Солли нашел блок №19 настоящим раем.
— Вы только осмыслите,— говорил он своим коллегам,— фальшивомонетное предприятие охраняется властями!
К концу 1944 года он изготовил 50- и 100-долларовые банкноты, которые эксперты из рейхстипографии нашли в высшей степени удовлетворительными, и было решено перейти в ходе операции «Бернхард» на производство этих купюр.
Однако к этому времени ход войны уже совершенно переменился. Берлин с каждым днем бомбили все сильнее, и Заксенхаузен тоже находился в зоне бомбардировок. Гиммлер решил прекратить операцию «Бернхард», но Крюгер убедил своего шефа позволить ему переместить его оборудование и людей в подземные цеха цитадели в Австрийских Альпах. Переезд из Заксенхаузена занял несколько месяцев, и уже наступил апрель 1945-го, когда с установкой прессов в галерее №16 под Редль-Ципфом операция «Бернхард» была готова к продолжению. Но к этому времени американцы были уже совсем близко, и Солли Смольяноффу так и не пришлось использовать матрицы, которые он с такой любовью изготовил.
От Гиммлера поступил приказ: все следы операции «Бернхард» уничтожить — все записи, фальшивые банкноты и неиспользованную денежную бумагу сжечь, матрицы и штампы утопить в самой глубокой части близлежащего озера Топлиц, а всех сто сорок исполнителей отправить в концентрационный лагерь Эбензее. Главный фальшивомонетчик Крюгер исчез, и с тех пор о нем так и не было ничего слышно, несмотря на усиленные попытки полиции разных стран его отыскать.
Три дня офицеры СС и заключенные, участники операции «Бернхард», загружали большой мусоросжигатель учетными журналами и низкосортными фальшивками. Другие топили в озере Топлиц печатные матрицы и многочисленные ящики, заполненные фальшивыми банкнотами. Однако самые лучшие фальшивки — те, что Крюгер велел спрятать, чтобы избежать перепроизводства,— эти люди заставить себя уничтожить не смогли. Как позднее сказал один из фальшивомонетчиков, «они были так прекрасны!» Набитые ими ящики, напоминавшие размерами гробы, были погружены на грузовики, водителям которых было приказано закопать их в подходящих местах поблизости, откуда их можно было бы достать в будущем.
Один из этих грузовиков и передал нам немецкий капитан. Часть остальных просто исчезла, другие были затоплены в Инне в спешке спасавшимися эсэсовцами, которые мечтали побыстрее переодеться в гражданскую одежду и скрыться. В бурной альпийской реке, раздувшейся от весенних потоков, эти ящики с банкнотами категории «Один» разбились о камни, и жившие по соседству люди с удовольствием принялись вылавливать всплывшие бумажки. Много поддельных матриц и ящиков с банкнотами были подняты со дна озера Топлиц в июле 1959 года.
В конце нашего расследования мы смогли сделать подсчет всей продукции, произведенной в ходе операции «Бернхард». Итог был ошеломляющим. Согласно записной книжке Оскара Скалы и подтверждающим свидетельствам других рабочих Крюгера, предприятие штурмбаннфюрера выпустило почти девять миллионов банкнот Английского банка на общую сумму приблизительно 140 миллионов фунтов стерлингов, что являлось эквивалентом 564 миллионов американских долларов! Из них 6 миллионов долларов были отправлены в Турцию и на Ближний Восток, 12 миллионов распространены во Франции и странах Бенилюкса, 30 миллионов немцы выплатили в Испании, Португалии, Швейцарии и Скандинавских странах. Еще 250 миллионов избежали сожжения в Редль-Ципфе и были выловлены из Инна австрийцами, русскими, американцами и британцами либо остались спрятанными для использования в будущем.
Еще долгое время после этого вытащенные из водной могилы и не сданные шедевры Крюгера появлялись на британских ипподромах, европейских черных рынках и даже в нью-йоркских пунктах обмена валюты.
Новые британские пятифунтовые банкноты — со сквозной металлизированной полоской, настолько защищенные от подделок, насколько только возможно,— сменили старые деньги. Без преувеличения можно сказать, что и для британцев, и для нас, американцев, операция «Бернхард» имела крайне серьезные последствия. И кто может поручиться, что такого не случится опять?
