В разговор вклинился Брейли:

– Не преуменьшайте своих возможностей, Райнер. Ведь это вы разработали средства защиты от телепатов. И они нам в прошлой экспедиции в систему Ликов очень помогли.

– Ну, вы, уважаемый коллега, сравнили! Одно дело – защита от телепатии, совсем другое – разум, излечение больного разума. Здесь, мне кажется, большую помощь может оказать нейрохирург, чем я.

В разговор не преминул вклиниться Альберт:

– Райнер, тогда зачем вы дали согласие на работу в космосе?

Райнер, опустив плечи, сник:

– Вы знаете, предложение было сформулировано туманно. В основном оно касалось тематики, которой моя лаборатория занималась последние годы – телепатия, ну и конечно, все, что касается процессов, происходящих в мозгу мыслящего существа. Я подумал, что здесь, в космосе, ближе, так сказать, к предмету исследования, к инопланетянам, обладающим этим качеством, я смогу сделать больше, нежели на Земле, где нет даже доступа к объекту исследования. Возможно, я поступил наивно, опрометчиво, давая свое согласие.

– Знаете, что я вам скажу, – Альберт дотронулся до руки Райнера. – В своей жизни я все делал не так, как надо было делать согласно указаниям начальства. Я все делал так, как подсказывал мне мой инстинкт, т. е. как нужно и как должно, даже если это противоречило текущим установкам руководства. И поскольку я выжил в этих суровых условиях, которые мне пришлось испытать в жизни, значит, я действовал правильно. Вы, я полагаю, тоже поступили так, как посчитали нужным, прислушавшись к своему внутреннему голосу.

– Да, Райнер, вы поступили правильно. Вы выбрали свой путь, а это главное. Возможно, он заведет вас в тупик и наступит разочарование. Но вы сами выбрали путь! Большинство разумных плывут по течению огромной реки жизни, не задумываясь, куда их несет, почему, и где будет их конечный пункт. – Аркад поднялся с кресла и подошел к музыкальному автомату, стоявшему в углу помещения. – Никто не будет возражать, если я включу музыку?

– Давай, давай, Аркад! А то на нас нападает уныние от этих пресных разговоров, – Альберт с улыбкой помахал рукой Аркаду, как бы еще и жестом поощряя своего бывшего воспитанника. – Легкая музыка нам не помешает.

Выбирая из кучи дисков, Аркад продолжал говорить:

– А, кроме того, Райнер, то, чем вы занимались последние годы в своей земной лаборатории, – это и есть главная задача. Нам, конечно, нужны генетические исследования. Но сейчас мы крайне нуждаемся в информации о том, как протекают мыслительные процессы в мозгу разумного существа, какие связи в нем образуются, и где среди них есть важнейшие узловые пункты связей, влиянием на которые можно изменить поведенческий инстинкт. До изменения на уровне генов далеко. И, кроме того, мы имеем дело с неорганическим разумом. А, следовательно, нам надо разобраться, прежде всего, с "мозгом".

Аркад, наконец, что-то выбрал и включил агрегат. Из него полились плавные звуки музыки двухсотлетней давности.

– Прекрасно, – Альберт в восхищении взмахнул рукой и добавил: – дайте-ка вспомнить, да – это "Времена года" Вивальди. Я его не могу ни с кем спутать. В своей жизни я не слышал ничего лучше. Его музыка лирична, романтична, помогает вашей душе порхать над миром и в то же время умиротворяет.

Аркад вернулся в свое кресло, налил себе в бокал из графина слабого коктейля, пригубил его, одобрительно хмыкнув и выразительно посмотрев при этом в сторону ширмы, за которой скрывалась вторая половина этого помещения, где женщины готовили пищу и напитки, продолжил:

– Представьте себе, что вы пытаетесь излечить душевнобольных. У них масса комплексов. И мы, люди, специалисты, пока еще не научились излечивать их от этих лихо закрученных комплексов. А здесь мы имеем дело только с одним извращенным комплексом – посылом уничтожать разум, т. е. подобных себе разумных, но отличающихся физически существ. Надо найти этот узел в мозгу, где перепутаны нейронные связи. Однажды мне это удалось. Я излечил одного берсеркера. Я о нем уже говорил – это Бер. Сейчас он помогает Воласу в поисках баз берсеркеров. Но у меня это получилось тогда интуитивно, и я чуть было не опоздал.

