Летом, кто может, выезжает в выходные дни к океану.

Пляжей вокруг Нью-Йорка много, но, за редким исключением, все они платные. В разгар сезона, который начинается числа с 10 июня (к этому времени вода в океане прогревается, и можно не только загорать, но и купаться), нью-йоркцы устремляются на пляжи. Плата за вход колеблется от 50 центов до 2–3 долларов, да плюс еще доллар-два за место для стоянки автомобиля.

А что делать в жару тем, у кого нет возможности выехать, когда город раскален, а влажный океанский воздух, выхлопные газы миллионов автомобилей висят, как зловещее марево, над улицами-ущельями Нью-Йорка? Вряд ли их спасет от зноя Центральный парк, где, правда, бесплатно можно располагаться на лужайках и скамейках. Тут разрешается и ходить, и лежать.

Американцы очень любят рекламировать возможность провести отпуск или отдохнуть в отелях, на курортах. В газетах, журналах или путеводителях можно встретить такие слова: «Лучшее место в мире — это наш отель», «У нас ни одной минуты скуки ни днем, ни ночью», «Непрерывная деятельность! У нас самые сказочные возможности забавляться днем и ночью!».

Когда мы рассказывали американцам о тех льготах, которые предоставляет наше правительство трудящимся во время отпуска, о санаториях, лечебных курортах, домах отдыха, туристских базах, которые находятся в распоряжении народа, объясняли, что пляжи, парки, леса и воды — все это принадлежит народу, и он пользуется всем бесплатно, нам верили с трудом, ибо американец с детства приучен платить за все, в том числе за воду, солнце, воздух и землю.

За время пребывания в Америке нам много раз доводилось выезжать из Нью-Йорка в разные города и штаты страны. Но одна из поездок была наиболее длительной и интересной: мы проехали Соединенные Штаты с востока на запад по северу страны и возвратились в Нью-Йорк через Южные и Центральные штаты. Во время этой поездки мы побывали в 22 штатах, в некоторых из них по два-три раза.

Из Нью-Йорка мы выехали на север по большой сквозной скоростной автомагистрали Нью Инглэнд Срувей. Был конец лета — самое хорошее время года для путешествий. Машины мчались по этой автостраде со скоростью свыше ста километров в час. Перед нашими глазами мелькали надписи и придорожные знаки. Как и в Нью-Йорке, они звучали строго: «Лефт онли!»[20], «Стоп эхед!»[21].

Я следил за дорогой и крепко держался за руль, нога нажимала на акселератор, за окном свистел ветер, а слева, справа, впереди, сзади — сплошной поток быстро несущихся машин. Пересечения дорог встречаются только поверху или понизу — на дороге нет никаких светофоров. Все это, конечно, удваивает или даже утраивает скорость движения, но когда едешь по новой стране и хочешь с ней получше познакомиться, побольше увидеть и услышать, такая гонка ни к чему.

Мы принимаем решение свернуть на более спокойную дорогу США-1 — Бостон Поуст Роуд, проходящую через многочисленные города.

Хочется сказать несколько слов о дорогах в США вообще, хотя и придется для этого несколько забежать вперед.

Почти по всей стране, где нам приходилось проезжать, редко встречались дороги, покрытые кирпичом, гравийные или грунтовые. Устаревшими считаются даже простые асфальтовые дороги, их заменили или заменяют скоростные и сверхскоростные многоколейные автомагистрали с односторонним движением. Скорость на таких дорогах можно развить до 100 миль (160 км!) в час. Американская шоссейная дорога — это не просто дорога, а целый комплекс предприятий, обслуживающих автотранспорт: бензозаправочные станции и ремонтные мастерские, мотели и гостиницы, кафе и магазины. Автомагистрали — это большой бизнес США. Останавливаться на дороге нельзя: на всем протяжении автострада отгорожена от остального мира стальными балками или перекладинами. Правда, не все скоростные дороги отгорожены, но все равно, въехать на них или съехать, миновав специальные пропускные пункты, где взимается плата за проезд, нельзя.

Платные дороги! Для нас это удивительно, а для американцев — обычное явление.

