Отдельные эпизоды борьбы двух держав и их подданных в Северной Америке стали сюжетом специальных статей. Прежде всего это глубоко фундированная статья одного из крупнейших франко-канадских историков середины XX в. Г. Фрего «Британская империя и завоевание Канады (1700-1713)».[67] В этой статье содержится очень ценный фактический материал, касающийся выработки и реализации стратегии Лондона и его североамериканских владений по отношению к Новой Франции в период Войны за испанское наследство. В то же время вывод Фрего о том, что Утрехтский мир сделал неизбежной потерю Канады французами во время Семилетней войны, также представляется отнюдь не бесспорным.
Большой интерес представляют публикации канадских историков У. Т. Моргана — о подготовке и проведении Квебекской экспедиции 1711 г.;[68] И. Ф. Золтвани — о стратегических целях французской экспансии на западе Североамериканского континента в начале XVIII в.;[69] Д. Дж. Олсопа, рассмотревшего процесс выработки британской стратегии по отношению к Североамериканскому континенту в ходе Войны за испанское наследство.[70] Позиция Компании Гудзонова залива во время этой войны рассмотрена в статье английского специалиста Э. Рича.[71] Отдельные эпизоды колониальных войн в Северной Америке в интересующий нас период рассмотрены в работах американских авторов: К. Беннета, Б. Т. Маккулли и др.[72] Следует также упомянуть труды американских (Дж. Шай, Л. Д. Кресс, С. Парджеллис) и канадских (Дж. Ф.Дж. Стэнли) специалистов о военной организации и вооруженных силах английских и французских владений.[73]
Колониальные войны англичан и французов в Северной Америке и прилегающих к ней регионах традиционно привлекали внимание историков тех стран, которые так или иначе имели к ним отношение (это касается не только вышеназванных имен, но и авторов различных общих курсов и очерков, которые мы рассмотрим ниже). В отличие от них, колониальный мир, т.е. прямые межколониальные отношения в Северной Америке XVII-XVIII вв., пользовались существенно меньшей популярностью у исследователей.
Данными сюжетами занимались англо- и франко-канадские ученые. Еще в середине 1940-х годов под редакцией Г. Ланкто (великолепного знатока канадских архивов и самого яркого представителя лоялистского направления во франко-канадской историографии середины XX в.) была выпущена коллективная монография «Франкоканадцы и их южные соседи».[74] Ее первых два раздела, написанных соответственно самим Г. Ланкто и Р. Параном, посвящены контактам жителей английских и французских колоний в Северной Америке в интересующий нас период. Однако, совершенно верно обратив внимание на «параллельное развитие двух народов — американцев и франко-канадцев», Ланкто и его коллеги пошли по «паркменовскому пути» и свели причины англо-французского конфликта в Северной Америке лищь к особенностям внутреннего развития английских и французских колоний, проигнорировав отношения их метрополий.[75]
В 1970-1980-е годы изучение межколониальных контактов было продолжено канадским историком украинского происхождения А. Равлыком и его англо-канадским коллегой Дж. Г. Рейдом. В монографии Равлыка были рассмотрены экономические и политические аспекты отношений Массачусетса и Акадии (прежде всего «акадийское направление» политики Массачусетса); ряд работ Рейда был посвящен проблемам, связанным с экспансией и соперничеством англичан и французов в пограничных «маргинальных» областях колониальной Северной Америки — на территории Атлантического региона Канады и на северо-востоке США.[76]
В США первые самостоятельные дипломатические акции английских колонистов были рассмотрены в уже упоминавшейся нами статье А. Баффинтона (этому же была посвящена и его диссертация, к сожалению, оставшаяся неопубликованной).[77] Кроме Баффинтона специально данным сюжетом никто из американских историков не занимался, однако еще в середине XIX в. Дж. Г. Палфри в своем фундаментальном труде по истории Новой Англии стюартовской эпохи, уделил определенное внимание описанию первых самостоятельных шагов администрации Массачусетса на дипломатическом поприще.[78]
Для рассмотрения внешнеполитического и дипломатического аспектов англо-французского соперничества в Северной Америке важное значение имеют работы о правовых и идеологических аспектах колониальной политики. Специалисты в данной области традиционно уделяли основное внимание возникшим еще во времена Колумба дискуссиям по поводу «прав» европейцев на захват индейских земель и на порабощение / вытеснение / истребление самих индейцев, а также папскому «разделу мира». Вопросы, касающиеся обоснования именно английских и/или французских притязаний на земли Северной Америки, межколониальных границ и т. п. привлекали их гораздо в меньшей степени. Вплоть до последнего десятилетия XX в. единственным исключением здесь была монография британского историка К. Кнорра, однако в ней «колониальные теории» рассматриваются прежде всего в контексте англо-испанских отношений (а также внутриполитического развития Англии).[79] Об англо-французском соперничестве вообще и на интересующем нас континенте в частности Кнорр упоминает лишь мимоходом.[80] Кроме этой работы можно отметить лишь небольшие разделы в исследованиях французских историков-правоведов А. Жиро[81] и П. Гонидека,[82] статью их английского коллеги Э. Чейни[83] и ряд публикаций американского специалиста У. И. Уошбёрна.[84]
Лишь в последнее время историки начали проявлять интерес к данной теме. В монографии Э. Пэгдена с символичным названием «Властелины всего мира» рассматривается испанская, французская и британская «имперская идеология» XVI-XVIII вв.[85] Однако британский исследователь отталкивается от весьма спорного утверждения, что «с первых десятилетий XVI в. современный мир был подчинен борьбе между тремя главными европейскими державами — Испанией, Францией и Британией — за контроль над Новым Светом», и что при этом Америка была «главным театром этой борьбы».[86] Его коллега П. С ид посвятила свое исследование интересной, хотя и достаточно узкой проблеме — церемониям вступления во владение, практиковавшимся европейцами на начальном этапе их колониальной экспансии.[87]
Для изучения процесса формирования английской и французской стратегии по отношению к колониальным проблемам, а также для рассмотрения различных аспектов прямых межколониальных конфликтов и контактов важное значение имеют работы об отдельных участниках этого процесса: государственных деятелях, колониальных администраторах, военных, предпринимателях и т. п. Наиболее ценной из них является пользующаяся известностью книга Дж. М. Уоллера, посвященная Сэмюэлу Ветчу — одному из главных вдохновителей и организаторов наступательных операций, предпринятых Лондоном в Северной Америке на заключительном этапе Войны за испанское наследство, пожалуй, самому яркому представителю экспансионистски настроенной колониальной верхушки британских колоний начала XVIII в.[88] Большой интерес представляют жизнеописания таких личностей, как основатель Новой Шотландии сэр Уильям Александер,[89] английские колониальные губернаторы и администраторы Томас Донган,[90] Джозеф Дадли,[91] Роберт Ливингстоп,[92] Уильям Фипс,[93] лорд Корнбери.[94] Французская сторона представлена биографиями «Отца Новой Франции» Самюэля де Шамплена,[95] авантюриста Шарля де Ля Тура, бывшего одно время губернатором колонии Акадия,[96] губернаторов Канады графа де Фронтенака (особенно монография У. Дж. Эклза)[97] и Филиппа де Водрёя,[98] героя Новой Франции «канадского Байяра» Пьера Ле Муана д'Ибервиля.[99]