А вот и Йеллоустонское озеро — самое большое горное озеро в Северной Америке. (Его береговая линия протянулась больше чем на 110 миль. Озеро находится на высоте 7 731 фута над уровнем моря). Вплотную к самому озеру с гор спускаются густые хвойные леса. Мы свернули с дороги к озеру и спугнули какое-то животное, похожее на собаку или волка. Но это была не собака и не волк, как нам показалось, а койот. Когда койоты завывают, то просто мурашки пробегают по коже. Койота называют еще «волком прерий», хотя он и не такой сильный и смелый, как волк. Питается он мышами и «собаками прерий», так по-ошибке назвали первые переселенцы белку, приспособившуюся к условиям равнин и гор, — в этих местах не было деревьев. Этот толстенький с коричневой (или темно-желтой) шерстью зверек, с небольшим хвостиком приспособился к жизни под землей. Вдоль груди и под брюшком у него проходит белая полоска шерсти. Он чуть меньше средней собаки.

Не успели мы отъехать и несколько миль от Йеллоустонского озера, как почти на самой дороге увидели громадных. бурых медведей. Самые настоящие дикие живые звери — и не в клетках! Мы затаили дыхание, сбавили, как только могли, скорость и начали приближаться к медведям. К нашему удивлению, они не бросились убегать, а напротив, с любопытством рассматривали нас. Мы их сфотографировали, но, не останавливаясь, проехали дальше. И вот тут-то в машине поднялся настоящий «скандал»: «Почему не остановились?», «Почему не подождали, пока они подойдут к самой машине?!», «А может, и конфеты бы медведям удалось дать через окно?». Спор еще не утих, когда мы снова увидели целую группу больших и маленьких медведей. Тут-то уж мы расхрабрились и подъехали к ним. Медведи, видимо, привыкли к посетителям на автомобилях и направились прямо к машине. Поднявшись на задние лапы, они заглядывали в окна и пробовали рессоры автомобиля. Сразу стало как-то не по себе, хотелось включить мотор и отъехать куда-нибудь подальше, но интерес и любопытство превозмогли страх, и мы фотографировали довольно дружелюбные медвежьи морды прямо через стекло автомобиля. Потом до такой степени успокоились, что опустили стекла и кормили зверей конфетами. Им это, конечно, очень понравилось, они окружили нас и настойчиво требовали сладкого. Казалось, что медведи перевернут наш автомобиль. Но в это время подъехали какие-то американцы и тоже начали подкармливать их, а мы тем временем отъехали в сторону. Мы храбро принимали медведей за ручных зверюшек, хотя ростом некоторые из них были гораздо выше нашего автомобиля, а весом — не меньше 300–500 кг. И расхрабрились настолько, что, увидев немного дальше еще группу медведей, вышли из машины и начали кормить их конфетами с расстояния в несколько метров, да еще ухитрялись фотографировать. Однако здравый смысл победил: мы вскочили в машину раньше, чем решительно направившийся туда огромный медведь. Едва захлопнули дверцы, как он поднялся на задние лапы и начал колотить по крыше. Пришлось приоткрыть окно и дать конфетку. Я в это время взялся за киноаппарат и начал было снимать его довольно симпатичную морду, как вдруг почувствовал, что кто-то сильно дергает меня за левое плечо. Поворачиваюсь — на плече медвежья лапа. Не знаю, как я не растерялся и вовремя стукнул по этой лапе, быстро отодвинувшись на середину машины. Оказывается, я забыл закрыть ветровое стекло, и другой медведь, подошедший к машине с моей стороны, случайно нажав на него, решил привлечь мое внимание к себе… бесцеремонно подергав за плечо.

Только после этого мы решили, что довольно уже встреч с медведями и пора, пока не поздно, ехать дальше. Долго потом в пути все вспоминали о необычном знакомстве с «ручными» медведями.

Мы еще не покинули территорию Йеллоустонского национального парка, как перед нами раскрылись двери Монтаны.

Монтана — высокогорный штат. Это третий по величине штат Америки. Он в три раза больше штата Нью-Йорк, хотя населения там всего 600 000 человек.

