Водрёй также был неплохо осведомлен о настроениях в английских колониях. В конце апреля 1711 г. он сообщал министру, что «хотя англичане еще не получили никаких новостей из Европы, разные люди в Олбани и других местах говорят, что если только в Англии не произойдет революции, нет никаких оснований сомневаться, что королева должна дать значительный флот господину Никольсону, чтобы осадить Квебек».[1223]

Однако такая осведомленность вряд ли облегчала положение администрации Новой Франции. Выше мы приводили данные о силах, имевшихся в распоряжении Водрёя в 1709 г. С тех пор ситуация изменилась не слишком значительно. Единственным действительно положительным моментом было то, что в 1710 г. в Канаду из метрополии было прислано 500 рекрутов, которые были распределены по гарнизонам.[1224] Если мы соотнесем эту цифру с данными 1709 г., то увидим, что оборонять Квебек и Монреаль должно было около 3850 солдат, ополченцев и индейцев, тогда как общая численность англо-американских сил, предназначенных для действий на обоих этих направлениях, составляла 14 300 человек! В такой ситуации, как отметил Ф.Хамманг, летом 1711 г. «имелись все основания полагать, что через несколько месяцев французский режим в Канаде прекратит свое существование».[1225]

30 июля Уолкер отдал приказ поднимать паруса. Всего от острова Нантакет, где собиралась англо-американская армада, на север отправилось 18 военных кораблей и более 60 транспортных судов. Корпус Хилла был усилен четырьмя батальонами из Массачусетса, Нью-Гемпшира и Род-Айленда, которыми командовал Ветч, а также некоторым количеством индейцев; в результате его общая численность составила 7,5 тыс. бойцов (в экспедиции участвовало также около 4,5 тыс. моряков). 3 августа эскадра обогнула мыс Сабль и спустя десять дней вошла в залив Св. Лаврентия.

Однако здесь Уолкеру пришлось столкнуться с серьезными проблемами. Дело было в том, что навигация в этих местах всегда считалась очень опасной, в особенности для больших кораблей. Французами была разработана целая систему провода судов к Квебеку (кроме того, тяжелые линейные корабли и транспорты практически никогда не направлялись в Канаду).[1226] Уолкер слышал об этом, однако в Бостоне, как мы помним, ему не удалось найти опытных моряков, знакомых с условиями судоходства на реке Св. Лаврентия. Также безуспешной оказалась попытка английского адмирала подкупить упоминавшегося выше капитана Ля Ронда, находившегося в то время в Массачусетсе, которому Уолкер предлагал 100 тыс. ливров за то, чтобы тот привел английский флот к столице Новой Франции.[1227] Правда, в распоряжение Уолкера были предоставлены документы, относящиеся к экспедиции 1690 г., однако они ему мало помогли, так как Фипс руководствовался в своих действиях больше интуицией, чем знаниями, и его флот смог достичь Квебека, в основном, благодаря счастливому стечению обстоятельств.

В результате Уолкеру пришлось вести свою армаду фактически «на ощупь» в туманном и изобилующем многочисленными течениями и отмелями заливе Св. Лаврентия. Оставив самые крупные 80-пушечные корабли в арьергарде и перенеся свой штандарт на 70-пушечный «Эдгар», адмирал 18 августа начал двигаться к устью реки. Неожиданно налетевший шторм отогнал английскую эскадру к восточной оконечности острова Антикости, но 20 августа Уолкер продолжил движение вперед. В сильном тумане его корабли сбились с курса и вечером 23 августа сильным порывом ветра были брошены на скалы у Иль-оз'Ё (Яичных островов), расположенных у левого (северного) берега эстуария реки Св. Лаврентия. Семь больших транспортов с солдатами и одно судно с продовольствием разбились. Из находившихся на них на 1390 человек, погибло около 900. Два дня Уолкер оставался на месте катастрофы, подбирая тех, кому удалось добраться до берега.

