Известно, что престиж Монтесумы I в памятниках оценивается чрезвычайно высоко. Ведь он, подобно Кецалько- атлю, был зачат чудесным образом от героических близпе-
цов из Popol Vuh, от Уицилоночтли. Его отец Хвицилих- витль без памяти влюбился в Миахваксихвитль, внимания которой усиленно домогался король Куауиауака. Отец красавицы, Озоматциптекутли, был nahualli, то есть обладал способностью превращаться в животных. Отличавшийся к тому же недоверчивостью, он определил к своей дочери охрану из пауков, сороконожек, змей, летучих мышей и скорпионов. Хвицилихвигль лишен был возможности встречаться с Миахваксихвитль. Тогда он послал ей но воздуху чудесную стрелу, украшенную нефритовым камнем. Девушка увидела этот камень, взяла, поднесла ко рту и проглотила. Через некоторое время оказалось, что она беременна Монтесу мой I. Последний издал законы, которые сравнивались с «искрами, вылетевшими из огня и посеянными в груди великого короля Монтесумы». Он смог, кроме того, возобновить контакт с прародиной, Астлаиом, посылая туда своих вестников.
Монтесума I Илуикамииа, «тот, который пускает в небо стрелы», представляет, таким образом, особый случай. Если рассуждать с позиций времени после Конкисты, то он действительно был пятым королем в ряду девяти, то есть относился к самому центру, к апогею, к полуденному солнцу — месту, наиболее близкому к богу. Другие государи, даже самый первый, жили более обычной жизнью и, в противоположность, например, инкам, не претендовали на то, чтобы быть сыновьями бога или вообще на какое бы то ни было божественное происхождение. Когда, обращаясь к тому или иному монарху, Уицилоночтли называет его своим сыном, он делает это в качестве метафоры или просто потому, что, опять же метафорически, все люди — дети бога.
В речах, произносимых по поводу интронизации Мои- тесумы II, император сравнивается с солнцем, дарующим свет, но и здесь эго лишь метафора, относящаяся к любому монаршему правлению. Не выходя из того же круга представлений, его называют также свечой и факелом, зеркалом народа и сердцем парода, который он представляет и воплощает подобно Уицилоночтли или любому другому богу-покровителю. Именно бог назначает короля, который
становится на некоторое время его наместником. Эти мотивы восходят, очевидно, к первым королям, и они часто повторяются.
Являясь образом, наместником бога, король попадает в обширную категорию ixiptla. Этот термин можно перевести как «его кожа», «его оболочка». Он используется для обозначения заменителей, заместителей или воплощений всякого рода. Таким образом, король является ixiptla своих предшественников. В области религиозных представлений, ixiptla представляют божества и делают их более или менее видимыми здесь в различной степени святости. Это могут быть изображения на плоскости, статуи, домашние статуэтки, жрецы, одетые подобно богу, которому они служат, прошедшие ритуальное омовение жертвы, постоянные нерсонификаторы, реликвии. Один бог может быть заместителем другого: например, Пайиаль — заместитель Уици- лоночтли, — или заместителем какой-то вещи. Чальчиутли- куэ, «Одетая в нефритовую юбку», богиня во^ы — ixtipla воды, Чикомекоатль — ixtipla маиса, Ксиутекутли — ixtipla огня. Тот факт, что у божества имеется на этом свете ixtipla, не мешает ему в случае необходимости материали- зовываться и превращаться в человека для того, чтобы иметь возможность физически вмешиваться в людские дела. Уицилопочтли «рождается» в Коатенеке во время странствований мешиков — для того, чтобы истребить мятежных хвицнауас, а позже — победить своего племянника Копила; Тецкатлинока является но ночам в самых разнообразных личинах; Чихуакоатль иногда отправляется на рынок, чтобы потребовать там кровавых жертв.
Но «заместитель и образ бога» все же остается человеком. «Теперь, — говорят новоизбранному, — ты стал богом (otiteut); хотя ты и человеческое существо, как мы, хотя ты наш сын и наш старший брат, и наш младший брат, ты уже не просто человек вроде нас, мы уже не смотрим на тебя как на человека. Теперь ты представляешь и замещаешь кого-то иного».
