Первый президент США завещал своему народу поддерживать добрые отношения со всеми странами и помогать народам, порабощенным колонизаторами. Однако современные правители США давно забыли великое завещание основоположника независимого американского государства. Современная Америка — Америка Рокфеллеров, морганов и дюпонов — это оплот поджигателей войны и колониализма. Она является врагом национально-освободительного движения в Азии, Африке и Латинской Америке. Политика правящих кругов США показывает, что они не хотят считаться с принятой ООН Декларацией о предоставлении независимости колониальным странам и народам, а напротив, еще более усиливают свою роль жандарма народов. Политика американских правящих кругов показывает, что Америка надругалась над принципом о праве народов на революцию и демократические преобразования, над тем, что было провозглашено в Декларации Независимости и за что боролся когда-то американский народ.

Сто лет назад в Америке был обнародован декрет об отмене рабства. Но сильно ли за это время изменилось положение негров? Миллионы негров на Юге страны живут в невыносимых, нечеловеческих условиях. Вся черная и тяжелая работа делается руками негров. Может ли негр рассчитывать на нормальные человеческие условия жизни, если он постоянно испытывает нечеловеческое унижение?

Американцам с детства внушают, что они живут в стране свободы и демократии, в самом просвещенном и передовом государстве мира. По американской конституции нет разницы между белым и цветным населением и неграм предоставляются равные права с белыми. Негры должны платить такие же налоги, как и белые, они обязаны нести военную службу. Во время войны тысячи негров проливали и проливают свою кровь на фронте — это им разрешается. Но когда речь идет о правах негров на деле, все обстоит иначе. В соответствии с конституцией все американские дети без различия цвета кожи имеют равное право учиться в коммунальных школах. Но дети нынешнего поколения американских негров осуществить это право до сих пор не могут, как не могли этого сделать и их прадеды сто лет тому назад…

Известный негритянский деятель доктор Мартин Лютер Кинг стремился сочетать экономические требования с борьбой негров за свободу и достоинство во всех сферах жизни. 4 апреля 1967 года он выступил с большой речью против войны во Вьетнаме, а 4 апреля 1968 года пал от руки убийцы. Теперь на его могиле на белой плите начертаны слова из старинной негритянской песни: «Наконец свободен. Слава всемогущему, я наконец свободен!». В этих словах страшный трагический смысл: лишь смерть приносит негру освобождение, о котором он мечтает всю жизнь.

Но негры хотят получить свободу при жизни. Всем памятно, какое пламя гнева охватило страну после злодейского убийства Мартина Лютера Кинга. И оно не затухает по сей день. 1 марта 1969 года был опубликован доклад комиссии, занимавшейся изучением негритянской проблемы, которой руководил губернатор штата Иллинойс Отто Кернер. Составители доклада предупреждают: «Пренебрегая проблемой, нация сама сеет семена будущих волнений». Америка чревата новыми взрывами горя и гнева негритянского народа.

Конечно, по своей социальной структуре негритянское население неоднородно. Среди подавляющей массы негритянских бедняков есть и небольшая прослойка состоятельных людей. Незначительный процент составляет негритянская интеллигенция: врачи, учителя, профессора, юристы, писатели, актеры. Есть и бизнесмены, доля доходов которых составляет меньше одного процента от доходов всех американских бизнесменов. Из полумиллиона негров, живущих, например, в Гарлема, лишь 23 зажиточных негра имеют собственные предприятия с числом рабочих более 25 человек.

В столице Америки Вашингтоне из 800 тысяч всего населения 500 тысяч составляют негры, большинство из которых — бедняки или безработные, живущие на мизерные пособия.

Правительство Никсона старается «поднять на высоту» отдельных негров, избирая их в правления корпораций, привлекая к выступлениям по телевидению, но широкие слои негритянского населения остаются бесправными.

Десятки тысяч негров покидают сельскохозяйственный Юг, их вытесняют машины, они бегут на Север и заполняют промышленные города, увеличивая армию безработных и полубезработных.

