У Кейтана отпала челюсть.

— Старкманиры! — выдохнул он, зажимая рот. — Невозможно! Они были истреблены в самом начале вторжения!

— Вам нужно лишь пристально посмотреть на свою спутницу, чтобы понять, что они еще живы.

Мягкий луч света упал на Амелину. Она все еще держала его за руку, стоя совершенно прямо, подобная ангелу-воителю. «Совершенно потрясающе», — думая он, поражаясь экзотическим чертам ее лица, понимая теперь, почему он неспособен был прежде определить ее происхождение. Она была живым напоминанием об ужасах, перенесенных минматарами; прохождение всей цивилизации, казалось, вспыхнуло перед его глазами, когда он смотрел на нее, возрождая к жизни забытые реликвии древнего прошлого, с которым он теперь чувствовал мощную связь.

— Все их чистокровные потомки живут в амаррских мирах, под наблюдением и защитой вождей нефантаров, трудясь рядом с другими минматарскими рабами, так же не заботясь о своем происхождении, как паладины об их выживании.

— И вы собираетесь это изменить, верно? — Его голос затих, когда он представил себе силу, которую Старшие могли выставить против любого противника.

— Племя старкманиров будет восстановлено, племя нефантаров перестроено, и здесь, в Святилище, Республика Минматар снова станет единым целым.

— Но как же те, кто живет в Республике… — Кейтан дрожал под напором нахлынувших чувств.

— Ваше правительство насквозь коррумпировано, и премьер-министр Мидулар не в состоянии достигнуть цели, которой, вероятно, добивалась: достижение единства среди оставшихся племен. Ее политика замирения с Империей только углубила трещины между ними. Но мы сделаем многое и для Республики: когда зло в ее рядах будет меньше всего ждать этого, мы очистим правительство от амаррского влияния раз и навсегда.

«Зло уже в ее рядах, — думал Кейтан, вспоминая минматаров, промолчавших на Ассамблее. — Мой бог, это не могут быть они все!»

— Ни один посторонний, когда-либо видевший это место, не возвращался в пространство Империи. Как наш посол, вы будете первым. Вы станете нашим голосом — и для вашего правительства, и для участников Ассамблеи. Вы продолжите отстаивать вашу страсть, ибо достойные люди вашей Республики более нуждаются во вдохновении и надежде, чем когда-либо. Говорите им только, как будут оцениваться их действия, но не открывайте нашего существования. Мы принесли в жертву и потеряли слишком много, и мы не остановимся ни перед чем, чтобы вернуть судьбу, украденную у нас Империей.

Образы стали таять, понемногу возвращалось освещение в ангаре.

— Амелина будет служить вашей связью с нами, она никогда вас не оставит. Она — ваш страж и ваш проводник. Ее слова — это наши слова, запомните их хорошо.

Женщина-старкманир выпустила руку Кейтана, но осталась рядом.

— Ступай, себиестор. Возвращайся в свою возлюбленную Республику, но сохрани Минматар в сердце.

Они исчезли, и свет полностью восстановился. Он взглянул на свою стражницу, но она избегала его взгляда, сосредоточившись на открытых дверях «Волка», куда снова простирался мост. Кейтан сделал первые шаги в ту сторону, потерявшись в мыслях о спасении и надежде, войне и отчаянии. Его вселенная только что изменилась навсегда, и сегодняшняя речь на Ассамблее казалась далеким, незначительным воспоминанием.

— Мы сделаем остановку, когда достигнем системы Скаркон, — сказала она. — Там вы сможете отдохнуть, прежде чем мы продолжим путь на Иллиум.

Желал ли он того или нет, Кейтан Юн был теперь послом Нового Эдема в неопределенном, бурном грядущем.

