До сих пор Кортес строго соблюдал данные Веласкесом инструкции. В этот раз он их перечеркивает и порывает свои отношения с губернатором, как это у него было втайне задумано с самого начала. Однако при всем этом он старается создать картину полного соблюдения духа и буквы закона. Он создает общину, которая по кастильскому праву подчинена только королю, затем избирается на высшие посты этой же общиной. Эта хитрость позволит адвокатам оправдать его в случае успеха...

Получив легальным путем гражданскую и военную власти, Кортес защитил себя от всяких неприятных последствий. Он старается ублажить сторонников Веласкеса, однако самые решительные из них отказываются ему подчиниться. Их заковывают в цепи, немного погодя освобождают и утешают добрыми словами, обещаниями и, конечно, золотом. Теперь можно переходить к более серьезным делам.

Прежде всего надо найти более здоровое и более безопасное место. Армия и флот отправляются к Квиауистлаиу.

БЕГСТВО В ЧИНКАЛЬКО

По источникам Chronique X и информаторов де Саагуна, Монтесума охвачен страхом, и у него одно желание — убежать. Особенно после того, как ему стало казаться, что он находится под пристальным вниманием чужестранцев. «И когда уверился он, Монтесума, — продолжает информатор, — что боги настойчиво ищут встречи с ним, то стала его мучить тоска и заболело у него сердце. Ему захотелось убежать как можно дальше. Ему захотелось скрыться от них, от богов». И он задумал спрятаться в какой-нибудь пещере.

Источники, представляющие мешикские версии, снова погружают нас в пучину мифа. Дело представляется так, что паника приобрела всеобщий характер. Люди предчувствовали скорый конец света, и сильные мира сего стремились спрятаться в пещерах, представлявшихся им убежищами, позволяющими выжить одной паре людей при разрушении очередного «солнца». Говорят также, что Монтесума выглядел как пьяный и совсем потерял рассудок. Как тольтеки в конце Толлана, когда обрушились па них бесчисленные беды.

Куда же император мог убежать? На восток? Но это означало бы поступить как Кецалькоатль в конце Толлана, а ведь он не был богом, и он бы столкнулся с этим богом, поскольку тот как раз оттуда и должен был появиться. Тогда в противоположную сторону, па запад? Да, конечно! Как заходящее светило, каковым он и был на самом деле. К пещере Чаиультеиека, через которую можно добраться до Чип- калько, загадочного Дома Кукурузы... «И если мы попадем туда, — говорит Монтесума, — то никогда не умрем и будем жить вечно. Там растут различные фруктовые деревья,

и все тамошние жители живут себе всем довольные. А их король Уэмак — самый веселый и беспечный бог!

Чинкалько представлял собой некий рай, своего рода Тлалокап. Туда можно было добраться через пещеру в горе Чапультенек. Моитесуму это устраивало в силу нескольких причин. Это был рай земледельцев, богатых домоседов — таких, какими стали мешики, — и ему не грозила встреча с молодыми напористыми воинами, воплощением восходящего солнца: Чинкалько был домом светила на закате.

Хозяином этого потустороннего мира был не кто иной, как Уэмак — как раз тот самый, который предпочел кукурузе зеленые перья и нефриты! Тот, который был то союзником, то противником Кецалькоатля в Тол лапе — сеятель раздора, который иногда отождествлялся с Тецкатлинокой. Рассказывали, что он был принесен в жертву своими подданными, а другие считают, что он покончил с собой как раз в пещере Чапультепека. Можно ли найти более подходящего товарища для вконец загнанного монарха? Моптесума укроется у него на время наступающей эры Кецалькоатля. Он переходит в оппозицию, по вернется к власти как только снова придет очередь Тецкатлиноки! (Еще в прошлом веке индейцы ожидали этого возвращения Монтесумы!) Можно ли вообразить себе фигуры более сходные, чем Уэмак и Моптесума. Один и другой — короли, правящие в лучезарном городе в конце эры. Отцы женщин с ненасытной страстью (дочь Уэмака и Чальчуненецип), каждая из которых — яблоко раздора, ведущего к катастрофе. Вынужденные бежать и покончить самоубийством или, что то же самое, быть убитыми своими подданными!

