Вы что тут, все спятили? Это же гном! Он вас обманывает! Он же хотел поджечь наш лес, вы, идиоты! Вы…

Тихо! — муравей прервал кипящего злобой «бизнесмена».

Внезапно изо всех уголков леса вновь послышался бой муравьиных барабанов. Звук приближался, становясь все громче, пока не достиг Вундуда и окруживших его животных. Муравей тремя короткими ударами подтвердил получение новости, а затем обратился к присутствующим:

Две тысячи четыреста сорок один, а с ним, — он указал на Вундуда, — ровно две тысячи четыреста сорок два морковных человечка, включая женщин и детей, приземлились в нашем лесу. Пострадал лишь один из них. Я не смог расшифровать последний сигнал. Речь, кажется, идет о переломе носа. Такое бывает?

У Вундуда камень с души свалился: это Верди, он всегда приземляется на нос, и Клининг потом с ним возится.

Вундуд быстро сосчитал: значит, над лесом было восемьсот четырнадцать летных команд, и они должны были благополучно приземлиться на своих колпаках-парашютах. Вундуд с тревогой подумал об остальных. Куда занес их ураган?

Мои покажут им путь на луг у большой лесной опушки на свежей просеке. Там у ваших гусей будут наилучшие условия для приземления и взлета.

А где они вообще остались? — поинтересовался жук-олень. — Должны же они где-то приземлиться.

Нет никаких гусей, вы, идиоты! Это же нападение гномов! Теперь у нас в лесу тысячи воров и поджигателей, тупицы! — билась в истерике землеройка.

— Да заткнешься, ты, горлопан! Мы следуем законам гостеприимства и поможем морковкам, как и полагается.

Тогда я забираю свои вещи и исчезаю. Вам ничем не поможешь! — Землеройка хотела прихватить пожитки Вундуда.

Лапы прочь от моих вещей, ты, лживая тварь! — Гном схватил свой узелок.

Ах ты, противный гном-ворюга! — заорала мышь.

Ты не получишь ничего из моих вещей! — Вундуд оставался спокоен.

Так кому же принадлежат эти вещи? — вмешался еж.

Мне, и это очень просто доказать. Пусть эта лживая острая морда скажет, что, кроме ножа, ножниц и лупы, с которой она тут возилась и чуть не спалила лес, есть в этом узелке. И, кстати, какие еще функции у ножа?

Функции? Функции! Функции утиной задницы! — Землеройка перешла в наступление. — Нож мой, и баста!

Назови функции, — заворчал еж, топорща иглы.

Ну, вы все меня еще попомните, придурки! — Землеройка сочла за лучшее ретироваться: с ежом шутки плохи; но, как большинство хамов, не могла уйти, не хлопнув дверью.

Вот и ладно, — довольно пробормотал еж.

Не знаю, как вас благодарить, — Вундуд с облегчением вздохнул.

Благодарить — этого еще не хватало! — фыркнул еж. — Это мы должны извиниться: так не встречают гостей.

Звери согласно закивали, жук-олень заметил:

Об этой лживой дешевке пусть сова позаботится.

Ну-ну-ну! Не надо уж так сразу, — покачал головой еж. — Пойдем проводим морковку до просеки.

Вундуд собрал свои пожитки в колпак, снова водрузил его на голову, и они двинулись в путь.

Ты убрал свой хлам из моего леса? — раздался из ветвей голос наглой белки, но никто не обратил на нее внимания.

Процессия шла гуськом — Вундуд в середине — через лес. Впереди выступал жук-олень. Как признанный боец, он взял на себя руководство отрядом и хотел уже грянуть походную песню, как вдруг…

Ой, что это у нас тут? Да это же целый ужин пришел! Как это мило с вашей стороны — не придется вас ловить по одному… Да еще и овощи в придачу? Полный комплексный обед: морковный салат с рагу из ежей, червяков и жука-оленя — объедение!

Процессия застыла в ужасе, и замыкающие налетели на впереди идущих. Над ними на суку сидела Бесшумная Смерть — огромная сова с горящими глазами.

Сейчас день и не время для охоты. Не причиняй вреда тем, кто, соблюдая законы гостеприимства, хочет проводить гостей, — рассердился еж.

Так-так, не время для охоты, потому что день, — сова, усмехаясь, поглядывала на сомкнутые кроны деревьев. — Что-то я не вижу солнца.

Еще час и пять минут до заката.