Не могут похвастаться своей судьбой и мелкие фермеры Южной Дакоты.

Как-то в дороге мы решили пообедать в небольшом, но уютном стейк-хаузе[26]. Рядом с нами обедали фермеры из Южной Дакоты. Они оживленно о чем-то говорили. Мы прислушались. Собеседники заметили нашу заинтересованность и продолжали разговор так, чтобы дать и нам возможность переброситься словом. Постепенно завязалась беседа. Рассказывал средних лет фермер, который все еще был под впечатлением ужасной бури — торнадо, обрушившейся на их городок и принесшей большие бедствия.

Это произошло в мае 1962 года, в небольшом городке в юго-восточной части штата. 14 мая шел небольшой дождь. Фермеры всегда рады дождю, особенно майскому. Где-то на юго-западной стороне неба начали собираться густые черные облака. Вначале фермер не обратил на них никакого внимания. До ужина еще успеет вспахать небольшой участок земли, решил он.

Разворачивая трактор в другую сторону, взглянул на небо и вдруг увидел: над небольшой рощицей уже нависла зловещая серо-черная стена облаков шириной, вероятно, с полмили. Эта стена заканчивалась воронкой, свисающей узким концом к земле. Он замер на месте. В сознании промелькнула ужасная мысль: торнадо!

И вдруг на его глазах деревья исчезли. Какая-то чудовищная сила в одно мгновение вырвала их из земли и поглотила в черной массе пыли и облаков. Он выдернул плуг и развернул трактор в направлении своего дома. Спрыгнув с трактора, бросился к убежищу, находившемуся в западной части фермы. Успел чудом пролезть под проволочной изгородью и, бросившись на землю, обхватил обеими руками ближайшее дерево.

Наступила гнетущая тишина. Слышались лишь удары сердца. Потом раздался чудовищный грохот и что-то сильно ударило его в спину. Изо всех сил пытался он прижаться к земле. Вскоре все кончилось. Не чувствовалось больше неимоверного давления ветра, прекратился ужасный грохот, и ушла куда-то дальше черная зловещая воронка смерча. Он начал медленно поднимать голову. Верхушки дерева, за которое он, уцепился, не было. По всей ферме валялись выкорчеванные деревья, какие-то исковерканные куски железа, доски, бревна… Немного дальше лежал перевернутый и разбитый комбайн для уборки кукурузы. Кое-где валялись мертвые куры. Что же случилось? Вероятно, он ошибся и бежал не в том направлении. Иначе где же сарай, силосная башня, амбар, курятник? Где все постройки? Ничего нет. Все исчезло, лишь валялись в хаотическом беспорядке какие-то груды развалин и обломков. В ужасе он повернулся к своему дому, но, кроме полуоторванного крыльца, ничего не увидел.

У него все оборвалось внутри: вдали у вывернутых с корнем деревьев громоздилась груда исковерканных обломков, которые еще минуту тому назад были его домом. А где же его семья?..

В это утро его жена не включала ни радио, ни телевизора и не слышала предупреждения о надвигавшейся стихии, но в последний момент, когда налетел первый порыв торнадо, она успела схватить детей и кинулась в подвал. Инстинктивно бросила на землю младшего сына, а потом со старшей дочерью прикрыла его своим телом. В тот же миг какая-то невероятная сила прижала их к цементному полу. Сколько это длилось, она не может сказать: может, минуту, а может быть, целую вечность. Затем все так же внезапно затихло. Над ними было чистое небо. Дома над головой как и не было. С трудом выбравшись из подвала во двор, она увидела своего мужа…

Да, трудно приходится фермерам Южной Дакоты. Углубляющийся социальный кризис капиталистического общества отражается на фермере особенно больно. Мелкие фермеры разоряются, не выдерживая конкуренции с крупными механизированными хозяйствами. Постоянно приходится бороться не только с конкуренцией соседа, монополий, но и со стихией, которая в несколько минут может лишить всего, даже жизни.