Когда известие об осаде достигло Мехико, Ахвицотль быстро организовал экспедицию под командой тлакочкаль- катля Монтесумы. Однако это мероприятие оказалось несколько запоздалым. В пути к Монтесуме поступило донесение о том, что враг разбит и город Айотлаи взят. «Господин тлакочкалькатль, — говорилось в донесении, — будьте благословенны и добро пожаловать: нет, однако, необходимости в том, чтобы вы продвигались дальше, поскольку мятежный край усмирен и в вашей помощи уже нет надобности. Наш господь Уицилопочтли держит победу в своей власти, так что мексиканские купцы справились со своей задачей как положено». Такое завершение дела не могло радовать Монтесу му, который считал, что у него как бы отняли славную победу. Он не только мог спасти караван: он мог бы еще и навсегда открыть дорогу в Гватемалу, к драгоценным перьям птицы кецаль. А теперь дело окончено, но уже без него. Он скрыл свое недовольство, но обиды не забыл. Послушаем в связи с этим событием информаторов монаха Бернардино де Саагуиа: «Король Мехико любил купцов и откупщиков как своих детей. (Действительно, они были ему совершенно необходимы.) Поэтому, когда он замечал, что они кичатся и упиваются своей удачей, он печалился, переставал их любить и даже старался найти какой-нибудь благовидный предлог для того, чтобы унизить и погубить их — просто потому, что такая гордость внушала ему отвращение. Тогда он отдавал их добро ветеранам своей гвардии, именовавшимся quaquachictin (множественное число от quae hie; Моптесума сам носил такое звание), и другим людям, способствовавшим возвеличению его авторитета». Таким образом, в интересах купцов было соблюдать скромность и стараться скрыть свое богатство, в большинстве случаев возбуждавшее жгучую зависть воинов, считавших, что это богатство доставалось купцам слишком дешево. Злопамятность Монтесумы удачно дополняла в данном случае его политический интерес.
Как раз в это время Монтесума в возрасте, возможно, двадцати пяти лет сочетался законным браком с дочерью короля расположенного несколько севернее Мехико города Экатенека, а затем в качестве tlatoani этого города унаследовал власть своего тестя.
ВЫБОРЫ НАЗНАЧЕННОГО КОРОЛЯ
Некоторое время спустя, согласно большинству источ- пг I ников — в 10-м году Кролика, когда Монтесума воевал в долине Толука, Ахвицотль умер. Как повествуется в наиболее достоверном источнике, он тяжело заболел но возвращении из своего похода в Хоконочко (недалеко от Айотлана), где он, возможно, был отравлен. Он иссох до такой степени, что от него остались, как говорится, кости да кожа. В уже знакомой нам более поздней версии утверждается, что он скончался от удара о поперечину в двери или в окне, пытаясь убежать от наводнения 1498 года.
Указанная дата важна для нас в том смысле, что показывает, с какой осторожностью мы должны доверять «историческим» повествованиям ацтеков. Именно в этом году умер во Франции король Карл VIII, которому также довелось удариться о дверную балку в замке д'Амбуаз. Невзирая на необычность совпадения, индейские летописцы после Конкисты вдохновились этим событием, чтобы с некоторым опозданием объяснить смерть Ахвицотля. Нам встретится еще один пример того, как события в далекой Франции послужили источником вдохновения для ацтекских историков в ряде анекдотов.
Ахвицотль спустился, таким образом, в подземный мир, Страну бешеных, к самому Миктлаитекутли. Поскольку он был королем и имел значительные заслуги на этом свете, он не был приговорен к пребыванию в этом мрачном месте до полного распада. Напротив, после освобождения от материальной оболочки ему надлежало присоединиться к предкам
в свете утреннего солнца в обществе Колибри-Левши, а после полудня он должен был превращаться в птицу, перелетающую с одного райского цветка на другой.
Начало правления Монтесумы II.
По Codex Tellerianus Remensis.