Джон ГЮНТЕР[37]
ЗАГАДОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК—«АТОМНАЯ БОМБА»
Как-то в 1942 году один американский полковник, представлявший наш сверхсекретный атомный проект, зашел в нью-йоркский офис бельгийского шахтовладельца по имени Эдгар Сенжье и спросил, не мог бы он помочь Америке достать в Бельгийском Конго некоторое количество урановой руды. Данная просьба, пояснил офицер, имеет жизненно важное значение для дела союзников.
Мсье Сенжье вежливо его выслушал и попросил предъявить удостоверение личности. Удовлетворившись, он сказал, что да, он может доставить необходимое количество этой руды. Когда она потребуется полковнику?
— Она нужна нам прямо сейчас,— ответил тот.— Но я понимаю, что это, конечно, невозможно.
— Напротив,— сказал Сенжье.— Руда находится здесь, в Нью-Йорке. В количестве одна тысяча тонн. Я вас давно жду.
Безусловно, Эдгар Сенжье принадлежит числу самых значительных людей нашего времени, оставшихся при этом в тени. Хотя он посетил Соединенные Штаты более сорока раз, его приезды и отъезды ни разу не отмечались в прессе. Такая анонимность удивительна, потому что без Сенжье не было бы атомной бомбы — во всяком случае, к лету 1945 года, когда атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки положили конец войне с Японией. Сенжье не только поставил смертоносный и совершенно необходимый уран для тех первых атомных бомб, но еще многие годы после этого все производимые в Соединенных Штатах атомные бомбы — все те, что были взорваны в Неваде или в Тихом океане,— делались на уране, добытом в рудниках его компании в Конго.
История Эдгара Сенжье не рассказывалась некоторое время по определенным причинам. Во-первых, это желание самого Сенжье держаться в тени. В 1953 году, когда я обедал с ним в Париже, он сказал:
— Если вы станете писать обо мне, постарайтесь обойтись без меня.
Он, конечно, имел в виду, чтобы я не акцентировал его персональную важность и не создал бы из него образ тщеславного человека, каким он не был.
Второй причиной была секретность. Многие сведения об уране из Конго и после войны остались закрытыми.
Я услышал о Сенжье, когда, готовясь писать книгу об Африке, занялся изучением Конго. В Верхней Катанге, в юго-восточной части Конго, имелись урановые залежи и обширные месторождения самой богатой на земле медной руды. Добычу этих и других полезных ископаемых осуществляла компания «Union Miniere du Haut-Katanga», и Сенжье, являясь председателем ее исполнительного комитета, оказывался, по существу, в числе наиболее могущественных людей мира.
Сенжье родился в Бельгии в 1879 году и получил образование инженера. Это был предприимчивый, решительный, способный брать на себя ответственность человек, чрезвычайно яркий как личность. Когда ему было около тридцати, он отправился в Африку, и этот континент сыграл в дальнейшем огромную роль в его жизни. К 1939 году Сенжье стал президентом «Union Miniere».
(В музее Элизабетвиля, столицы Катанги, я увидел на стенде кусок урановой смолки — урановой руды. Он был большим, размером с поросенка, черного и золотистого цвета и выглядел так, как будто был покрыт зеленой накипью. Его привезли из Шинколобве, шахты в Катанге, а подпись под ним гласила: «Внимание, экспонат радиоактивен!» Фотографирующих предупреждали не подходить слишком близко, иначе их пленка засветится.)
Сенжье добывал урановую руду в Шинколобве с 1921 года. Но тогда никто не думал, что содержащийся в руде уран имеет какую-нибудь ценность, интерес тогда вызывал только радий. Но в 1939 году все изменилось. Тогда в обстановке строжайшей секретности состоялся разговор между Сенжье и одним британским физиком, который рассказал ему о работе германских ученых в области расщепления атомного ядра и, возможно, изготовления атомной бомбы на основе урана. Поэтому стало исключительно важно, чтобы уран не попал в руки врага.
