Старшие группы, Брейли и Маклин, вели неторопливый философский спор о целеполагании. Молодая парочка в углу о чем-то тихо перешептывалась, время от времени, делая по глотку из своих бокалов. Трое молодых сотрудников сидели у визора и пытались настроиться на волну Земли. Из визора неслись звуки музыки, изредка голоса, а чаще неразборчивый космический шум. Неразличимыми полосами и зигзагами мерцал экран. Все это было следствием некоторого запаздывания во времени звукового сигнала и картинки.

– Вы говорите о божественном сотворении человека. А как же быть тогда с целью, которую человек способен поставить перед собой и постоянно это проделывает, прежде чем за что-то приняться?

Этот вопрос Брейли задал тоном чуть выше, чем обычно, видимо, постепенно увлекаясь в своем споре с Маклином. Некоторые молодые сотрудники обратили свои взгляды на старших и стали прислушиваться к их спору.

Неторопливыми круговыми движениями руки Брейли задумчиво перемешал в своем бокале коктейль из томатного сока, лимона, водки и кубиков льда, сделал солидный глоток, причмокнул от удовольствия и уже более напористо продолжил.

– Целеполагание, сама способность к этому есть аргумент в пользу того, чтобы можно было с полным основанием утверждать, что человеческое существование самодостаточно, и оно никак не связано с каким бы то ни было неестественным "божественным промыслом". Человеческая жизнь зародилась сама по себе, а потому человек сам ответственен за все, что он творит в окружающем его мире.

Брейли, довольный своим заключением, с выражением превосходства кинул взгляд на своего оппонента, а затем переместил его на других сидящих.

Двое или трое заинтересованно следили за спором, который для них стал уже почти традицией, но не пытались вступить в диспут. Остальные обменивались приглушенными короткими репликами о чем-то своем, вне этого спора, пили напитки, курили или просто тихо сидели, размышляя о чем-то своем.

– Я с вами полностью согласен, коллега, относительно ответственности человека за все, что он делает. Но в отношении цели и целеполагания я могу с вами поспорить.

Маклин взглянул с осуждением на курильщиков и продолжил.

– Действительно, цель есть нечто субъективное, порождаемое человеческим сознанием и его волей. Но она имеет свой объективный отпечаток, слепок, когда реализуется в имеющихся объективных условиях. То есть мы можем сказать, что цель – нечто субъективно-объективное. Но так не всегда бывает в человеческой практике. Есть просто цель как некий образ или идеал, есть цель уже осуществленная, а есть осуществляющаяся цель. Последняя имеет для своей реализации достаточные и необходимые условия. Но мы-то их не всегда имеем, даже если и задаемся какой-то целью. Я хочу этим сказать, что в мире имеется сила, которая ограничивает нас в нашем целеполагании или, во всяком случае, ограничивает нас в осуществлении некоторых целей, которые мы ставим и пытаемся достичь. И лишь на те из них, которые соответствуют божественному промыслу, находятся средства для их реализации. А осуществленная цель, в свою очередь, становится для нас средством или стартовым трамплином для другой позволенной нам цели.

Брейли скептически посмотрел на своего партнера по спору.

– Все это может быть, и справедливо, но слишком абстрактно.

– Позвольте, позвольте! Вот вам и вполне конкретный пример.

Маклин даже немного засуетился, будто этот самый пример у него лежал где-то здесь под рукой, стоит только его поискать.

– Вот, к примеру, этот наш аппарат. Он ведь задумывался с целью выяснения психических способностей человека. Он нами создан. Он действует. Но свыше было предначертано, чтобы мы с его помощью могли обнаружить космический источник сигналов. Следовательно, высшие силы позволяют нам поставить следующую цель – найти этот источник. И если высшая сила позволит его найти, это будет означать, что данный источник пси-энергии имеет огромное значение для судеб земной цивилизации.

При упоминании об аппарате все сидящие в "гостиной" с напряженной заинтересованностью посмотрели на спорящих. Никто из них и не подозревал во время сборки Улавливателя, что они получат на свои головы какие-то проблемы. А они появились, и именно сейчас.

Все уже слышали о специальной экспедиции с Земли. Руководство исследовательского коллектива предполагало, что она будет состоять из военных и уж наверняка что-то испортит в их жизни. У профессиональных военных другой образ жизни и мышления. У них другие интересы и ориентиры. Как если бы ученые и военные были людьми двух враждебных рас. Брейли иногда задумывался над вопросом о том, что же их так резко разделяет. Казалось бы, у них общая цель – благополучие землян. Ученые пытаются достичь ее посредством исследования неизведанных просторов, в том числе космических, для расширения жизненного пространства землян. Военные призваны защищать освоенные пространства. Однако очень часто в истории получалось так, что любые действия военных были самодостаточными. При этом не имело никакого значения, если после их операций не оставалось никаких человеческих жизней. В этом был какой-то порок. Порок натуры землян как разумных существ, или порок созданных ими институтов государственной власти? Но обычно Брейли не доводил подобные размышления до логического завершения. В данный момент его беспокоили более прагматичные вещи.

Что будет со всеми ими, когда корабль причалит к их дому?! Что будет с их детищем? Оставят ли их при нем для его дальнейшего улучшения? А может, прибор заберут в лаборатории спецслужб? Не останутся ли они весь оставшийся век заложниками своих знаний, заключенными на астероиде, закрытом для сношения с другими людьми? С военными да политиками лучше вообще не иметь никаких дел – они на все способны; собственную землю могут уничтожить ради своих химерических планов.

Подобные мысли проскочили мгновенно. Однако Брейли в любых ситуациях старался сохранить оптимизм. Тем более, не стоило показывать даже признаков волнения в связи с назревшей проблемой сотрудникам, которые с такой надеждой на него смотрят, как если бы он был богом. Брейли вспомнил предмет их спора с Маклиным и собрался было уже бросить что-то остроумное в ответ на его монолог, но Маклин вновь его опередил.

– Вы, прагматики, фактами и фактиками пытаетесь измерить весь мир, который не укладывается в вашу материалистическую рамку. Вы пытаетесь в окружающих вас жизненных условиях выявить детерминизм чисто механистически, переходя от одного явления к другому. И это у вас еще как-то получается, пока вы стоите на Земле, когда можно указать на какой-либо механический посредник влияния силы на физическое тело. Но даже на Земле этот принцип гравитации тоже не всегда, не во всех условиях срабатывает. А Земля – это песчинка в океане космоса. И здесь ваши средства уже не срабатывают вовсе. Что для вас эти сигналы из дальнего космоса? Разве они не свидетельствуют о том, что все ваши представления о так называемой материи летят в пропасть! Что есть это излучение, которое мы принимаем нашим аппаратом? Разве это не есть, за неимением другого подходящего термина, атомы, наделенные различным количеством первичных форм энергии, жизнью? И разве они не посылаются в межзвездное пространство, которое материалисты называют пустотой, так называемым духом, то есть живой зарождающей силой, выбрасывающей через определенные промежутки времени эти сигналы?! Иначе как мы можем расценивать эти сигналы из дальнего космоса? Можете ли вы назвать хотя бы один земной аппарат, созданный на основе самой современной земной технологии, который был бы в состоянии посылать эти сигналы за миллионы парсек? А можем ли мы назвать хотя бы одно физическое тело Вселенной, которое было бы способно излучать с такой периодичностью подобные сигналы? О чем это говорит?

Брейли все же успел вставить реплику в эту страстную речь.

– А разве не является задачей любого исследователя выявить как раз источник этих сигналов, детерминизм окружающего мира?!