10-й год Кролика: смерть Ахвицотля и воцарение Монтесумы II (его глиф — диадема власти)
Сразу после того, как бренные останки правителя были сожжены и пепел погребен в святилище Уицилопочтли у подножия статуи покровителя народа, сердцем которого был подобный богу Ахвицотль, солнце зашло. Со смертью короля мир погрузился во мрак, анархию и хаос. Покоренные города восставали, претенденты на трон строили интриги. Нужно было как можно быстрее обеспечить преемственность власти и обуздать разбушевавшиеся адские силы. Солнце должно было вновь подняться, нужно было выбрать нового короля.
«Выбрать» — в этом случае довольно условное выражение. Раньше, действительно, все население или но крайней
мере его представители выбирали наиболее подходящего но их мнению представителя королевского рода. Хвицилих- витль был выбран, по-видимому, начальниками четырех больших кварталов Мехико; однако все граждане: мужчины, женщины и дети — должны были высказать свое одобрение, «поскольку без них такое важное дело не могло совершиться. Чималыюпока также был выбран «при полном согласии всего общества мешикас», Ицкоатль — «ассамблеей мексиканцев», а Монтесума I — «господами и простым народом».
При Ахаякатле положение меняется. К моменту смерти Монтесумы I начальником города (chihuacoatl) был не кто иной, как Тлакаэлель, брат-близнец Монтесумы. Тлакаэлель собрал «начальников и господ» Мехико, которые назвали его королем от имени народа. Он отклонил это решение и предложил посоветоваться с королями союзных городов Тескоко и Тлакопан. Тогда выборщики препоручили заботу о выборе нового короля «чихуакоатлю» и союзным королям.
Введение двух союзных королей в состав выборщиков соответствовало политической реальности. Область господства Тройственного Союза многократно увеличилась, а преимущественное влияние Мехико становилось все более явственным. Таким образом, выбирали теперь уже не просто короля города, а настоящего правителя империи, и представлялось вполне естественным, чтобы с основными союзниками по крайней мере консультировались но данному вопросу. Существует документ, в котором недвусмысленно сообщается, что выбор короля Тройственного Союза должен был утверждаться его двумя коллегами.
Однако, говоря о выборе двух следующих королей, Тизока и Ахвицотля, доминиканец Дюран вновь упоминает «сеньоров и весь народ» или более развернуто: «всех сеньоров и грандов, и всех принципалов и кавалеров двора, а с ними также всех начальников и заместителей начальников кварталов, других людей, облеченных какой-либо должностью». В другом важном источнике, написанном ио-ацтекски, но уже после этих событий, информаторы де Саагуна подчеркивают важную роль воинов и жрецов в выборе короля и при этом перечисляют вождей и испытанных воинов, молодых храбрецов, наставников молодежи, управляющих и жрецов. Из этого не следует делать вывод, что короли Тескоко и Тлаконана уже не имели права голоса. Дюран и де Саагун ограничиваются перечислением выборщиков одного лишь Мехико, но представляется очевидным, что с голосом великих союзников необходимо было считаться.
Таким образом, выборы представляли собой в основном теоретический смысл. Известно, что выбор ограничивался членами королевского рода, то есть братьями короля и его сыновьями; при этом преимущество отдавалось сыновьям главной супруги, мешиканке. В какую-то эпоху, границы которой определить довольно трудно, выбор сужался еще больше и ограничивался уже лишь принцами крови из совета четырех. Этот совет состоял из трех представителей знати — братьев короля или других самых близких его родственников — и одного простолюдина. Мы не располагаем достаточно точной информацией об их титулах. В некоторых источниках упоминаются, например, в определенном порядке: tlacochcalcatl, tlacatecatl, ezhuahuacatl и tlillancalqui. В принципе эти четыре высоких чиновника выбирались в то же время, что и король, но при первой удобной возможности король вводил в этот совет того из своих родственников, кого он считал своим преемником. Теперь возможность выборщиков сужалась самое большее до трех человек.
