Намеренно увеличивался разрыв между простолюдинами, «храбрыми» и «благородными», и особенно сильно — между «благородными» (дворянами) и самим королем. Дворянин, пришедший во дворец обутый в свои сандалии, подвергался смертной казни. Даже благочестивый император Тизок способствовал усилению общественного расслоения, а Ахвицотль не предпринял никаких тормозящих этот процесс действий. Потрясение, таким образом, не было столь радикальным, каким оно представляется в Chronique X. Добавим к тому же, что уже в незапамятные времена соблюдение четкого различия между наследственной зпатыо и простонародьем являлось правилом в Центральной Америке, даже вне территорий, подвластных Тройственному Союзу. И с очень давнего времени управление королевством было но существу делом сеньоров высокого происхождения. Можно ли сказать в таком случае, что Моптесума закрыл своим подданным возможность преодоления общественной иерархии с риском оттолкнуть от себя простонародье? Нет. Все свидетельства, указывающие па то, что простолюдины имели возможность перейти в более высокий класс, собраны в XVI веке, и в них указываются случаи, имевшие место после реформ. Главным результатом этих реформ было торможение восхождения к особо ответственным должностям.
Таким образом, с «контрреволюцией» все ясно. Нет вопросов и относительно заигрывания с дворянством. Ведь если подумать, откуда могла прийти самая большая угроза для «абсолютной монархии», к которой действительно стремился Моптесума, как не от дворянства, в особенности из недавно покоренных или не совсем покоренных городов. Необходимо было одновременно успокаивать их и строго их контролировать. В этом и заключалась тактика Монтесумы. Конечно, он дает им почти исключительное право на занятие высоких должностей. Но с другой стороны, он подчиняет их себе и унижает.
Правители провинций оказываются настоящими заложниками. Каждый король обязан был иметь дом в Мехико и ежегодно проживать там в течение нескольких месяцев. Когда он возвращался домой, его заменял кто-нибудь из близких родственников: браг или сын. Наложение таких обязанностей на дворян и вельмож давало дополнительную возможность подрыва их экономического благополучия.
И все же отношения с покоренными городами все меньше и меньше основываются просто на грубой силе, и роль дипломатии должна возрасти в этой сильно разросшейся империи, где следует остерегаться всеобщего возмущения.
Моптесума нуждался в более воспитанных и образованных людях. В частности, ему нужен корпус дипломатов, достаточно сообразительных и владеющих всеми нюансами
речи. Он берет этих специалистов в calmecac, который посещают дети дворян. Поэтому последние должны заменить по всей империи функционеров Ахвицотля. Потребность в молодых кадрах — эго также одна из причин, но которой Монтесума привлекает к себе юных дворян, которым он старается привить глубокий смысл общественного долга и понятие империи, которые будут питать к нему сыновние чувства и окажутся компетентными, надежными и лояльными помощниками.
Более того, империя должна быть по-настоящему объединена и укреплена. Естественно, император начинает сверху, с тех самых дворян, которые, каково бы ни было их происхождение, стоят друг к другу ближе, чем обычные горожане, язык и обычаи которых зачастую различны. Они образуют своего рода интернационал, который корона привлекает к себе любым способом в убеждении, что «заслуженные» дворяне будут верно служить ей и в дальнейшем. «Интернационал», сущность которого прекрасно выражается в приглашениях на большие праздники, направляемых друг другу руководителями государств-иротивииков.
Берутся заложники, к которым относятся с уважением, наделяют обязанностями при дворе и дают утонченное воспитание, соответствующее их высокой ответственности в будущем. Этот очень эффективный метод применялся христианскими миссионерами и колониальными империями, и он же но настоящее время применяется западными демократиями к странам третьего мира.
И все же Монтесума действительно оставлял без дела целое множество народных талантов. Однако в том обществе, которое он имел перед глазами, уже один класс дворян мог выдвинуть из своей среды достаточное для администрации и для представительства число кандидатов. Только тогда, когда государственный механизм становится более сложным, а должностные функции более разнообразными, когда отрасли знания специализируются, когда производство требует все большего числа рук, — только тогда возникает необходимость в постепенном распространении образования на все большее число людей.
Речь, таким образом, шла о том, чтобы улучшить администрацию городов и повысить сплоченность империи, повысить контроль над дворянством, чтобы использовать его в качестве связующего элемента, о том, чтобы увеличить вес и престиж центральной власти. Империя должна иметь прочное основание и нерушимые стены. Вся деятельность Монтесумы преследовала одни и те же цели: объединение и укрепление. Вместо того чтобы стремиться к завоеванию все более отдаленных территорий, которое осуществлялось каждый раз ценой все больших усилий и со все меньшей выгодой, он попытался укрепить то, что уже было приобретено, и ликвидировать независимый статус анклавов. То же и в политическом плане: мы видим его строящим общий дом для всех богов империи, объединившихся вокруг Уицилопочтли так, как должно объединиться дворянство провинций вокруг императора.
Следует ли из всего этого, что он стремился к «абсолютной монархии»? Здесь опять допускается анахронизм, во всяком случае, если понимать данное выражение в привычном для него значении. Учитывая, что ацтекская империя — мозаика государств с нечеткой иерархией, с разной степенью подчинения центральной власти, ограничивавшихся выплатой кое-каких налогов или, при необходимости, поставкой военной силы; некоторое число провинций, управлявшихся непосредственно губернаторами; несколько переполненных и вдобавок колонизованных верными центру людьми городов, и все это увенчивается союзом грех городов и трех королей, вопрос можно рассмотреть и с другой точки зрения. Для того чтобы стать абсолютным монархом, Монтесуме пришлось бы пройти очень долгий путь! Укрепить свое положение в Мехико, в частности — но отношению к чихуакоатлю, вес которого, правда, к этому времени значительно уменьшился; подтвердить свое превосходство над Тескоко; всегда быть готовым к непосредственному вмешательству во внутренние дела других государств, — все это представляло собой грандиозную задачу, для осуществления которой у императора средств было в обрез.
Наконец, противники священной войны, бунтари и страдальцы всех мастей выдавали тот факт, что Моптесума провозгласил себя всемирным монархом, усматривая в этом непомерную гордость. Надо помнить, однако, что некоторые его предшественники, начиная с Ицкоатля, уже присваивали себе этот титул, который, таким образом, ни в коей мере не является изобретением великого tlatoani.
СВЯЩЕННАЯ КОРОЛЕВСКАЯ ВЛАСТЬ
крепление императорского престижа получило высокую оценку у Дюрана, для которого это было свидетельством того, что индейцы вполне были готовы к самостоятельности. С другой стороны, испанскому хронисту приходится не но праву то, что он называет обожествлением Монтесумы. И в этом пункте некоторые современные авторы также солидарны с противниками императора.
Обвинение основывается на том обстоятельстве, что запрещено было смотреть императору в лицо, что надо было падать перед ним ниц, что его дом назывался домом бога... Короче, заключает Дюран, его почитали как бога. Однако, принимая Кортеса, Моптесума сам отрицает свою божественность и делает это публично. И пока он ведет долгую беседу с человеком, воплощающим божество, в его словах мы не находим никакого упоминания о божественной королевской власти. Таким образом, можно считать, что приписываемый императору процесс собственного обоготворения является преувеличением. Ведь известно, что начиная с Монтесумы I Илуикамины, всякий, кто входил в императорский дворец в обуви, будь он простолюдин или дворянин, подвергался смертной казни. Согласно изданным им законам государь выходил на публику только тогда, когда это было совершенно необходимо, и всегда, согласно Дюрану, который здесь достаточно близок к истине, его почитали как бога.
