Признание Монтесумы относительно присутствия его войск в дайной местности также о чем-то говорит. Он не может отрицать очевидное и дает малоубедительное объяснение рассматриваемому факту. Начиная с появления конкистадоров в Тласкале, а может быть, и раньше, если верить свидетельству Берналя Диаса относительно предложения Оллиитекутли, император обдумывает возможность устройства западни в одном из городов. Эта идея вертится в голове у его послов, которые обвиняют тласкальтеков в том, что они приглашают испанцев в свой город с намерением их убить. Имеется еще один серьезный аргумент в поддержку существования западни в Чолуле: произошедшая
в это же время атака Коатлыюпоки па гарнизон Веракруса. И, наконец, как можно было заметить, идея западни полностью соответствует поведению Монтесумы. Выбор Чолулы напрашивается сам собой, поскольку это последний большой город перед Мехико и в то же время — тот самый город, из которого был изгнан Кецалькоатль. Конечно, «справедливое» сражение па иоле битвы придало бы событию больше блеска. Факты, однако, доказывают, что это не имело смысла, тем более что «справедливости» здесь не могло быть из-за подавляющего военного превосходства испанцев. В общем, Монтесума сделал все, что должен был сделать. Так же, впрочем, как и Кортес.
Согласно некоторым исследователям Кортес показал в этом событии свое истинное лицо. Учиненная им кровавая бойня — это свидетельство того, что он не имел ничего общего с добродушным Кецалькоатлем, мирным и мягкосердечным богом, противником человеческих жертвоприношений... Наоборот, он оказывается где-то в компании мрачного Тецкатлипоки — вечного врага Пернатого Змея.
Этот тезис основан на ошибочном представлении о Ке- цалькоатле, которое сложилось в колониальную эпоху. В докблумбовом боге ничего не было от пацифиста. В роли восходящего светила четвертого века он считался великим завоевателем. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы обнаружить что-нибудь похожее на Тецкатлиноку в пришельцах: Тецкатлинока-Уицилопочтли был главным богом мешиков, он прогнал Кецалькоатля, и возможность возвращения последнего вызывала у него страх. Монтесума здесь не ошибся. Ужаснувшись при сообщении об избиении чо- лультеков, он воскликнул: «Да, это народ, которому наш бог поручил быть хозяином этой страны».
ПОСЛЕДНИЕ ЛОВУШКИ
I Jj ерез несколько дней после драмы в Чолуле Кортес но- С* лучил из Веракруса послание, в котором сообщалось о западне, устроенной Коатльиоиокой. Тогда же Кортес поручил дюжине добровольцев вместе с Диего де Ордасом
совершить восхождение на Попокатепетль, в окрестностях которого они находились в гот момент. С помощью индейских проводников испанцы добрались до заснеженной вершины величественного вулкана, откуда они смогли увидеть долину Мехико с ее обширными лагунами и многочисленными белыми городами в обрамлении зелени. Они разглядели также дорогу, которая вела в долину, проходя между Попокатепетлем и его северным соседом Истаксиуатлем, Белой Дамой. Дорога показалась им хорошей, и проводники подтвердили их предположение.
«И сразу же но окончании бойни в Чолуле они направились в сторону Мехико. Они шли сомкнутым строем, поднимая пыль. Их металлические копья с наконечниками в виде летучих мышей [алебарды] блестели как молнии. И вид их металлических шпаг напоминал о колышущихся волнах. Их металлические доспехи издавали грохот. Они шли, оглашая пространство громкими криками; они шли, распространяя ужас».
Новые эмиссары Монтесумы шли вместе с ними. В один из тех дней произошел довольно забавный эпизод, о котором упоминается только в двух «версиях побежденных» — сначала у де Саагуна, а затем у Товара. Похоже, что один из послов императора решил выдать себя за самого Монте- суму. Отец Товар объясняет, что после резни в Чолуле Монтесума был так напугай, что хотел заранее узнать, как бы к нему отнеслись пришельцы — лично к нему. Но это объяснение не затрагивает главной сути дела.