Дорога круто идет вниз. Все время приходится сбавлять скорость. Мелькнул указатель — город Ливингстон. Повороты бывают настолько крутыми, что, кажется, едешь уже в другом направлении. Только что солнце было справа, но через несколько минут, а иногда и секунд, оно уже слева или сзади. Но вот, наконец, более ровная площадка, справа виднеется ряд бревенчатых домиков — это мотели, кафе. Чуть подальше у самой дороги стоит какой-то человек. В руках у него кусок картона, на котором отчетливо черными буквами выведено: «Ливингстон». Мы поняли — он «голосует», просит, чтобы его подбросили до Ливингстона. Подъезжаем поближе, притормаживаем и приглашаем в машину.

— Вы из Ливингстона? — обратились мы к нашему спутнику.

— Нет, я из Бьютта. Возвращаюсь домой из Невады.

— Были там в гостях или отдыхали?

— Родственников у меня там нет, и мне не до отдыха. Я вот уже почти полгода ищу работу.

— А где вы работали раньше?

— Я шахтер, но нас все время увольняют. Говорят, машины дешевле.

— Вы добывали уголь?

— Нет, руду. Я работал на медных рудниках «Анаконды». — Немного помолчав, он продолжал, закуривая сигарету — Жена и шестилетний сын у меня остались в Бьютте. Не знаю, правда, стоит ли еще наш дом.

— А почему «стоИт ли»? Разве он мог упасть? — спросили мы.

— Под нашей улицей была шахта, но она обвалилась. Улица просела, по ней давно уже не ездят, а в доме появились большие трещины.

— Почему же вас не переселили в другой дом?

— С нашей змеей не поспоришь. Недаром ее зовут Анакондой.

— А сколько вы зарабатывали? — поинтересовались мы.

— На жизнь хватало… — уклончиво ответил наш спутник.

В Ливингстоне мы расстались.

Чем же известна Монтана? Здесь говорят: золотом и голубым небом.

В 1863 году в Монтане начался золотой бум. Было найдено золото в долине Медисона (Вирджиния-сити), но эти источники скоро истощились. На следующий год золото было открыто в районе Хелины и Бьютт. Хелина, расположенная ближе к Миссури, единственному в то время пути, стала столицей штата в 1874 году. Это небольшой городок, и живет там всего около 18 тысяч человек. Золото добывается в черте города, и сейчас никто не занимается уборкой или приведением в порядок улиц, разрушенных и размытых золотоискателями.

Бьютт — «бугорок» — получил свое название из-за характера местности, на которой расположен. Он ютится между крутыми горными склонами, которые завалены массой отвалов, усеяны разными сооружениями и высокими заводскими трубами. Из месторождений, занимающих всего несколько квадратных километров, извлекают медь, цинк, свинец, серебро, золото. Сейчас Бьютт — главный город штата и центр мощной корпорации меднорудной компании Анаконда. Многие улицы города завалены мусором, шлаком и прочими отбросами производства. Город застроен мрачными, старыми зданиями, которые совершенно запущены. Ядовитый дым окиси меди, днем и ночью вырывающийся из многочисленных труб медеплавильных заводов, убил в городе почти всю зелень.

Работа на медеплавильных рудниках чрезвычайно тяжелая, опасная и плохо оплачивается. Нелегко приходится тем, кто добывает эти богатства. И, наверное, поэтому шахтеры, выйдя из-под земли, так ценят прекрасное голубое небо Монтаны, хотя климат в Монтане суровый. Иногда даже в июле выпадает снег и температура падает до пяти градусов мороза, а через день-два термометр может показывать пять градусов тепла. Поэтому Монтану называют абсолютным температурным полюсом страны. Здесь бывает мороз больше 17 градусов и жара, доходящая до 47 градусов.

Первые поселенцы штата были смелыми и выносливыми людьми, игя постоянно приходилось бороться с суровой природой и климатом Монтаны.

Сейчас Монтана — один из самых с многонациональных штатов страны и один из наименее развитых как в промышленном, так и в сельскохозяйственном отношении. Основная промышленность штата — горнодобывающая. Небывалая эксплуатация человеческого труда и чрезвычайно низкая оплата его — вот Характерная черта этого вида промышленности.