потерянными, растерянными и испуганными — впрочем, не больше, чем те американцы, которые спускались на их землю на парашютах.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СПАС ЛОНДОН[20]

Шел октябрь 1943 года — пятого года второй мировой войны. Мишель Оляр, невысокий, мускулистый 45-летний француз, готовился перейти границу и уйти в нейтральную Швейцарию. На спине он нес мешок с картошкой, в руках — топор и всем своим видом походил на лесоруба.

Когда сквозь ветви деревьев пробились первые лучи утреннего солнца, он медленно двинулся вперед. Идти нужно было совсем тихо, так как малейший шум мог привести к смерти: повсюду в лесу, среди деревьев, за холмами были уши — уши немецких патрулей и немецких полицейских собак.

Оляр - конструктор, ставший шпионом, чтобы помочь своей стране, совершил в общей сложности сорок девять переходов в Швейцарию, и. каждый ра& он нес с. собой военную информацию, которую потом передавали: в Англию. Он и его сподвижники отмскивалш секретные аэродромы нацистов во Франции, устанавливали расположение береговых батарей, достали план базы подводных. лодок в Булони, сообщали, о передвижениях, германских дивизий. Но никакие из этих разведанных сведений не могли сравниться по своей важности с теми, которые он хотел передать сейчас.

В этот раз под картофелинами в eго мешке была спрятана бумага, которой предстояло не только спасти Лондон от разрушения, но также сократить войну на многие месяцы. Оляр нес схему размещения во Франции позиций пусковых установок новых, вселяющих страх самолетов-снарядов Гитлера "Фау-1". Фюрер собирался обрушить на Лондон 56000 этих летающих бомб—по 5000 в месяц. Приготовления к их запускам происходили в строжайшей секретности. Рабочие, которые занимались сооружением пусковых установок, были большей частью голландцами и поляками и не знали французского. Эти установки, расположенные более чем в ста местах, были уже почти готовы.

Теперь Мишель Оляр, единственный человек, который владел всей собранной информацией об этом плане нацистов, был уже у самой границы. Он побежал и скоро оказался у лежавшей на земле спиралью колючей проволоки, отделявшей Францию от Швейцарии. Француз перебросил через нее топор и мешок и вдруг почувствовал, как его колено, без каких-либо звуков, сжали,, словно железными тисками.. Этими тисками оказались челюсти огромной немецкой овчарки, собака просто стояла и держала его так, что он не мог двинуться. Однако ему было необходимо двигаться, потому что ее хозяин, очевидно, был где-то поблизости. У Оляра не имелось с собой никакого оружия, он изображал простого сельского жителя, и найденный при возможном обыске пистолет вызвал бы подозрения. Быстро оглядевшись, он, к своему счастью, увидел то, что было необходимо, чтобы разжать пасть овчарки,— длинную крепкую палку. Он схватил ее, просунул между зубами зверя и что было сил протолкнул ему в горло. Целую минуту ничего не происходило, потом собака обмякла и упала замертво.

Пробравшись через проволоку, Оляр поднял свой мешок и тут увидел швейцарского пограничника с винтовкой наизготовку. Целился, однако, он не во француза, а в двух немецких солдат, которые уже собирались агента застрелить. Немцы опустили винтовки и ворча двинулись прочь.

Прошло немного времени, и самолеты союзников начали бомбить огневые позиции «Фау-1». Через пять недель 73 пусковых установок самолетов-снарядов были уничтожены или так повреждены, что уже не подлежали восстановлению. Хотя потом были оборудованы новые позиции — меньших размеров — грандиозный план нацистов по превращению Лондона в руины был расстроен. Вместо 50000 летающих бомб Гитлеру удалось выпустить менее 2500, и произошло это не в конце 1943 года, когда их применение могло оказаться фатальным, а в середине 1944-го — слишком мало и слишком поздно.

«Вероятно,— пишет в своем «Крестовом походе в Европу» Дуайт Эйзенхауэр,— если бы немцам удалось доделать и применить это новое оружие шестью месяцами ранее, наше вторжение в Европу было бы значительно затруднено, или даже исключено».

Самым удивительным в этой истории является тот факт, что Мишель Оляр — один из самых замечательных разведчиков второй мировой войны — занимался своим делом исключительно по собственной инициативе. Никто не просил его стать разведчиком и никто не способствовал этому. ІСогда у него появлялась информация, которую следовало передать, он просто отправлялся к границе и переходил в Швейцарию. Мишель Оляр был самым обычным человеком, работавшим прежде невысокооплачиваемым сотрудником в одной исследовательской организации. Когда по Парижу церемониальным маршем прошли немцы, а его наниматели стали на них работать, он понял, что для него настало время действовать. Оляр ушел в знак протеста со своей работы и взялся за другую, став агентом производителя угольных генераторов для автомобилей. Эта работа представлялась просто бесценной для выполнения задачи, которую он поставил перед собой, чтобы помогать своей стране: она служила объяснением для его поездок в приграничные леса — агент ездил туда за каменным углем.

Вскоре после этого он попытался перебраться через усиленно охраняемую швейцарскую границу, чтобы предложить британцам свои услуги в качестве разведчика, но был схвачен немцами. Однако Оляру удалось отговориться, и его отпустили. Во второй раз попытка перехода оказалась успешной, и британцы попросили его выяснять номера немецких военных частей и сообщать об их передвижениях.

Следующие три года Оляр почти непрерывно находился в разъездах. У него была жена и трое детей, которых он любил, но виделся с ними редко, чтобы эти близкие ему люди не пострадали из-за него. Со временем Мишель Оляр завел себе помощников среди железнодорожных рабочих, водителей грузовиков, барменов, владельцев гостиниц. Из ядра в пять человек его организация «Reseau Agir» — «Действующая сеть» — разрослась и насчитывала к моменту завершения своей деятельности 120 членов. Из них 20 человек были схвачены и преданы смерти нацистами, кое-кому удалось чудом спастись, некоторые были ранены. Сам Оляр, возвращаясь однажды ночью из Швейцарии, допустил совершенно непростительную оплошность — он шел с зажженной сигаретой во рту. Когда из темноты внезапно раздалось «Halt!», француз бросился на землю и, протянув руку, прицепил тлеющий окурок к дереву, куда и угодили две пули, пока он отползал.

Самая важная информация, которую добыл Оляр,— планы размещения установок «Фау-1» — впервые обнаружилась в кафе Руана в августе 1943 года. Один из его агентов в этом городе передал, что слышал, как два строительных подрядчика говорили о каких-то необычных конструкциях, возводимых немцами. Их удивляло огромное количество требуемого при этом бетона. На следующий день Оляр был в Руане. Облаченный с ног до головы в черное, он зашел в бюро по трудоустройству и сказал, что представляет протестантскую организацию и интересуется благосостоянием духовной жизни рабочих, затем извлек несколько библий и спросил, нет ли в этом районе строительных площадок. Ему ответили, что стройка имеется у Оффе, в 20 милях от Руана.

Через час он уже был в Оффе, одетый в синюю одежду рабочего. Его глазам предстала обширная открытая площадка, на которой трудилось несколько сотен человек, заливался бетон, возводились постройки. Оляр схватил тачку, нагрузил ее кирпичами и энергично покатил. Никто не остановил его. Большинство рабочих не говорили по-французски, а те, кто говорил, сказали ему, что возводят гаражи. Было очевидно, что это неправда. Постройки были слишком маленькими, и потом, зачем строить гаражи так далеко от большого города?