Согласно индейским информаторам де Саагуна, сцена произошла в то время, когда войско Кортеса проходило между Попокатепетлем и Истаксиуатлем в «месте жертвенного камня орла» (cuauhtechcac). Местные жители предлагают испанцам штандарты, украшенные золотом и перьями кецаля, а также золотые ожерелья. Неожиданно появляется Циуакнонока — тот, который играет роль императора. Тласкальтеки, однако, обнаруживают обман. Тогда испанцы приступают, так сказать, к допросу. «Ты Монтесума?» Циуакнонока отвечает утвердительно и сразу получает суровую отповедь. «Убирайся отсюда! Ты решил пас обма- путь? За кого ты нас принимаешь? Ты нас не обманешь, мы не дадим тебе насмехаться над нами! Ты не заставишь пас свернуть с истинного пути. Нет, тебе это не удастся. Монтесума там, куда мы идем. Он не станет прятаться от нас, он никуда не будет от нас убегать. Куда бы он смог уйти? Он не птица, он не смог бы улететь. Или, может быть, он захотел бы уйти под землю? Или удалиться в какую-нибудь пещеру? Когда мы его увидим, то обязательно узнаем его по лицу и но голосу». После этой беседы испанцы как бы уже не замечают Циуакноиоку.
Для чужеземцев это был всего лишь незначительный инцидент, некое недоразумение, о котором нет нужды распространяться. Приписываемая испанцам напыщенная и витиеватая речь не просто воспроизводится в ацтекском стиле; она является воссозданием того, что должно было бы произойти, или точнее того, что должны были бы сказать испанцы, если бы они уловили смысл западни. Поскольку здесь действительно была западня. Мешики попытались обмануть врагов, ослепить их и таким образом предопределить их гибель.
В глазах мешиков испанцы являются пришельцами — беди*ыми, но исполненными героизма, солнечными; их странствия, подобные тем, которые были пережиты в свое время мешиками, тольтеками и майя киче, отождествляются с путешествием в подземный мир. В Popol Vuh майя киче странствующий народ представлен Близнецами, которые спускаются в ад, чтобы победить косность и смерть, олицетворенные в правителях Шибальбы. Однако правители автохтонов защищаются от новоприбывших. Дорога к Ши- бальбе изобилует ловушками. Сначала это река крови, в которой, как мыслится, обязаны утонуть пришельцы. Затем перекресток, где человек должен обязательно погибнуть, если не сможет выбрать правильную дорогу. После этого правители выставляют в зале изображающие их деревянные скульптуры. Если посетители, войдя в зал, поздороваются с этими скульптурами, а не с находящимися тут же правителями, то это опять-таки знак близкой гибели пришельцев. За этим следует еще ряд испытаний в различных домах
Шибальбы. Важно при этом не ошибиться, потому что тот, кто поддастся иллюзорной видимости, является «лунным существом» — обреченным на деградацию и смерть.
Вот почему Моптесума посылает к испанцам человека, который выдает себя за своего хозяина. Если Кортес ошибется, то можно считать, что он обречен. Это доказательство того, что он не является восходящим светилом. Здесь можно вспомнить о другой, не очень понятной «ловушке», которая имела место в начале странствий испанцев, когда Кортес встретился с Кинтальбором, который походил на его зеркальное отражение, иными словами — солнце на закате, отраженное в обсидиановом зеркале, как Кецалькоатль в конце Толлана.
Встреча состоялась в весьма знаменательном «месте жертвенного камня» в Толлане, где тольтеки, жертвы зрительных иллюзий, добровольно принесли себя в жертву на таком упавшем с неба камне.
JIжемонтесума встречает так называемых послов испанского короля. По Saagun, livre XII
Моптесума продолжает, таким образом, противостоять испанцам, вдохновляясь при этом мифами. Чолула, вероятно, представлялась ему рекой крови, в которой погибают нри- тельцы, забредшие в поземный мир. Как бы но его замыслу возникла река крови, но не той крови... Затем был трюк с лжекоролем и скверной дорогой. Остаются еще дома в Мехико. Но всякий раз пришельцы обходят ловушки и западни. Все оборачивается против незадачливого монарха. Что ж, он, действительно, лунное существо, светило на закате!