Перед тем как отправить послов к Уэмаку, Моптесума опьяняет себя пульке — как это сделал Кецалькоатль, покидая Толлап. Затем он посвящает четырех пленных Уицилоночтли и велит содрать с них кожу. Кожа должна быть подарена хозяину Чинкалько, которого некоторые отождествляют с Шине Тотеком, Богу с содранной кожей, ответственному за грязь и покаяние. Богу, к тому же, наряды которого надевают на себя воинственные короли — например, тогда, когда они позируют для своей скульптуры, высекаемой в скале Чапультеиек.

Эмиссары императора, слуги и маги, направляются, таким образом, к скале Чаиультепек и проникают в пещеру. Это вход в подземное царство, в страну мертвых. Перед посетителями четыре пути. Они выбирают тот, который ведет вниз, и вскоре наталкиваются на почерневшего от прожитых лет старца, держащего в руках палку с бубенчиками. Его'зовут Тотек Чикауа, и он является, как на это указывает его имя, воплощением Шипе-Тотека, а его погремушка назыввается chicahuaztl. «Кто вы и откуда? — спрашивает он, — откуда вы?

Сеньор, — отвечают посланные, — мы пришли увидеть короля этой местности, мы принесли ему послание.

Какого короля вы ищете?

Здешнего хозяина, Уэмака, а прислал нас Монтесума.

Добро пожаловать».

Тотек провожает их к Уэмаку и объявляет:,

«— Король наш и повелитель, пришли люди земли, присланные Монтесу мой.

Что хочет нам сказать Монтесума?

Господин, — говорят маги, — Монтесума передает тебе привет и посылает вот эти кожи. И он передал с нами просьбу о том, чтобы ты взял его к себе на службу, чтобы он мог здесь работать метлой и делать все то, что положено делать королевскому слуге.

Что он говорит? Чего он хочет? Спросите у этого несчастного принца, что его беспокоит и мучает. Пусть передаст мне свой ответ, чтобы я знал, какое тут требуется лекарство. Идите, стало быть, возвращайтесь и передайте ему то, что я вам сказал».

Затем старик предложил им продукты своей изобильной страны: чилийский перец, житоматы, гвоздики, початки зеленой и спелой кукурузы. Вернувшись в Мехико — с ответом, который по существу таковым не являлся, послы были приняты без особого восторга. Монтесума приказал их бросить в клетки, дабы в дальнейшем забросать их камнями. Сохраняя все в строжайшей тайне, Монтесума поручает

то же задание своим самым лучшим слугам. Последние отправляются к гроту. Там они встречают Итеиетля — человека, ослепшего от вздувшихся отеков на лице вокруг глаз. Это другое воплощение Уэмака или Шипе-Тотека. Вздувшееся лицо и слепота являются фактически обозначением грязи. После того как мешиков отвели к Уэмаку, они вручают ему новые, совсем свежие кожи, и объясняют ситуацию. Монтесума беспокоится о своей судьбе, о судьбе своей империи, и поэтому он хочет знать ситуацию. Уэмак отвечает с досадой: «Что там говорит ваш Монтесума? Неужели он думает, что здесь все так же, как и в том мире, где он является королем? Он не выдержит здесь не только дня, но даже часа. Пусть он знает, что я здесь никогда не ем, не одеваюсь, и все, кто тут рядом со мной, живут точно так же. Ведь здешние жители — уже совсем не то, чем они были раньше. Изменились и форма, и характер. На земле они знали, что такое радость, отдых, удовольствие. Теперь они пребывают в вечных страданиях. Это место вовсе не такое, как о нем поется в песенке — счастье, радость, наслажденье; как я уже говорил — это вечная мука. Ведь мы пришли сюда не по доброй воле, нас вынудили. Мк здесь потому, что так хочет Самый Главный. Скажите это Монтесуме. Если бы он побывал здесь, то сразу бы испугался, захотел бы убежать отсюда и зарыться в песок и куда угодно. Сейчас он может пребывать в радости, весел ьи, удовольствии, он украшает себя драгоценными камнями, золотом, роскошными перьями, он одевается в красивые одежды, ест и пьет только самое лучшее. Пусть он не пытается что-то там узнать заранее. Все равно он не сможет избежать того, что ему назначено судьбой. Идите и скажите все это ему!» Довольно странный отрывок, где Чин- калько в общем не соответствует устоявшимся представлениям о нем. В первый раз Уэмак предложил плоды этой обители наслаждений. Теперь он даже отговаривает людей от посещения этого места. Надо ли видеть в его речи христианское влияние? Или самоубийцам вроде Уэмака просто суждеиа вечная кара? Очень возможно. Христианский отпечаток проявляется, во всяком случае, в ссылке на «желание