До сих пор все происходило без какого бы то ни было понимания на словесном уровне. Но кто-то из окружения Кортеса вдруг заметил, что одна из женщин, подаренных королем майяйского города Потончана Табаско, разговаривает без каких бы то ни было затруднений с людьми сунер- интенданта-губернатора. Кортес подзывает к себе эту молодую женщину, Малиналли-Марину, и обещает ей свободу при условии, что она будет верно служить у пего в качестве переводчика и секретаря. Разумеется, Малипалли (она же Марина) согласна. Отныне она будет переводить с иауат- ля, то есть языка науа, на котором говорят ацтеки, на язык майя, а Агулар — с майя на испанский. Вскоре, однако, она
овладеет испанским и будет играть в Конкисте существенную роль как помощник Кортеса, которому она, кстати сказать, подарит сына — Мартина Кортеса.
Наступает час мессы. Мешики с большим любопытством наблюдают службу. Затем капитан приглашает своих гостей под навес — для трапезы и беседы.
Кортес объясняет гостям, что он вассал императора христиан Карла Австрийского — короля Испании и повелителя многих других стран. Он, Кортес, послан в страну Коль- хуас, чтобы нанести визит ее королю и передать ему послание императора. Тентлилли радуется при известии о столь могущественном и добром императоре. Но тут же он замечает, что монарх, которому он служит, ни в чем не уступает упомянутому могущественному и доброму императору. Осмелев после откровений Кортеса, который все же не более чем посланец, так же как и он, Тентлилли, этот последний, по-видимому, заметил: «Ты только что прибыл и уже хочешь разговаривать с ним; прими сначала этот подарок, который мы преподносим тебе от его имени, а потом можешь изложить свое пожелание». Затем он дарит Кортесу драгоценные украшения и пачки хлопчатобумажной одежды и пЬлучает взамен ожерелье из стеклянных бус, крашеное резное кресло, камешки марказита (железного колчедана) и красную шапку, украшенную медальоном с изображением Св. Георгия, поражающего дракона. Кортес спрашивает у Тентлилли, есть ли у Монтесумы золото, и получив утвердительный ответ, просит в следующий раз принести побольше этого металла. «Мои товарищи и я, — сообщает он доверительно, — страдаем болезнью сердца, и только золо,то может его вылечить». Тем временем индейцы из свиты губернатора зарисовывают все то, что они видят перед собой: людей, лошадей, собак, оружие, корабли.
Пора, как полагает дон Эрнан, произвести особое впечатление на собеседников. Как бы в их честь и для того, чтобы Монтесума получил более подробную информацию о его войске, он приказывает солдатам промаршировать торжественным строем с фанфарами. Затем происходит имитация боя. Кавалерия наступает, артиллерия оглушает окрестность своими залпами. Ацтеки поражены. Это, однако, не мешает Тентлилли разглядеть, что у одного из второстепенных богов па голове шлем, похожий па те, которые носили его предки — мешики. Он просит одолжить ему этот шлем, чтобы показать Моптесуме. Просьба его удовлетворяется, но Кортес, в свою очередь, просит Тентлилли при следующей встрече вернуть шлем наполненным местными золотыми самородками, чтобы сравнить мексиканское золото с тем, которое им уже известно.
Делегация ацтеков покидает хозяев, обещав предварительно прибыть в следующий раз также с провиантом и драгоценными подарками. Два сановника, один из которых — Куитлалышток, остаются на месте с тысячей человек. Индейцы сразу же принимаются за постройку шалашей. В их обязанности будет входить снабжение иностранцев водой, провизией и дровами. Кроме того, остаются также женщины, чтобы молоть маис и стряпать.
Вернувшись в Куэтлакстлан, губернатор-суперинтендант города посылает людей к императору — рассказать обо всем виденном и вручить рисунки, подарки от вновь прибывших и немного их пищи. Берналь Диас расказывает, что при виде всего этого Моптесума испытал огромную радость и восхищение. А вид золоченого шлема лишний раз убедил его в том, что пришельцы были именно теми существами, приход которых был неоднократно предсказан.