В принципе, ты прав, но будущее рагу из ежика, к сожалению, забыло про летнее время. Вчера люди перевели часы на час вперед, и через пять минут Бесшумная Смерть — вы ведь так меня называете? — может приступить к приготовлению ужина. — Сова оценивающим взглядом окинула группу. — Сначала я очищу эту грязную морковку и сделаю овощной салат. Потом избавлю тебя от твоей колючей шкурки, мой лакомый дружок. — Сова щурилась, предвкушая удовольствие.

Бежим, друзья! Она права: у нас лишь четыре минуты, чтобы смыться. — Еж хотел сбежать, но Вундуд схватил его за иглу.

Эй, вы же не можете вот так просто взять и сбежать! А как же я попаду на просеку?

Мне жаль, но когда Бесшумная Смерть составляет меню, весь лес пускается в бега. Между прочим, тебя это тоже касается. — И все бросились врассыпную.

Пусть бегут, — великодушно кивнула сова. — Все равно попадут в мой горшок! — Вдруг она насторожилась. Недоверчиво наклонилась и сощурила глаза. — Это говоришь ты, морковка?

Не называй меня морковкой! — Вундуду это начинало действовать на нервы.

У меня нет слов. Говорящий овощ! Надо же, мир все больше сходит с ума. Если каждый овощ будет высказывать свое мнение, мир, считай, пропал! — Сова расправила крылья и бесшумно слетела с дерева. — Спокойной ночи, морковка! — Она захохотала и исчезла в глубине темного леса.

Тссс! Она улетела? — Маленький муравей-барабанщик выполз из-под листа.

Вундуд усмехнулся:

Зачем ты прячешься? Ты же слишком мал, чтобы представлять интерес для этой обжоры.

Она пожирает все, что оказывается рядом с ее клювом. Нас ей надо довольно много. — Муравьишка с опаской огляделся.

Как мне пройти к лесной просеке и далеко ли она?

Дневной переход для меня, полдня для тебя, и все время держать влево, вдоль деревьев. Если ты внимательно посмотришь, увидишь, что они посажены в одну линию.

Посажены? Но кем?

Рассказывают об одном огромном типе, который тоже имел дело с морковками. Этот дух должен творить бесчинства и обманывать безобидных путников. Я сам никогда его не видел.

Я зовусь Рюбецаль, ты, барабанщик! — раздалось откуда-то сверху. Это была наглая белка. — Не вздумай гадить в моем лесу!

Муравей схватился за голову:

Верно! Рюбецаль — так его зовут! Я лучше исчезну, пока не попал к нему в лапы.

Лес затих и вновь сделался мрачным и зловещим: ни шороха, ни звука. Казалось, от гигантских стволов елей исходит непонятная угроза. Вундуд вздрогнул и напрягся. Как сказал муравьишка? Все время влево, вдоль деревьев, которые высажены в одну линию. Гном вгляделся в путаницу стволов, медленно обернулся вокруг своей оси — и внезапно стволы выстроились в геометрический узор, словно выровнялись в линию. Это было то направление, по которому Вундуд должен был идти. Он двинулся налево, вдоль ряда деревьев. Мрачная тишина накрыла его, как саваном.

Кракс… кнак!

Словно пистолетный выстрел, раздался хруст за кустом, и Вундуд едва не уронил колпак от ужаса.

Кто здесь? — он выхватил нож, едва не ставший добычей наглой землеройки. — Если там кто- то есть, пусть защищается.

Тонкий испуганный голосок ответил ему:

Я. И я тебя боюсь!

Выходи, если у тебя нет злых намерений. — Вундуд попытался придать своему голосу необходимую твердость и тон, присущий смелому мужчине в любой ситуации.

Я только ищу кого-нибудь, кто пойдет со мной. Мне так страшно!

Да выйдешь ты, паршивец, чтобы я мог тебя видеть!

Сперва из-за дерева показался красный колпак, а потом — Вазир с расширенными от ужаса голубыми глазами.

Вазир! Что это случилось с тобой, ты, негодник?! — Вундуд обнял дрожащего товарища.

Не знаю, Вундуд, обычно я не знаю страха, но этот лес доконает меня.

Ничего, мой мальчик. Теперь нас двое.

Ты прав, Вунди. Но эта тишина… Ни зверей, никого! Лишь однажды мимо меня пронеслась темная тень, бесшумная, как смерть… Брр, прямо жуть!

Эй, это вы, морковки? — Какой-то муравьишка выполз из хвои. — Извините, ребята, я должен был вас разыскать, но немного задремал. Бурная ночка выдалась, знаете ли. — Муравьишка зевнул и потянулся. — Так вам надо на вырубку? Все время влево, вдоль деревьев. Я отведу вас. Если один из вас возьмет меня на руки, мы будем там к утру.