Конец этой истории сильно отличается от того, что нас сейчас занимает. Речь идет о короле Тескоко, которого Иш- тлильхочитль представляет почти как монотеиста. Незауалькойотль не только не увеличивает жертвоприношения, но и вообще запрещает их, поскольку понимает их бессмысленность. Его боги представляются ему теперь ложными, и у него возникает ощущение присутствия другого, не известного ему до той поры бога — могущественного создателя мира. После того как он совершил сорокадневный (!) пост, к его слуге пришел некий излучающий сияние юноша, повелевший передать королю, что он будет вознагражден за свое примерное поведение и, несмотря на его пожилой возраст, жена подарит ему другого сына.
Оставим в стороне анекдот и перейдем к более серьезным объяснениям. Муньос Камарго из Тласкалы утверждает, что раньше жители двух соседних долин жили в идеальном согласии. Тласкала вела торговлю с побережьем и процветала. Но гордость обуяла в конце концов мешикас, и они стали проводить политику захватов — сначала при Ахая- катле, а затем при одном из его преемников, Ахвицотле. Вскоре они подчинили себе Хуэксоциико, Чолулу и несколько городов долины Пуэбла и поставили пограничные вехи, чтобы запереть Тласкалу в долине. Завидовавшие процветанию Тласкалы и ее гордой независимости Хуэксоциико, Чолула и другие побежденные города настраивали мешиков против тласкальтеков, утверждая, что те хотят захватить все побережье (Куэтлакстлан, Тукстлан, Чемпоалу, Коацако- алькос, Табаско и даже гору Кампече). Недолго думая, мешики захватили всю страну тотонаков (Тотонаканан) и уастекские провинции. Тласкала пыталась отстаивать свою независимость, но постепенно покорилась. Когда тласкалан- цы попытались узнать у мешиков о причинах такой неоправданной войны, им было сказано, что великий император Мехико является истинным повелителем мира, что никто не должен уклоняться от его власти и что попытавшегося это сделать ждет неминуемая гибель. После этого война между этими двумя городами продолжалась беспрерывно.
Автор (Муньос Камарго) совершенно не упоминает о священной войне, хотя, правда, и не отрицает ее существования. Он пытается только объяснить в выгодном для тласкальтеков смысле враждебность, существовавшую между двумя государствами. Его хронология запутанна: он помещает Ахвицотля перед Ахаякатлем — но его анализ не беспочвен. Как только Моитесума I заключил договор о «цветочной» войне с теми, кого отныне союзники будут называть «врагами дома», он поспешил окружить их со всех сторон. Сначала он принялся за Тлатлаукитеиек, Точнан и Куэчт- лан, отрезав таким образом дороги из долины Пуэбла на северо-восток. Затем он перенес свои усилия на южный фланг Тласкалы. Такие города, как Тепеака на юго-восток от Тласкалы, Коингглахуака на севере края миштеков, Ахвилизаиан (Оризаба) и Куэтлакстлан (Котакстла), были покорены один за другим, и войска союзников достигли побережья залива — к югу от современного Веракрус. Тласкала обещала помощь Ахвилизанану, затем Коиштлахуаке и, наконец, Куэтлакстлану, но всякий раз либо воздерживалась от какого-либо вмешательства, либо осуществляла его тайно, скупо и безуспешно. Надо сказать, что в то время Хуэксоцинко был сильнее Тласкалы. Его подчинение Мехико, как утверждает тласкальтекский метис Муньос Камар- го, осуществилось при Монтесуме II.
В результате внезапных нападений Тласкала оказалась окруженной со всех сторон и лишенной ценностей, которые теперь шли потоком в города Союза в качестве подати: какао (благородный напиток и одновременно подобие денег в меновой торговле), каучук, из которого изготавливали, кроме всего прочего, мячи для игры в пелоту, хлопок и сверкающие всеми цветами радуги перья редких птиц.
Это устремление к морскому берегу с одновременным окружением Тласкалы заставляет предположить, что политические и экономические мотивы играли одинаково важную роль. Кроме того, Мехико желал обезопасить себя от какой- либо потенциальной угрозы, в частности, от такой близкой. Однако каждое нападение было, как правило, дорогим мероприятием. Стратегия Тройственного Союза всегда заключалась в принципе использования наименьшего сопротивления. Но долина Пуэбла была плотно заселена. По оценке Кортеса, в государствах Тласкала и Хуэксоцинко насчитывалось около 150000 налогоплательщиков, стайо быть, там могло быть примерно 750 тысяч жителей. Следовательно, нужно было ожидать яростного сопротивления и тяжелых потерь — при в общем небольшой экономической и политической выгоде; долина Пуэбла не могла предложить никаких предметов роскоши. Кроме того, даже оказавшись победителями, союзники должны были бы постоянно опасаться мятежей.