Регион Глинистая Пустошь, созвездие Эодульф

Система Скаркон, секретный учебный район военного флота Глубокого космоса

Территория Республики Минматар

Мерцая в сиянии местного солнца, оранжевые и красные волны распространялись от туннеля, созданного искривителем пространства, купая планеты и луны системы Скаркон в призрачных лучах, — так это представало с первого взгляда. Расположив дрон с камерой слева, лейтенант Корвин Лирс любовался совершенным строем перехватчиков класса «Таранис», летящих рядом с его собственным, наблюдая танец света, отражавшийся на их бронированных поверхностях. Физически единый со своим кораблем, на мгновение он ощутил, что едва способен чувствовать, как нейроэмбриональная жидкость ласкает каждый дюйм его кожи, и изумился, как его уникальные квантовые свойства защищают от физических эффектов гиперпространственного путешествия.

«Это всегда будет волновать меня, — думал капсулир, — способность пилотировать звездолет, острые ощущения от гиперпространственных прыжков, привилегия летать во флоте, все это…» Один лишь вид перехватчиков Федерации, — каждый на расстоянии двухсот метров от крыла другого, в синевато-белом сиянии разогретых двигателей, служил для него чистым вдохновением. Приказав дронам с камерами переместиться направо, сосредоточил ментальный взор на формировании военных кораблей флота Республики с другой стороны. Коричневато-оранжевый окрас атакующих фрегатов класса «Ягуар» придавал им угрожающий вид, их симметричные двойные носы пронзали пространство, подобно остриям копий. «Надеюсь, они к этому готовы, — думал Корвин, когда двигатель деформации начал дестабилизироваться. — Эти парням необходимо создать что-то позитивное…»

— Рыцари, подготовиться, — предупредил командир эскадрильи Федерации, как только наружные небесные объекты замедлили ход. Поисковые системы «Таранисов» тут же обнаружили многочисленные цели: три вражеских линейных корабля, сопровождаемые пятью сторожевыми пушками, расположенными на сферической боевой платформе диаметром 100 километров. Корвин немедленно узнал тактическую ситуацию.

— Эскадрильи Рыцарей, вступайте в бой с линейными кораблями, назначаю Первую, Вторую и Третью; Четвертая эскадрилья обеспечит прикрытие, огневая поддержка два, — приказал командир.

— Передаю, выполняю, — ответил Корвин, направляя свой перехватчик к линейному кораблю и включая двигатель микродеформации. Без промедления его судно было катапультировано со скоростью выше двух километров в секунду. Тактический прием был лобовым. Линейные корабли обычно были вооружены большими, медлительными башенными орудиями, которые были неэффективны против малых и стремительных целей. Быстро преодолев разделяющее их расстояние, перехватчики могли опередить орудия, прежде чем те развернутся на башнях, и способны использовать свои стазисные сети и деформационные ловушки, чтобы удерживать эти громыхающие цели до того, как прибудет более мощное подкрепление.

Мощный залп одного из сторожевых орудий ударил по кораблю Корвина, сбивая его с курса. «Черт побери, — выругался он, перестраивая свой вектор и молясь, чтобы его щиты могли выдержать другой удар. — Что, черт возьми, делает эта Четвертая!?» Через внешнюю камеру он мог видеть другие перехватчики, также попавшие под огонь смертельно-точных ударов сторожевиков, которые имели лучшую позицию и отслеживали передвижения любой другой орудийной платформы в окрестности. Единственная цель Четвертой эскадрильи состояла в том, чтобы снять эти орудия прежде, чем они могли повредить или уничтожить перехватчики.

Но вместо того, чтобы сконцентрировать огневую мощь группы поддержки на отдельных орудиях, командир направил один атакующий фрегат на сторожевик. Эта ошибка стоила дорого: второй залп ударил по кораблю Корвина, испаряя остатки защитных экранов и разрушая броню.

Холодный автоматический голос боевого модератора сообщил об условной гибели Корвина.

— Рыцарь-пять уничтожен.

«Зашибись, — пробормотал Корвин, уводя корабль прочь от сражения. — Как раз то, чего не должно случиться». Управляемое дроном сторожевое орудие, только что обстрелявшее его корабль, ударило по следующему в его крыле, и в несколько секунд остальная часть эскадрильи Рыцарей была также «уничтожена». Ни один из них даже не приблизился к строю линейных кораблей.