Радость Монтесумы, описываемая старым конкистадором, является, безусловно, преувеличенной, равно как и подавленное состояние, приписываемое ему мексиканскими источниками. Согласно этим источникам, Моптесума, пребывая в томительном ожидании новостей, не ел, не спал и лишь стонал, тоскливо вопрошая сам себя: «Что с нами теперь будет? Увы! Вчера я еще существовал, а теперь?» Когда приходят, наконец, гонцы, он принимает их в Коа- калько (храме всех богов, включая иностранных), отправляет на жертвенную казнь двух пленных и их кровью окропляет прибывших. Ведь если они видели этих богов и даже разговаривали с ними в этих ужасных местах, то разве сами они не стали в каком-то смысле умершими и вознесеп- ными к вершинам славы подобно всем тем, кто видел бога в лицо? Гонцы представляют подробный отчет о событиях, и Монтесума «приходит в ужас».
АВТОХТОНЫ И ВНОВЬ ПРИБЫВШИЕ
^ #так, Монтесума «приходит в ужас». По крайней мере, 1/1 он сильно озадачен. Заказывая свою скульптуру в Ча- пультеиеке, он но-видимому полагал, что скоро умрет. На этот раз император узнает, что пришельцы, возможно, в большей степени люди, чем предполагалось раньше, но при этом они ие перестают быть teteo — существами необычной природы, представителями могучего правителя отдаленной империи — находящейся неизвестно где — возможно, на небе.
Следовательно, после этой недавно высадившейся группы появятся и другие, и число этих представителей будет постоянно увеличиваться. С другой стороны, Кортес говорил вроде бы о боге. Этот бог и этот великий монарх, может быть это — Создатель, Ометекутли и Кецалькоатль? Говорят, что Пернатый Змей тяготел к роскоши. Вот и иностранцы тоже хотят золота... Но особенно взволновало МЬитесуму известие о том, что пришельцы хотят нанести ему визит. Они не уйдут, как предыдущие посетители берега. Они хотят прийти в Мехико и, без сомнения, остаться в нем!
Все это император мог понять уже тогда или несколько позже, поскольку донесения поступали к нему непрерывно. Сами собой напрашивались сопоставления. Эта маленькая группа бедных воинов, которым почти нечем было питаться, жадных до золота, находящихся все время в движении, очень опасных... Они так странно похожи на мешиков начала странствий, после их исхода из Астлапа. Разве это ие те же самые, лишенные всего кочевые племена, ведомые их богом в страну обетованную, которую они завоюют вместе со всеми ее богатствами? Они появились па крайнем востоке. Не возвещают ли они, подобно древним мешикам, восхождение новой эры? Но времена изменились... Избранные Уицилоиочтли бедные бродячие племена обогатились и стали
домоседами! Теперь это они — изнеженные зажиточные автохтоны, отмеченные жертвы молодых завоевателей!
Солнце Кецалькоатля зашло, бог навсегда изгнан своим соперником. Эти события повторяются и образуют историю мешиков, главные боги которой в данную эру — это Тецкат- липока-Уицилопочтли. И вот теперь эти teteo прибывают с той стороны, откуда должен явиться Кецалькоатль. Исполненные решимости идти вперед, они представляются такими же грозными, как Кецалькоатль или Уицилопочтли, каждый из которых одержал победу над четырьмя сотнями соперников. Удивительное число! Как полагают некоторые мудрецы, именно с этим числом мешикских воинов Уицилопочтли, пройдя всю дорогу от Астлана, подошел со стороны Тану ко и остановился некогда на этом самом восточном берегу. Вновь прибывшие, должно быть, не намного более многочисленны. Знамения и слухи не обманывают: конец близок!
Монтесума размышляет и советуется. Уицилопочтли и Тецкатлипока отвечают, что не следует ни встречаться с Кортесом, ни принимать его послания. Затем Монтесума обращается к знаменитому оракулу из Тилантонго, в краю миштеков, с вопросами о целях прибытия иноземцев и о возможных его последствиях. Статуя предрекает конец индейской власти. Наконец Монтесума решает обратиться к людям. Если можно верить историку Иштлильхочитлю из Тескоко, который в этот раз представляется более достойным доверия, Монтесума позвал на совет всех грандов империи и представил им ситуацию в виде альтернативы. Или вновь прибывшие — Кецалькоатль и его сыновья, пришедшие для того, чтобы лишить его всего, что у него есть, и в таком случае надо преградить ему путь, или же они эмиссары великого монарха Востока, обитающего где-то за волшебным морем, и тогда нужно их принять. Энергичный брат императора Куитлауак дает ясный и четкий ответ: «Мое мнение, великий государь, таково, что Вы не должны вводить в этот дом того, кто может Вас отсюда выбросить». Какама из Тескоко думает иначе: всякое посольство должно быть принято, а fortiori (тем более) если оно приходит от такого важного сеньора, как этот заморский монарх. Если иноземцы идут с
