Адмирал с удивлением посмотрел на нее.

— Поздно, Карин. Информация уже просочилась.

Связь прервалась прежде, чем Карим могла ответить. Она на мгновение сделала паузу, стукнула кулаком по столу и издала нечеловеческий вопль, когда адмирал Неко закрыла дверь.

Тринадцать кораблей галленте прорезали словно усыпанную жемчугом тьму, являя величественное зрелище, более напоминавшее королевское представление, нежели демонстрацию военной мощи. В этом ряду были четыре линейных корабля флота Федерации класса «Мегатрон», каждый длиной почти тысяча метров; их сопровождали восемь перехватчиков класса «Таранис», одним из которых управлял лейтенант Корвин. Все эти суда симметрично окружали величественный флагманский суперавианосец класса «Никс» «Странствующий святой», присутствие которого было настолько захватывающим дух, что его огромная разрушительная сила терялась в его великолепии.

Длиной почти пять километров, суперавианосец «Никс» был воистину триумфом инженерной мысли галленте. Предназначенный для сражений в глубоком космосе, на что претендовали капсулиры, он нес эскадроны истребителей — полностью укомплектованных космических кораблей, обладавших обманчивой для их крошечного размера огневой мощью, которые могли, в определенных условиях, потрошить фрегаты противника, крейсеры и даже линейные корабли. Как крупный боевой корабль, «Никс» был оборудован двигателем, который мог совершать мгновенный межзвездный космический скачок; сам корабль был слишком велик, чтобы пройти сквозь звездные врата. Но он должен был следовать за дорожкой маяков, мерцающих перед судами разведки; только тогда мог он двигаться к цели и вести прочие корабли за собой. Поскольку «Никс» совершил скачок из одной системы в другую, он ожидал эскорта, который должен был появиться следом сквозь звездные врата.

Скользя около величественного супертранспорта, парадная процессия кораблей и истребителей взяла направление к системе Малкален через пространство Федерации. После входа в группу звезд, известных как Пограничная Зона Альянса, контингент военных кораблей «Ишуконе» присоединился к формированию, сопровождая корабли на суверенную территорию Альянса Калдари. Несколько меньших военных кораблей калдари также присоединились к эскадре, но гораздо выше «Никса», чтобы в восхищении созерцать флотилию, летевшую под ними.

Для некоторых вид этих двух флотов, летящих рядом, был зрелищем надежды, но многие были настроены скептически. Хотя это и являлось мирной миссией, раны, нанесенные беспорядками, фанатизмом, национализмом были все еще слишком свежи. Это не казалось делегацией доброй воли; это было перемирие, вызванное чрезвычайной враждебностью между двумя цивилизациями. Ненависть плоха для каждого, рассуждали люди, и чем скорее она будет избыта, тем лучше.

Для лейтенанта Лирса это зрелище было слегка пугающим.

Летя в формировании с тремя другими перехватчиками, он вращал камеры дрона, чтобы рассмотреть нижнюю сторону «Мегатрона», нервно поглядывая на башенки взрывателя в их неагрессивной позиции — военно-космический эквивалент зачехленного оружия на борту. Возвышение позади гладкой, исчерна-синей брони было огромной поперечной секцией «Никса», с несметным числом иллюминаторов, навигационных маяков и множеством электроники. «Целый город персонала Федерации и техники, — думал Лирс, — в логове льва, и я не могу сказать наверняка, кого или что содержит в себе это судно».

Корвина не отпускала тревога; он чувствовал опасность повсюду, но был не способен объяснить, почему. Рациональная сторона его натуры не могла принять столь холодное отношение адмирала Нуара к нему накануне столь важного события. Это же миротворческая миссия, то, к чему сам адмирал стремился всей душой, он должен был бы ликовать от радости, перекидываться шутками с членами экипажа, которых он любил; и, по крайней мере, ответить ему, Корвину, сильным дружеским рукопожатием. Поведение адмирала было настолько нетипично, что не поддавалось никакому объяснению, разве что безумному, иррациональному предположению, что перед ним, возможно, был другой человек, в чем и сердце, и душа Корвина были уверены, независимо от факта, что такого не могло быть.

