В последующие дни все обрело внешне нормальный вид. Монтесума был проинформирован об обнаружении испанцами комнат с сокровищами, и Кортес сообщил ему даже, что его люди не могли удержаться и взяли оттуда несколько вещей. Моптесума ответил, что эти богатства принадлежат богам, и попросил своих гостей, чтобы они оставили там все, что не было золотым. Дюран рассказывает, что были найдены ие только сокровища, но и секретные комнаты, где укрылись супруги императора — если только это не были молодые затворницы из Большого храма. Они спасались там от невоздержанности испанцев, которая к тому времени стала очевидной. Вряд ли бы они посоветовали девственницам хранить чистоту, а в случае, если это были супруги императора, — верность закованному в кандалы мужу.
Конечно, никому ие пришло бы здесь в голову защищать добродетели конкистадоров. Однако следует разобраться в странностях этой истории. С трудом можно было бы представить себе, что Монтесума поселяет своих жен в том самом дворце, где, как предполагается, будут жить те, кого он опасается больше всего на свете. С другой стороны, испанцы были уже в достаточной мере обеспечены женщинами, и Монтесума продолжал свои щедрые подарки в этом роде. Кроме того, Кортес всегда заботился о соблюдении строгой дисциплины в своем небольшом войске, и стремился исключить грабежи и насилия. Чужеземцы не могли позволить себе такие провокации. Позже, когда дело дойдет до открытого конфликта, положение изменится. Таким образом, и Ьдесь Дюран допускает путаницу, думая, очевидно, о том, что действительно произошло в Перу с супругами Инки и со жрицами Солнца.
МЯТЕЖ КАКАМЫ
Монтесума провел мероприятия, непосредственно на- нрав ленные на то, чтобы удовлетворить жажду бедных пришельцев к золоту. Некоторым городам просто предписывалось выдать имевшееся у них золото, что в ряде случаев приводило к недоразумениям. Так, вероятно, случилось и тогда, когда испанцы отправились в Тескоко, чтобы завладеть золотом из сокровищницы великого Незауалькой- отля. Испанцев должны были сопровождать два брата Кака- мы, одним из которых был Незауалькецин. В тот момент, когда они садились в лодку, еще в Мехико, к этому принцу прибыл гонец Монтесумы и они стали о чем-то беседовать, несколько отдалившись от основной группы. Заподозрив заговор, один из испанцев напал на Незауалькецина с палкой, избил его, а затем отвел к Кортесу, который тут же приказал его повесить. Какама был, естественно, возмущен. Это возмущение тем легче понять, что, согласно Иштлиль- хочитлю из Тескоко, который рассказывает эту историю, послание Монтесумы Незауалькецину залючалось как раз в требовании как можно лучше обслужить христиан! Это происшествие не помешало, однако, Какаме, отправить другого своего брата сопровождать испанцев. Последние сочли огромную массу золота недостаточной и заставили сеньоров Тескоко провести дополнительный сбор.
Трудно отделить правду от вымысла в этой запутанной истории. Можно быть уверенным, однако, что Кортес к ней не имеет никакого отношения. Согласно анналам Тлателолько (1528), Незауалькецин был повешен несколькими месяцами позже, когда Кортес уже покинул город, а Какама был уже довольно долго пленником испанцев.
Вынужденный сохранять видимость хороших отношений с Кортесом, Монтесума маневрировал, выжидая удобный момент для того, чтобы отыграться. Отношения между ме- шиками и пришельцами были весьма напряженными. Кортес запретил своим людям удаляться без особого разрешения от дворца более чем на сто шагов. Внутри дворца они также должны были сохранять бдительность, поскольку было уже предпринято несколько попыток освободить императора — просверливались стены, поджигалась крыша. Было однажды и так, что Монтесума собрался прыгнуть с террасы второго этажа вниз — в руки ожидавших его мешиков, — но испанский часовой успел помешать ему. Это, пожалуй, свидетельствует о том, что Монтесума не терял надежды взять контроль над событиями в свои руки. Верные ему люди настаивали на том, чтобы он решился, наконец, подать сигнал к восстанию. Но как он мог отважиться на это, оставаясь заложником?
