На наш взгляд, экспедиция против Акадии принесла весьма скромные результаты. Конечно, бостонцы нанесли сильный удар по своим конкурентам. Практически все французские рыболовные станции и фактории, использовавшиеся для торговли с индейцами, были разрушены. В этой связи показательно, что англичане не тронули акадийские поселения, расположенные в глубине залива Фанди, жители которых занимались земледелием и не являлись соперниками бостонских купцов и судовладельцев.

Однако в политическом и военно-стратегическом плане англичане добились очень немногого. Поскольку ни в Пор-Руайяле, ни в других фортах Фипс не оставил гарнизонов, французы вскоре восстановили контроль над Акадией, — говорить о ее завоевании нельзя. Что касается абенаки, то их позиция также не изменилась, а их политические и военные контакты с французами не были нарушены (центром франко-индейских связей такого рода всегда был Квебек, а не Пор-Руайяль). Фактически англичане просто отомстили за рейды против своих поселений; при этом их не слишком смущало то обстоятельство, что мирные акадийцы не имели к этим акциям никакого отношения.

Подготовленный и осуществленный бостонцами налет на Акадию был сугубо локальной акцией и не мог серьезно изменить ситуацию на континенте. В северных и центральных английских колониях постепенно все более четко осознавали, что сосредоточием французской мощи и соответственно главным источником угрозы для англичан является Канада, т. е. поселения долины реки Св. Лаврентия — ядро Новой Франции и главная база французской экспансии.

С начала 1690 г. ряд представителей администраций и торгово-предпринимательской верхушки Нью-Йорка, Массачусетса, других колоний Новой Англии начинает все более активно пропагандировать идею крупномасштабной комбинированной операции против Квебека, которая была так ярко и красочно расписана сахемами Лиги ирокезов. Но если раньше эта идея высказывалась главным образом отдельными наиболее экспансионистски настроенными колониальными чиновниками, то теперь набеги индейцев и организованные Фронтенаком рейды против английских поселений, несомненно, способствовали ее распространению и популяризации.

После нападения на Скенектади о необходимости предпринять решительные действия против французов заявил Джекоб Лейслер.[703] В Бостоне поддержали его предложение. 25 марта 1690 г. Брэдстрит писал Лейслеру, что в Массачусетсе идут приготовления к экспедиции против Акадии, которая в случае успеха «будет способствовать осуществлению операции против Канады». Однако бостонский губернатор особо подчеркнул, что эта акция должна быть осуществлена «совместными усилиями и мерами всех администраций колоний Его Величества».[704]

Для обсуждения данного вопроса в конце апреля — начале мая 1690 г. в Нью-Йорке состоялась встреча представителей Массачусетса, Коннектикута, Плимута и Нью-Йорка. Администрации других северных и центральных колоний, приглашенных на эту встречу, своих делегатов не прислали. Пенсильвания и Вирджиния под разными предлогами просто отказались участвовать; власти Мэриленда пообещали выделить сто человек для любой совместной антифранцузской акции, которая будет запланирована, а руководство Род-Айленда наоборот заявило, что ни для какой наступательной операции людей не даст, но может помочь деньгами.

После небольшой дискуссии собравшиеся пришли к выводу о необходимости комбинированного нападения на Новую Францию — с суши и с моря. Предполагалось, что объединенные силы пяти колоний совместно с воинами Лиги ирокезов предпримут наступление на Монреаль, через «коридор» река Гудзон — озеро Шамплен — река Ришелье, в то время как морская экспедиция, которую поручалось организовать Массачусетсу, атакует Квебек. При этом было условлено, что колонии не будут запрашивать никакого специального разрешения у правительства метрополии и соответственно не будут просить у нее никакой поддержки.

Правда, при всех рассуждениях о важности и значимости готовящейся операции английские колонии решили выделить для ее осуществления весьма скромные силы. Отряд, который должен был выступить к границам Новой Франции из Олбани, по плану должен был насчитывать всего 855 бойцов[705] (притом, что население только участвовавших в акции колоний превышало 100 тыс. человек). Командование этой миниатюрной объединенной армией было поручено представителю знаменитой семьи Уинтропов майору Фитц-Джону Уинтропу (сыну Джона Уинтропа младшего и внуку Джона Уинтропа старшего).

В сложном положении оказался Массачусетс, на который было возложено осуществление второй части плана. Как и в случае с Акадией, у его администрации не было средств, которые можно было бы пустить на военные расходы, однако теперь па помощь частных лиц рассчитывать не приходилось. Отчасти это было связано с тем, что операция против Акадии, с экономической точки зрения, не оправдала себя, и коммерсанты, вложившие в нее деньги, понесли значительные убытки (расходы превысили доходы на 3 тыс. фунтов);[706] отчасти — с тем, что Квебек и Новая Франция в тот момент представляли существенно меньший коммерческий интерес для торговцев и судовладельцев Массачусетса, и готовящаяся акция в отличие от предыдущей имела для этой колонии, скорее, политический характер.

Еще до майского собрания в Нью-Йорке власти Массачусетса впервые за всю историю колонии решили обратиться за помощью к метрополии. В конце марта Брэдстрит и его совет отправили послание графу Шрусбери с просьбой прислать в Бостон оружие и боеприпасы, столь необходимые для готовящейся операции. Об этом же хлопотали и некоторые другие влиятельные лица колонии. Однако время шло, а никакого ответа из Лондона не поступало. В итоге администрации Массачусетса пришлось брать необходимые средства в долг.[707]

По поводу операции против Квебека К. Мэзер впоследствии писал, что она «была, несомненно, величайшей акцией, которую когда-либо предпринимала Новая Англия». Ее необходимость он доказывал следующим образом: «Канада является главным источником страданий Новой Англии. Там основная сила французов, там индейцы главным образом снабжаются боеприпасами, оттуда исходят группы людей, которые, объединившись с дикарями, варварски убивают множество невинных жителей Новой Англии, без какого-либо повода с их стороны, за исключением того, что Новая Англия признала короля Вильгельма и королеву Марию, которые, как они [французы. — Ю. А.] говорят, являются узурпаторами; и как Катон не мог произнести ни одной речи в сенате, не заключив Delenda est Cartago, так и все, кто переживает о безопасности этой страны [Новой Англии. — Ю. А.], делают общий вывод — Канада должна быть покорена!».[708]

Призывы Мэзера и успех Фипса в Акадии вкупе с леденящими душу рассказами о жестокостях французов и индейцев способствовали определенному росту антифранцузских настроений в Массачусетсе. Победоносный Фипс, которого администрация без колебаний назначила главнокомандующим и «генералом», объявил призыв волонтеров. Всем участникам похода была обещана богатая добыча.

Как заметил Паркмен, «среди добродетелей Новой Англии не было смирения», и поэтому «всем казалось грехом сомневаться, что Господь дарует победу избранному им народу».[709] Однако, несмотря на призывы и посулы, нужного количества добровольцев набрать все равно не удалось, и властям пришлось прибегнуть к нажиму на поселенцев.

Столь активные действия массачусетской административной и религиозной верхушки в период подготовки операции против Канады были вызваны не только их экспансионистскими устремлениями и ненавистью к французам-католикам, но также и сугубо внутренними проблемами, с которыми в тот момент сталкивался Массачусетс. Среди последних следует отметить приобретавший все большую остроту вопрос о колониальной хартии, аннулированной в 1684 г. В этой ситуации, как говорил Инкриз Мэзер, ради восстановления старых порядков жители Новой Англии были готовы сделать короля Вильгельма «императором Америки».[710]