Государь, рассматриваемый как человек, сохраняет более низкое но сравнению с богом положение. Он инструмент
Тецкатлиноки, его macehualli, его «заслуженный представитель». Сразу после избрания он входит целиком в распоряжение бога, обещая во всем исполнять его волю. Но, тем не менее, он сохраняет свободу действий. Он может не повиноваться, протестовать, быть опрометчивым, импульсивным, рискуя быть сброшенным в грязь и уничтоженным Тецкатлипокой.
Существует мнение, что некоторые короли действительно обладали сверхъестественными способностями, делавшими из них, так сказать, «боголюдей». Таким был Тцомнан- текутли, отравленный но приказанию Ахвицотля, таким, возможно, был также Незауалышлли. Однако не все короли были такими и, с другой стороны, не требовалось быть королем, чтобы стать богочеловеком. Что касается Монтесумы, то он лишь утверждал, что «находится в постоянном общении с богом, который является ему в ужасающем виде». Пожалуй, не так уж и плохо. Чем же становился образ бога после своей смерти? Если он был достоин похвалы, а он имел такую возможность благодаря тому, что постоянно умерщвлял свою плоть и довольно часто символически умирал — во время реальных человеческих жертвоприношений, то он становился божеством низшего ранга, спутником утреннего солнца. После полудня он резвился в цветущем райском саду — в виде птицы с роскошным опереньем или красивой бабочки. Ночью ом был звездой в небе, огнем, удерживавшим на расстоянии диких зверей и духов, которые только и ждали часа, когда они смогут овладеть землей. В то же время он был держателем небесного свода, приравниваемым к божествам четырех стран света, в одежды которых его облекали после смерти. Его судьба па том свете была, таким образом, в основном такой же, как у «храбрецов», или чуть получше. Возможно, они устраивали воинские забавы, чтобы развлечь Солнце. Что бы об этом ни говорил брат Хуаи де Торквемада, из покойных королей не делали идолов, помещая их рядом с богами.
В общем, ацтекское королевство не было божественным, и ничто не указывает на то, что Моптесума хотел бы сделать его таким.
КУПЦЫ, СУДЬИ И РЫЦАРИ
Л|Т оскольку некоторые исследователи видят в Моптесу- / v ме реакционера, который пытался затормозить подъем народных масс, то параллельно этому, естественно, возникает убежденность в том, что он также старался препятствовать появлению купеческих корпораций, poch- teca. Этот последний тезис имеет мало подтверждений в источниках. Он основывается па приводившемся выше отрывке, где говорится о том, что Монтесума строго наказывал негоциантов, выставлявших напоказ свои богатства. Но это ничего не доказывает. Богатство купцов внушало опасение воинам. Они, чтобы добиться престижа, постоянно рисковали своей жизнью, и считали, что их соперники, купцы, добивались гораздо большего, почти ничем не рискуя. Ме- шикская этика, прославлявшая неимущих воинов в ущерб богачам, была на их стороне. Монтесума должен был, исполняя роль арбитра, устранять возможность конфликта, в которой побежденной стороной оказались бы pochteca, а в них он, безусловно, нуждался. Отсюда его забота о том, чтобы купцы не похвалялись своим добром. В отрывке подчеркивается, впрочем, что Монтесума любил купцов (явное преувеличение!) и покровительствовал им. В других текстах отмечается большой расцвет торговли в данную эпоху.
Оставаясь в рамках тех же экономических реформ, Мои- тесума без всяких колебаний повысил налоги. Существуют сведения и о других реформах. Например, Монтесума отменил наследственную форму рабства — не характерную для Центральной Мексики. Собственно говоря, известно, что король Тескоко Незауальпилли первым провел это мероприятие уже в 1505 году, а Монтесума лишь расширил его действие на всю империю. Утверждается также, что при его правлении возросло социальное неравенство. Это очень вероятно, но конечно же это неравенство не было столь разительным, просто беспримерным в истории человечества, которое наблюдается в нашем обществе.