25 августа состоялся военный совет, на котором армейские офицеры высказались за продолжение операции, упирая на то, что и после кораблекрушения в распоряжении англичан все равно оставались огромные силы. Однако Уолкер, посовещавшись с капитанами и штурманами эскадры, на которых произошедшая катастрофа, очевидно, произвела более сильное впечатление, и которые явно не хотели брать на себя ответственность за возможные новые инциденты, дал приказ отходить к Кейп-Бретону.[1228]

В гавани Порт-Сидни, куда пришли английские корабли, был созван еще один военный совет, на котором обсуждался вопрос о том, стоит ли предпринимать нападение на Плезанс, захват которого мог хотя бы частично компенсировать неудачу на главном направлении. Однако, опасаясь непогоды, приближающихся осенних холодов, того, что у него может не хватить продовольствия на обратную дорогу, а главное — новых катастроф, Уолкер, который ко всему прочему усматривал в инциденте у Иль-оз'Ё жест Провидения, после некоторых колебаний решил возвращаться в Англию. Хилл поддержал его, поскольку не хотел зимовать в Новой Англии и стремился поскорее вернуться ко двору.[1229]

Однако злоключения английской армады на этом не закончились. На обратном пути она еще раз попала в сильнейший шторм, а уже в Англии, в Спитхеде, по непонятным причинам взорвался и затонул «Эдгар», флагман Уолкера. В этой катастрофе также погибло несколько сот человек, и именно тогда были уничтожены все бумаги Уолкера.

В XXXI письме к Стелле Дж. Свифт отметил, что известие о неудаче экспедиции (кстати, предсказанное им еще в апреле) пришло в Лондон б октября. Писатель, который в то время был очень близок к правительственным кругам и лично к Сент-Джону, дал весьма показательную оценку данному событию: «Боюсь, что мистер Хилл и его адмирал допустили какую-нибудь оплошность, мы, однако же, виним во всем шторм <…> Секретарь [Сент-Джон. — Ю. А.] весьма подавлен известием о неудаче Хилла, потому что эта экспедиция была снаряжена по его настоянию, и он возлагал на нее большие надежды».[1230] В следующем письме Свифт уже открыто (хотя довольно мягко) порицал «непростительную оплошность» Хилла, созвавшего военный совет, в ситуации, когда «генерал был не должен так поступать».[1231]

Английские и американские историки также единодушно осуждают поведение английского командования, обвиняя Уолкера и Хилла в нерешительности и даже в трусости. Учитывая, что в Олбани в полной боевой готовности стояла армия Никольсона, которая, безусловно, могла хотя бы оттянуть на себя часть французских сил, Уолкеру, по их мнению, был практически обеспечен успех, если бы он только смог добраться до Квебека, что было вполне возможно.[1232]

Безусловно, опасения Уолкера, касающиеся «непроходимости» реки Св. Лаврентия и суровости канадской осени, были явно преувеличены (заметим, что в Квебеке ожидали нападения вплоть до 19 октября, когда там было получено известие о кораблекрушении у Иль-оз'Е). В то же время, учитывая настрой английского командования и наличие у французов в Канаде большого военного опыта, можно предположить, что, даже если бы флот Уолкера и подошел к столице Новой Франции, военные действия в условиях, существенно отличающихся от европейских, а также осенняя непогода могли заставить его ретироваться. Ведь мы видели, что посредственные служаки Уолкер и Хил л были глубоко равнодушны к тому делу, которое было им поручено, и легко поддались панике. О настроениях Уолкера можно судить по такой, не лишенной определенного мрачного лиризма, фразе: «Сколь же печально лицезреть, среди вод и земель, скованных морозом, погребенных под горами снега, в этом бесплодном невозделанном крае, великое множество бесстрашных солдат, умирающих с голода, влачащих существование, удел которого — смерть, дарующая покой».[1233]