Chronique X доносит до нас другую легенду примерно с таким же содержанием.

Инцидент произошел в 1517 году. К этому времени Моптесума действительно часто задавался вопросом о возможном возвращении Кецалькоатля и о конце своей империи. Он, конечно, помнил о том, что произошло в конце великой империи тольтеков. Он, безусловно, думал о Тол- лане, где Кецалькоатль жил, окруженный роскошью, во дворце, стены которого были покрыты драгоценными перьями, нефритом, дорогими раковинами и золотом, — перед тем как вынужден был все это оставить. Действительно ли он тогда имел внутреннее стремление к подчеркиванию параллели между концом Толлана и концом Мехико, или этим уже занялась позднейшая историография? Действительно ли он выставлял напоказ свою роскошь с целью подчеркнуть все то, что отличало его от первобытных мешиков, этих бедных странников, богатых лишь мужеством и отвагой? Моитесуму обвиняли во всем этом, но император не признавал своей вины. И в данном случае письмо Кортеса от 30 октября 1520 года, в котором приводятся слова Монтесумы, оказывается весьма интересным: «Они вам говорили, что стены моего дворца из золота и что покрывала в моих салонах и в других жилых помещениях тоже из золота... Как вы видите, эти стены сложены из камня, глины и известки».

Его дворцы не были золотыми, но они были великолепными. Моптесума, без всякого сомнения, собирался переделать храм таким образом, чтобы он выглядел еще роскошнее. Это было связано с общей стратегией укрепления престижа и централизации власти. И, возможно, еще с назревшей необходимостью примирения Уицилоночтли с Тецкатлинокой ввиду грядущих испытаний. Однако Моптесума принялся за дело слишком поздно. В 1518 году его послы впервые встретили испанцев. В качестве дурных предзнаменований можно рассматривать и такие природные события, как голод в начале его правления, губительное нашествие саранчи, землетрясения, наводнения, частные затмения солнца, одно из которых приходилось на 1510 год. В принципе, эти явления не были такими уж необычными, но в общем контексте они усиливали деморализацию, которая охватила всю страну. Монтесума, как говорили впоследствии, был очень чувствителен ко всему этому.

Пророчества и знамения все увеличивались в числе, однако не может не обратить на себя внимание то обстоятельство, что большинство из них отражено в источниках лишь после 1530 года, то есть через десяток лет после прибытия испанцев. Это не означает, однако, что следует полностью отвергнуть подлинность всех этих предсказаний. Открытие Америки и открытие самой Мексики отделены примерно 25- летиим промежутком времени. Какие-то контакты, косвенные или прямые, испанцев с местными жителями, вероятно, существовали. Конечно, пресловутое путешествие Аме- риго Веспуччи в 1497 году вдоль берегов Мексики в действительности не имело места. Несколько лет спустя, в 1502 году, Колумб совершил свое четвертое путешествие. У северных берегов Гондураса адмирал встречает большое ме- соамериканское торговое судно, имеющее у себя на борту, кроме всего прочего, такой груз, как ацтекского типа мечи с обсидиановыми лезвиями. Немного погодя он высаживается на твердую землю и вступает во владение открытой им новой территорией.

В 1509 году экспедиция, руководимая Хуаном Диасом де Солисом, будущим открывателем реки Ла-Плата, и Висенте Яньесом Пинсоном, бывшим капитаном «Ниньи» во флотилии Колумба, оказалась у берегов полуострова Юкатан. В 1511 году в открытом море возле берегов Юкатана потерпел крушение испанский корабль, и несколько спасшихся от водной стихии моряков были захвачены в плен людьми майя. Некоторые были тут же принесены в жертву и съедены; другие прожили у захвативших их майя несколько лет. Следует, однако, признать, что, начиная с первых контактов с испанцами, индейцы Антильских островов постоянно оказывались жертвами всяческих бедствий. Конечно, они должны были сталкиваться время от времени с мексиканцами. Слухи о появлении необычных людей и о надвигающихся катастрофах должны были доходить и до цент-