«…но разве все было не так?»

В то время как его сознание пыталось разрешить эти вопросы, сам Корвин занимался исполнением своих прямых обязанностей, держал судно на связи с другими перехватчиками, рассматривая корабли калдари поблизости и множество случайно встреченных на их пути судов. Но столь высокая ответственность, как эта миссия, требовала от него, по его непреодолимому убеждению, знать то, что происходило где-то еще в Новом Эдеме. Корвину необходимо было восприятие общей картины, что порой являлось источником его тревоги.

Отчасти Лирс удовлетворил свое любопытство, прослушав новости по радиовещанию на подпространственных каналах…

…и вновь услышал голос Кейтана Юна, скромного человека, второй раз необъяснимым образом разыгрывающего сногсшибательное зрелище перед международной аудиторией, только теперь это был флот военных кораблей, окружающих станцию Ассамблеи КОНКОРДа в Юлае — и они, казалось, представляли ту же самую Республику и агрессивных таккеров, которым почти удалось убить его рядом со Скарконом.

«Что, черт возьми, происходит?» — хотелось ему кричать. Неспособный сдержаться, он пожелал связаться с ним… кем? — послом или другом. Невзирая на обязанности, ему требовались ответы на вопросы, причем немедленно.

Кейтан осторожно обрабатывал раны Амелины, когда она внезапно поднялась, поражая его.

— Скаркон, — сказала она, впадая в транс. — Архангелы сняли блокаду и выходят из системы.

— Действительно… — Так или иначе, Кейтан знал, она была на связи со Старшими. — Но почему?

Закрывая глаза, она казалась полностью спокойной.

— Мятеж.

Кейтан был изумлен.

— Вы точно уверены?

— Новости относительно выживания старкманиров нарушили их единство, — произнесла она с улыбкой. — Некоторые хотят взять происходящее в собственные руки.

— Невероятно, — выдохнул он, оглянувшись на мгновение и пристально вглядываясь в нее. Ее лицо, частично скрытое в бионаноизоляторе, заживало намного быстрее, чем обычно. Его поражала тайна забытого племени, частью которого она была.

— Как они делают это? — спросил он. — Входят в контакт с вами всюду, где бы вы…

Она села напротив него, ее изящные, но мускулистые руки подняли темную рябь, когда она дотянулась до запачканного кровью белого халата.

— Мне в сетчатку вживлен кибернетический чип. Это — космический передатчик… Я вижу их инструкции, подобно напечатанным словам, висящим в воздухе. Они знают, где я, — всегда.

— О боже, — сказал он, почти испуганный, что кто-то имеет над нею подобную власть. — Это… не нарушение права на личную жизнь?

— Я знала, на что иду, — ответила она с улыбкой. — Это мой выбор.

— Чтобы защитить меня?

— Чтобы вести вас.

Кейтан откинулся, качая головой.

— Не знаю, честно говоря, польщен ли я или обеспокоен.

Амелина наклонилась вперед, ослепляя его прекрасными зелеными глазами.

— Я бы гордилась, Кейтан. Старшие выбрали вас из-за того, кто вы на самом деле, из-за того, во что вы верите, из-за того, что вы можете сделать, чтобы помочь нам возродить Республику. У вас есть дар, и вы можете использовать его, чтобы помочь гораздо большему количеству людей, чем находится в Святилище. Старшие, какой бы мудростью и мощью они ни обладали, с огромным уважением относятся к индивидуальным талантам и силам. Они никогда не прекращают учиться у людей, и когда-нибудь они будут учиться у вас!

Ошеломленный, Кейтан смотрел на биогубку в своей руке, подумав на мгновение, как удачно, что он все еще жив.

— Тогда почему вы стали добровольцем?

Натянув халат на плечи, она встала.

— Поскольку я думаю, что вы — великий человек, и ваше смирение — то, что сделает вас королем среди нас.