На более спокойных дорогах свои трудности. По обочинам пестрят надписи: «Частные владения», потому никаких въездов не разрешается. Чаще всего встречаются вывески: «Вход воспрещен», «Частная собственность». Или вывески такого рода: «Предупреждение. Вход строго воспрещен. На этой территории запрещается охотиться, ловить рыбу или ставить капканы».

Специальные съезды, конечно, существуют. Вдоль больших и малых дорог через каждые 30–50 миль, а в некоторых малонаселенных штатах Запада и Юга гораздо реже, попадаются площадки для отдыха. На таких площадках есть стол или даже несколько столов, место для грилла (жаровни) или сам грилл, иногда есть вода и уборная, бочка для мусора, но в Западных или Южных штатах в таких местах ничего нет: пустое место под палящим солнцем, ни тени, ни деревца, ни капли воды, ни стола — одна лишь бочка для отбросов.

Сколько раз вспоминали мы наши шоссейные дороги дома, в Советском Союзе… Едешь в Крым или на Кавказ, в Москву или Киев, вообще в любое место страны, и вдруг захотелось тебе остановиться и отдохнуть, или свернуть с большой магистрали, — выбирай любое место и сворачивай, никто тебе не запретит. Все это твое, все наше, и принадлежит всем нам, советским людям. Никому и в голову не придет, что поляна под дубами, живописная речушка или лесное озеро, где ты захотел остановиться, — запретное место, чья-то частная собственность.

В США на многие красивые места можно посмотреть только из окна автомобиля, а подъехать туда нельзя, — везде тебя встретят либо объявления: «Мое!», «Не въезжать!», «Не купаться!», «Не охотиться!», либо заграждение из колючей проволоки, либо вообще запрет съезда с дороги — и мчись тогда до следующей надписи: «Площадка для отдыха!». Американцы часто отдыхают на таких площадках даже не выходя из автомашины.

Перед нами замелькали города, похожие один на другой, как близнецы. Однотипные небольшие коттеджи на одну семью. Рядом небольшой участок земли, поросший зеленой травой. Травка везде аккуратно подстрижена. Американцы покупают такие дома в кредит с выплатой на срок до тридцати лет. Домики настолько похожи друг на друга, что иногда трудно понять, как люди их различают. Внутренняя отделка и меблировка, как правило, стандартные.

Сменяются города, а названия улиц, особенно центральных, остаются неизменными: «Мейн-стрит» — Главная улица, «Бродвей»… Везде одинаково горит, крутится и сверкает электронеоновая реклама. И только люди вносят заметные перемены в это однообразие своей одеждой, внешним обликом и национальным составом.

Итак, мы в штате Нью-Йорк. Столицей штата является не многомиллионный Нью-Йорк, а сравнительно небольшой городок Олбани с населением в полмиллиона человек, расположенный в двухстах километрах к северу от Нью-Йорка на берегу Гудзона. Он лежит на скрещении важнейших путей сообщения — железнодорожных и водных, и имеет разнообразную промышленность.

Американцы утверждают, что правящие круги столицы штата главным своим занятием избрали политику. Продажность же общественных и политических деятелей Олбани, а также государственных и должностных лиц превосходит даже известные в этом отношении Канзас-Сити и Чикаго.

Легислатура штата занимается разнообразными проблемами, характерными для американского образа жизни, — от нелегальной торговли младенцами до бюджета школ, от попыток изменить устаревшие правила разводов до борьбы с алкоголизмом, от легализации детей, рожденных в результате искусственного оплодотворения, до определения мест для свалки мусора…

Вначале мы ехали вдоль долины реки Гудзон — важнейшей реки Атлантического побережья США, а через несколько часов уже пересекали Аппалачское плато. Самые высокие и живописные места в этом районе — «Кэтскилл», которые видны к западу от реки, если подниматься вверх по Гудзону. Они господствуют над всей окрестностью, и в зависимости от времени года, от перемены погоды, даже от времени дня, меняются их краски и очертания. Жители ближайших мест смотрят на них, как на верный барометр.