Среди тех, кто горячо стремился перейти к решительным действиям и настаивал на том, чтобы император получил свободу, был и молодой король Тескоко. Какама не желал
мириться с положением, в котором оказался его знаменитый дядя, и еще меньше — с растущей наглостью испанцев, которые явно вели себя как завоеватели. По возвращении в свою столицу он сразу же начал военные приготовления. Узнав об этом, Кортес потребовал его прибытия в Мехико для получения указаний, но это не дало никаких результатов. Несколько раз он пытался сделать это через Монтесу- му, но каждый раз безуспешно. «Он, Какама, просто отвечал, что если у кого-нибудь возникло желание поговорить с ним, то пусть приходит к нему; там желающий поговорить увидит, кто чего стоит». Некоторые утверждают, что Какама добавлял здесь нелестные для Монтесумы слова, называя его трусом. Последнее могло бы вызвать удивление, поскольку Какама был одним из тех, кто советовал императору принять испанцев в Мехико.
Кортес попросил Моитесуму высказать свое отношение к создавшейся ситуации, подчеркивая при этом, что Какама отказывался подчиниться своему императору. Что, если двинуть против него объединенные силы: испанцев и мешиков? Монтесу ма возражал против такого решения вопроса: такая операция была бы слишком опасной, поскольку Тескоко располагал мощными людскими и материальными ресурсами. Следовало прибегнуть к хитрости.
Мехико имел своих осведомителей в Тескоко. Было нетрудно подстроить так, чтобы очередное совещание с участием Какамы состоялось в одной из его загородных резиденций. Дом был построен на сваях, и одна его часть нависала над водой. Мешикский отряд, которому был поручен захват Какамы, подвел туда свои лодки и притаился. Когда тот, кого они ожидали, был на месте, мешики выскочили из своего укрытия и ворвались в дом. Операция была облегчена тем, что среди участников совещания были и их сообщники. Какама был отправлен в Мехико и выдан Кортесу, который объявил его пленником. Моптесума, чувствуя свою вину, не захотел с ним увидеться. Младший брат Какамы Квиквицкацин получил от Кортеса и Монтесумы трон Тескоко. Ом недолго правил, так как вскоре был убит другим своим братом, Коанакочцином.
Разумеется, эта печальная история не делает чести государю кольхуас. Он старался убедить себя в том, что Какама хотел занять его императорский троп и заодно отобрать территории, уступленные некогда Мехико. В некоторых свидетельствах используется это предположение. Монтесума реагировал на создавшуюся ситуацию как глава империи, однако в этом конкретном случае роли главы империи и пособника оккупантов досадным образом совпадают. Был ли у императора иной выход из создавшегося положения? Если бы испанцы пошли против Тескоко одни и вынуждены были бы там вести военные действия, то он был бы обвинен в измене. Экспедиция испанцев вкупе с союзниками была невозможна: они потребовали бы участия в деле мешикских войск, поскольку речь шла о наказании за неподчинение Монтесуме. А это означало бы возникновение гражданской войны в самом сердце империи, чего следовало избежать любой ценой. Отказ от вмешательства или поддержка Ка- камы навлекла бы на него гнев испанцев. Это бьуш бы проба сил без преимущества внезапности и с непомерным риском для города, для него самого и его близких. Кроме того, если бы восстание удалось, то кто бы получил лавры победителя? Очевидно, Какама.
В итоге если поведение Монтесумы и было далеко не героическим, то в данной ситуации оно представляло наименьший риск для страны. Какама составит ему компанию в неволе, только и всего. И все же существовала надежда на то, что враг, которого постоянно старались подкупить, когда-нибудь сам надумает уйти, или какое-нибудь счастливое стечение обстоятельств поможет его ликвидировать.
ПЕРЕДАЧА ВЛАСТИ
Дело Какамы напомнило испанцам о необходимости официального оформления ситуации де-факто, возникшей в связи с арестом Монтесумы. Несколько дней спустя император созвал всех грандов Мехико, а также королей и правителей союзных и подчиненных земель и произнес следующее:
