Затем появился эмиссар от Монтесумы. Император опасался ие без оснований, что на него будут смотреть теперь как на виновника событий и что вместе со своими близкими он станет жертвой мести победителя. Ведь он еще недавно требовал от испанцев покинуть город, после чего пытался сговориться с Нарваэсом. Можно ли при здравом размышлении предположить, что он не задумывался над взаимным истреблением двух белых противников? Поверят ли ему, когда он скажет, что у него уже не было власти, если всем известно, что одного его появления на людях достаточно для того, чтобы прекратилось сражение. Он старался, таким образом, заранее успокоить капитана, отрицая всякое свое участие в мятеже, что в глазах Кортеса было равносильно признанию вины.
Панегирист Иштлильхочитль рассказывает, как он сам, этот злополучный кандидат на трон Тескоко, проводил все свое время в нападениях на тылы мешиков, чтобы оказать посильную помощь испанцам. Он предложил пятьдесят тысяч воинов Кортесу, а затем набрал в течение всего двух дней еще двести тысяч; при помощи этого воинства он помог капитану войти в Мехико. Узнав о прибытии Иштлильхочитля, мешики разбежались кто куда...
В действительности Кортес вошел в Мехико 24 июня, ие встретив никакого сопротивления. Город казался мертвым. Осажденные встретили его с чувством радости и облегчения. Два индейских сановника пришли к нему с приглашением к Монтесуме, но он отказался: «Пусть он отправляется ко всем псам! Это но его приказу были закрыты все рынки, так что нигде не возможно было найти еду!» Некоторые офицеры пытались возражать против таких резких слов, но Кортес еще добавил: «Какие церемонии мне еще разводить с этим псом, который втайне сговаривался против меня с Нарваэсом, а теперь еще не хочет нас кормить?» В этот раз собеседники поддакивают: «Да, это важная мысль. Это он должен обязательно делать». Сановники, поняв, что оскорбляют их сеньора, были очен^ огорчены. Узнав об отказе Кортеса навестить его и об оскорбительных выпадах, Монтесума велел передать своим подданным, что теперь они могут во всем поступать по своему усмотрению, не считаясь с его существованием. Он приносил себя в жертву, поскольку апокалипсис стал неизбежным.
Испанцы попросили Моитесуму послать какое-нибудь ответственное лицо' открыть рынок. Воспользовавшись случаем, Монтесума выбрал на^ту роль своего брата Куитлау- ака, который покинул дворец и уже не вернулся. Через некоторое время пришел ранер посланный в Веракрус курьер с вестью: город восстал и на помощь восставшим со всех сторон спешат все новые индейские отряды. Возглавил восстание Куитлауак. На разведку было послано несколько всадников. Им не пришлось далеко ехать, так как уже вскоре они увидели, что мосты на дамбах были разобраны. После того как в испанцев полетели индейские дротики, они не мешкая повернули назад — доложить обо всем увиденном Кортесу.
КОРОЛЬ, УБИТЫЙ СВОИМИ
Сражение бушевало несколько дней. Испанцы и их союзники неоднократно возобновляли свои попытки выбраться из города. При этом каждый раз им приходилось отступать с потерями. Град камней, дротиков и стрел падал на них с крыш домов, индейцы наступали плотными рядами. Пушки, арбалеты и аркебузы, шиаги и алебарды испанцев наносили имперцам громадный урон, но они сжимали ряды и возвращались в бой, проявляя безумную храбрость. Затем сражающихся сменяли другие отряды неистощимого имперского войска. Нужно было преодолевать каналы, захватывать или восстанавливать мосты и при этом надо было следить за тем, чтобы в пылу боя не оторваться от своих. Потери конкистадоров исчислялись десятками, потери
Тройственного Союза — сотнями или тысячами. Пришельцы вернулись во дворец, но и там их не оставили в покое индейские воины. Они забирались на крыши, пробивали бреши в стенах, использовали все виды имевшегося у них оружия. Так прошло три дня.
На четвертый день была осуществлена большая вылазка с применением передвижных укрытий — мантелетов, которые Кортес велел изготовить для защиты своих людей от летящих в их сторону стрел, дротиков и камней. Используя всю свою артиллерию, они медленно продвигались вперед, нанося при этом большие потери осаждавшим их индейцам.
Целью испанцев была Главная пирамида. Ее защищали сотни храбрецов, собравших на вершине большое количество камней и балок, которые они сваливали на осаждавших. После одного часа ожесточенного боя испанцам и их? союзникам удалось захватить и поджечь одно из святилищ. Это был момент высшего триумфа тласкальтеков, ставших участниками победы, которая раньше была для них совершенно немыслимой: ведь захват храма и означал победу. Мешики, однако, сражались с еще большей яростью. Поэтому испанцы и их союзники вынуждены были спуститься и занять прежние позиции. Это было сделано вовремя — как раз в тот момент, когда противник готов был устремиться через пролом во дворец. Ночью Куитлауак продолжил военные действия — но уже с применением иного рода оружия. Маги и колдуны устрашали осажденных жуткими видениями прыгающих в патио голов, шатающих самостоятельно ног, бесцельно шатающихся покойников...
Наступил момент, когда вмешательство Монтесумы стало необходимым. Кортес обратился к нему через своего йбслан- ника — вначале безуспешно: «Чего хочет от меня Малин- че? Я не хочу с ним разговаривать: по его вине я оказался в таком положении». Тогда Кортес сам. отправился к нему и оиять-таки услышал слова упрека: «Поздно вы обо мне вспомнили, сударь: они уже выбрали себе другого короля — моего брата. И они решили не выпускать вас жившйи отсюда. Но так и быть: пойду и сдеДаю то, чего вы4yf меня требуете».
Попытка вылазки осажденных под защитой мантелетов. Lienzo de Tlascala, ed. 1892
Перед дворцом бушевало сражение. Монтесума направился к одной из террас, чтобы обратиться к своему народу. Испанцы шли рядом с ним, защищая его своими щитами. Но как только он вышел на террасу, в него полетели камни, одним из которых он был ранен. Он умер через три дня, как свидетельствует Кортес. Гомара уточняет, что мешики даже не имели возможности разглядеть своего tlatoa- ni, который был скрыт за большим щитом. То же утверждал еще до него Хуан Кано, зять Монтесумы. Анонимные конкистадоры, рассказывавшие об этом событии Овьедо, почти не расходятся в своих свидетельствах. Агилар рассказывает то же самое, но добавляет, что индейцы, находившиеся перед дворцом, не были мешиками и поэтому они не узнали императора. Едва щит был слегка опущен, для того чтобы дать Моптесуме обратиться к собравшейся толпе, как град камнец полетел в его сторону; один круглый камень поразил его в лоб. Васкес де Тапиа свидетельствует
в том же направлении: рана от камня оказалась смертельной. Такова суть свидетельств о смерти Монтесумы. Но по поводу этого события существует еще множество различных версий, давших пищу для не закончившейся до сих пор полемики.
Начиная с Origen 'de los Mexicanos — небольшого документа, датируемого примерно 1532 годом, — не затухают разговоры, согласно которым мешики совершенно сознательно убили Моитесуму. Эти разговоры получили отражение и в подробных описаниях Сервантеса де Салазара, то есть значительно позже событий. У этого автора сам М онтесу - ма, будучи отъявленным коллаборационистом, обращается к Кортесу с просьбой разрешить ему успокоить народ, к которому он затем обращается с пространной речью, обещая среди прочего, что испанцы уйдут, если мешики этого хотят. После нескольких секунд молчания вожди осаждающих снова обратились к нему с непотребной бранью: «Молчи, трус, содомит, баба. Тебе бы ткать и прясть, а не быть королем и воевать. Эти собаки-христиане, которых ты так любишь, держат тебя в плену как плебея. Наверное, эти люди спят с тобой как с любовницей». Добавив к этому еще ряд оскорбительных слов, они стали бросать в него камни. Откуда берет Сервантес де Салазар эти слова, которые через тридцать лет откликаются эхом на Origen ? Единственный знакомый уже нам след приводит нас к побежденным, которые постоянно силятся опозорить Моитесуму и сделать из него всеобщего козла отпущения. Особенно это относится к Chronique X. Действительно, если верить используемой Дюраном Histoire} Кортес попросил Моитесуму обратиться к народу. Выйдя на террасу, государь кольхуас сделал знак, что собирается говорить, и битва моментально затихла. Он потребовал прекратить враждебные действия против испанцев, на что последовал резкий ответ его офицеров, назвавших его любовницей испанцев и их пособником в избиении мешиков. Он уже перестал быть их королем, продолжали они, а его дети должны быть изгнаны из страны вместе с испанцами. Брошенный из толпы камень поразил императора в лоб. Затем он был раней в ногу стре- юй. Раны не представляли опасности для жизни. Он умер юзже от рук испанцев, которые не хотели возиться с ним to время своего бегства. Позже, войдя во дворец, мешики обнаружили его тело со следами нескольких кинжальных >ан. Тела других великих сеньоров лежали там же ненода- [еку. Среди них — тело Какамы.