Его напарника пришлось уничтожить, поскольку я уже не успевал справиться с двумя. А их база, их корабль-матка сама уничтожила свой разум. Мы с Воласом не успели спасти его. Я впервые это рассказываю людям, чтобы вы, Райнер, поняли главное. Вы нам нужны не как титулованный специалист, который с позиции своей высокой теории будет давать нам те или иные советы. Вы нужны здесь как член этой колонии, этого дома, главный смысл существования которой – способствовать развитию разума, его защите.

Райнер поднял голову, обвел взглядом сидящих и произнес:

– У меня складывается такое впечатление, что вы меня в чем-то пытаетесь убедить. Действительно, я сам принял это решение. Просто сейчас мне немного не по себе – я не знаю, насколько я смогу оправдать ваше доверие ко мне как к специалисту. Это меня и смущает.

– Ну, это вы бросьте, дорогой коллега, – Альберт похлопал его по плечу.

– Все мы здесь такие же "неспециалисты", как и вы. Может быть только за исключением Брейли или Аркада. Жизнь нас заставила стать специалистами в разных отраслях. Так что не отчаивайтесь, – Альберт улыбнулся при этом, – будем работать вместе. Да, и еще одно. Я гляжу, вы еще не старый человек. Не думали ли вы о том, чтобы завести здесь семью?

Космолет доставил две группы землян на одну из планет, на которой несколько десятилетий назад Аркад спас оставшихся разумных существ от уничтожения берсеркерами. С тех пор у него родился и вырос сын. Потом была еще одна экспедиция, уже вместе с Воласом, в которой ему удалось излечить одного из берсеркеров. Теперь он имел имя – Бер и был прилежным учеником Воласа по защите разума от подобных ему монстров. А в его первой экспедиции, которую он постоянно вспоминает

как сон, после побоища, устроенного на планете берсеркерами, гуманоидов осталось мало. Они жили в разных ее частях и пытались как-то восстановить свою, бывшую когда-то великой, цивилизацию.

Те гуманоиды, которых он спас, были удивительно похожи на людей. На первый взгляд, в том сражении за их жизнь Аркад встретил людей. Но при внимательном взгляде отмечались существенные отличия. Более узкие и удлиненные черепа, чересчур высокий рост, широкий разрез глаз и их величина, но при этом почти совсем безносые. Их одежда состояла из покрывала, охватывавшего фигуру с шеи до колен. Там, где находились важные участки тела, были вделаны куски пластика или какого-то похожего на него материала. Ноги ниже покрывала были обернуты в жесткий материал, заканчивавшийся у основания подобием высоких ботинок с толстой подошвой.

Их язык был удивительно напевным, музыкальным. Слова текли свободно, будто знакомые с детства, привычные и естественные. В ту экспедицию он показался Аркаду настолько родным, что почти вытеснил из памяти свой. И хотя произносимые ими звуки совсем не походили на человеческую речь, Аркад их хорошо понимал.

Но на планете обитали и другие разумные существа, отличные от этих. И вот теперь уже мирным ученым с Земли предстояло исследовать эту планету, ее геологию и населяющих ее разумных существ.

Аркад сообщил координаты системы земному руководству для того, чтобы специалисты с Земли провели исследования планеты и оказали посильную помощь ее аборигенам. В состав экспедиции попал и Коллинз, колонист с "Мирного", который показал себя хорошим специалистом по контактам еще во время экспедиции к Ликам. На аэрстриме археологи, палеонтологи и представители других отраслей знаний достигли планеты. Одна группа занялась археологическим исследованием. Другая, во главе с Коллинзом, направилась в ту часть планеты, где, по рассказам спасенных