ралыюй Мексики. На этот счет существуют некоторые свидетельства. Были, говорится в источниках, ацтекские жрецы и воины-ветераны, которые знали, что Восточные острова (Большие Антильские острова) были захвачены и заселены людьми, прибывшими из весьма отдаленных стран, и ожидалось, что эти люди скоро высадятся на материк. С другой стороны, Монтесума был информирован, главным образом, через купцов о том, что происходило в стране майя. Разного рода сведения, приходившие в Мехико в искаженном и, возможно, дополненном врагами императора виде, вызывали в народе тревожные чувства, побуждавшие рассматривать явления природы и видения страха как знамение катастроф. Тем более, что ацтеки воспринимали грядущее крушение своей империи как нечто нормальное, само собой разумеющееся. Разве солнца и империи прошлого — в частности, империя тольтеков, — ие погибли, и разве история не повторялась циклически? Однако между 1500 и 1510 годами эта катастрофа представлялась еще далекой.

В 1510 году, когда пророчеств было особенно много, войны стали вдруг затухать, как если бы союзники решили сделать передышку. Авторитет империи начал падать. Маги из Куэтлакстлана (в настоящее время — Котакстла, к юго-западу от Веракруса), наблюдая из своей темной дыры, которая служила им обсерваторией, заметили передвигавшихся верхом на лошадях светлокожих бородатых людей, за которыми следовали мешики с багажом этих бородачей. Они истолковали видение как знамение конца империи и принесли в жертву восемь сборщиков налогов. Моптесума не прореагировал на это, и его пассивность позволила начаться мятежам. Это явное преувеличение, поскольку в момент прибытия испанцев авторитет Мехико в Куэтлакстлане оставался неоспоримым.

МЯТЕЖ НОПАЛЛАНА И ИКПАТЕПЕКА

В следующем году туман был настолько густым, что казалось — горели камни. Это не помешало наверстать в больших походах то, что было упущено в прошлом году. При том с участием Тескоко, где вроде бы действовал объявленный королем Незауальпилли мораторий.

Города-государства Ноналлан и Икпатенек отказались, несмотря на неоднократные напоминания, платить дань. Расположенные в южной части Оахаки, соответственно в тридцати и в шестидесяти километрах на север от Пуэрто- Эскопдидо, они рассчитывали избежать наказания в силу своей удаленности от Мехико, а также благодаря укреплениям, состоявшим из высоких и широких в основании земляных валов, усиленных обшивкой из дерева и камня. Но- паллан находился рядом с Теуктенеком и принадлежал к независимому королевству Тототепек. Этого факта было достаточно для того, чтобы у Мехико появилось желание покорить этот небольшой город. Непонятно, правда, почему это покорение не состоялось раньше, во время одной из экспедиций против Теуктенека.

Годы от 1510 до 1512, по Codex Tellerianus Remensis.

Под 1510 годом — затмение солнца и смерть короля Чи- этлана. Под 1511 годом — война против Тлачквиауко, «игра в мяч-дождь», над глифом которой — воин, одетый в ритуальную одежду жертвы. В том же году — штурм Икпатепека с применением лестниц. В 1512 году — дожди и дымящиеся камни; ниже — взятие Нопаллана («Место кактуса-нопала») и Квимичинтепека («Гора мышей»). Нопаллан связан чертой с указанием на троекратное землетрясение

Как только вопрос о войне был решен, Мехико послал своих представителей с соответствующими инструкциями в союзные города. Мобилизация, говорится в Chronique X, была всеобщей, а уклоняющимся грозило публичное осуждение и высылка. Приходится усомниться в подобных утверждениях, поскольку действительно всеобщая мобилизация поставила бы под знамена слишком большое количество людей.

Приготовления длились дольше обычного времени, так как нужно было изготовить лестницы из дерева и веревок, пики, копалки и прочие приспособления для преодоления земляных валов. Все это, в основном, было унесено не в готовом виде, а в сыром материале, что значительно утяжелило поклажу и потребовало дополнительного числа носильщиков в ущерб числу бойцов. Армии Тройственного Союза, Чалько, Хочимилько и других провинций шли под личным руководством Монтесумы.