В этих условиях «цветочная» война могла явиться идеальным решением проблемы. При регулярных встречах, с одинаковым личнымсоставом с той и с другой стороны она должна была повлечь за собой примерно одинаковые ноте- ри — более ощутимые, однако, там, где население было менее многочисленным, то есть в долине Пуэбла. Все говорит о том, что эта война была навязана партнерам, которые не могли уклониться из-за страха показаться трусами и потерять престиж. Это подтверждается тем фактом, что сражения происходили всегда в долине Пуэбла или на ее границах и никогда — в долине Мехико. «Враги дома» действительно выглядели как осажденные.
Поначалу короли долины Пуэбло не очень серьезно принимали в расчет последствия ритуальных сражений. Возможно даже, они надеялись, что куртуазный альянс свяжет союзников и помешает им атаковать ио-пастоящему. Для Мехико и для Союза все это изначально было выгодным мероприятием. Союзники не только захватили необходимое количество пленных и прошли необходимую военную тренировку, но, кроме того, они нейтрализовали любое нападение, которое могло прийти с этой стороны. Они могли теперь спокойно окружить долину Пуэбла, отрезая ее от ресурсов любого рода, разорять ее и обескровливать, ожидая, когда государства Пуэблы развалятся сами собой. И все это происходило при соблюдении рыцарских манер, не задевая традиционного чувства дружбы, связывавшего Тескоко с Ху- эксоцинко и Тласкалой. Задуманная тактика должна была принести свои плоды: но некоторым оценкам, конечно, очень приблизительным, население долины Пуэбла с указанного времени начнет уменьшаться, тогда как везде в других местах оно будет увеличиваться.
ЭРА ТРЕХ БРАТЬЕВ: АХАЯКАТЛЬ, ТИЗОК И АХВИЦОТЛЬ (1469-1502)
Если на востоке ацтекское могущество дает о себе знать до самого побережья, то на западе, наоборот, оно не выходит за границы долины.
Ахаякатль (1469-1481) пытается изменить положение. Он берет Толуку, затем захватывает мощное королевство тарасков в Мичоакане, но в конечном итоге поход оказался неудачным, и тараски сохранили свободу. Ахаякатлю повезло больше в Тлателолько, расположенном вблизи Мехико. Как ни странно, этот город-близпец Мехико все время оставался не зависимым от своего более мощного соседа. Под каким-то благовидным предлогом Ахаякатль нападает на него. Тлателольки напрасно взывают к помощи «врагов дома». Их король гибнет в бою, они побеждены и вынуждены согласиться с навязанным им правлением военного губернатора.
В ознаменование своих побед и для увековечения славы Мехико Ахаякатль повелел вырезать из камня гигантскую чашу, предназначенную для приема сердец и крови жертв. Эта cuauhxicalli украшена по окружности одиннадцатью сценами, представляющими королей Мехико и униженных представителей основных завоеванных мешиками территорий. Чаша была обнаружена в 1988 году во дворе здания, расположенного в периметре того, что некогда было Великим Храмом Мехико.
Правление Тизока (1481-1486) было коротким и малопримечательным. Его упрекали в мягкотелостй и, возможно, это послужило причиной его смещения. Он совершил несколько успешных походов против Ксиукоака — на границе уастекского края, к северу от теперешнего штата Веракрус. Однако, возвращаясь из Ксиукоака, он потерпел поражение от Мецтитлана. Его главная заслуга заключается, возможно, в продолжении строительства большой пирамиды Мехико-Теночтитлана. Пирамида была двойной, наподобие самой королевской власти или первоначального верховного божества месоамерикаицев. Эго сооружение было увенчано двумя храмами: один был посвящен Уицилоиочт- ли — непобедимому воину, восходящему Солнцу, свету и самому существу народа мешикас; другой — Тлалоку, древнему богу земли и дождя, воплощению местных верований. Тизок велел изготовить новый жертвенный камень но образцу жертвенной чаши Ахаякатля, добавив при этом несколько сцен, отображавших новые победы. Обновленная пирамида была открыта с особой пышностью преемником Тизока, Ахвицотлем. Если верить источникам, за три дня в жертву было принесено 8Q000 пленных. После такого обнадеживающего начала великий tlatoani (король) совершил ряд походов, в результате которых территория империи увеличилась почти вдвое. На западе Ахвицотль покорил землю между Толукой и Тулой. На юге он пересек Герреро и дошел до Тихого океана. На востоке он одержал несколько побед в Оахаке, усмирил область Теуантепека и продвинулся до гавани Хоконочко на границе Гватемалы. Кроме того, подобно своим предшественникам и своему преемнику, он не уставал усмирять мятежи.
