— Хорошо, — сказал Джонас, поражаясь прогрессу, которого достигла его команда. Ему было видно, как искры разлетались в пространстве, когда Винс установил паяльную лампу на корпус. — Будь там поосторожнее.
Джонас знал, что лучше не ждать ответа.
— Когда я сказала ему, что потеряла ребенка, он просто… усмехнулся.
— И за это Винс убил его? — недоверчиво спросила Гейбл.
— Ты видела, что случается, когда он выходит из себя, — сказала Тея с отсутствующим взглядом. — Он избил моего мужа до смерти. Винс и я были замешаны в убийстве сотрудника мегакорпорации, — преступлении, караемом казнью по законам Альянса. Не имело значения, что он имел привычку бить меня или что он убил моего нерожденного ребенка. Я знала с первого момента, что мы оба, Винс и я, всегда будем беглецами в Альянсе Калдари. Джонас предложил нам помощь… нам больше не к кому было обратиться.
— Я помню день, когда Джонас притащил его ко мне, — заметила Гейбл. — Я понятия не имела…
— Я мельком увидела тебя, прежде чем Джонас велел мне оставаться на борту «Ретфорда», — сказала Тея, усаживаясь у переборки коридора, напротив спутанной груды кабелей и схем. — Он сказал, что не может быть уверен, что ты не сдашь нас обоих в обмен на награду за наши головы.
— Он так сказал? — вскипела Гейбл.
— Джонас угрожал нам нашим прошлым с тех пор, как мы оказались на борту этого корабля. Так он управляет людьми. Что ж, добро пожаловать на борт — и чем он связан с тобой?
— Я с ним спала, — откровенно сказала Гейбл.
— О. — Тея отвела взгляд. — Такая связь…
— Вообще-то я этим не горжусь, — призналась Гейбл. — Но, знаешь, я не горжусь множеством вещей в моем прошлом…
Не отводя глаз от корпуса корабля, Винс приварил на место последнее сцепление. Сегмент поврежденной металлической брони, прежде покрывавшей его, кувыркался в пустоте, далеко позади. Прямое попадание, конечно, пробило бы также и корпус, но при данных обстоятельствах они отделались наименьшими потерями.
Сенсор в техническом комплекте Винса сообщил, что энергия пошла по заново установленным кабелям.
— Включай, — заявил он Джонасу. — Но на пассивном уровне, пожалуйста.
— Понял, — послышалось в наушнике.
Мгновением позже сканирующая антенна на мачте стала вращаться и замигал навигационный сигнальный маяк на ее вершине.
— Я закончил, — сказал Винс, собирая инструменты.
— Отличная работа, — ответил Джонас. — Увидимся внутри.
Винсу не надо было смотреть, чтобы найти путь, по которому ему предстояло вернуться в грузовой отсек. Он знал искореженную поверхность «Ретфорда» так же хорошо, как лабиринт переходов внутри; сосредоточив взгляд на корпусе, он был способен сохранять ориентацию в пространстве. Единственным внешним признаком того, что он движется, было регулярное чередование вспышек и затемнений, отраженных на поверхности корпуса, и отсветы на затянутых в перчатки руках — от синего до белого, — когда он подтягивался вперед.
Где-то по пути его осенило, что он все еще таскает при себе отрезанный палец женщины-рейдера, пытавшейся убить его.
Пробираясь обратно в грузовой отсек, он решил, что прочие задачи в списке ремонтных работ могут немного подождать.
Джонас тем временем изучал данные, поступившие после пассивного сканирования, и большинство новостей — хотя и не все — были плохими.
Тея покачала головой.
— Тебя уволили из «Лай Дай» за отказ принимать пациентов?
— Нет, они уволили меня, потому что я отказывалась пропускать управленцев вне очереди, — ответила Гейбл. — Я принимала первыми тех, кто действительно был серьезно болен, а потом уже всех остальных. Меня не заботили правила и, уж конечно, меня не волновало, что они требуют предпочесть осмотр менеджера с головной болью проходчику туннелей с оторванной рукой. Ну вот, однажды я послала на хрен не того менеджера, и все.
— Я никак не могу поверить, что ты была там в то же время, что и я, — сказала Тея. — Имела дело с той же коррупцией… с тем же дерьмом… невероятно.
— Меня заменили еще до того, как служба безопасности выпроводила меня с предприятия, — проворчала Гейбл. — Затем меня внесли в черный список. Это все равно что отобрать у меня лицензию на медицинскую практику — кто позволит мне принимать пациентов, если мегакорпорация запретила мне лечить собственных сотрудников? Так что я сделала единственное, что могла…
— Ты сбежала. Точно так же, как мы.
— Я долгое время была не в себе, — продолжала Гейбл. — У меня были кое-какие деньги, средства на путешествие… но я так сильно жалела себя, что перепробовала все наркотики, переспала с большим количеством парней, чем я могу даже вспомнить… Через некоторое время я не могла уже выдержать собственного вида. Я была так близка к тому, чтобы… покончить с этим, катясь по наклонной плоскости. Знаешь, как я попала на станцию Лорадо?
Тея отрицательно покачала головой.
— Я достигла самого дна. Хотела уснуть и не просыпаться. Так что я потратила все, что у меня осталось, на достаточное количество сильнодействующих средств, способных убить меня, и отправилась на Лорадо, чтобы там все завершить. А потом, едва я вышла из шаттла, буквально сразу же, как я прошла через тамбур, бац! И два парня получают пули прямо передо мной.
— Серьезно? — выдохнула Гейбл. — Ты испугалась?
— В высшей степени, — без стыда призналась Гейбл. — Я словно онемела. Все вокруг меня орали, бежали, падали на пол. Но не я. Я просто стояла и таращилась на все… Но когда я увидела, что те два парня лежат с кишками наружу… это было как озарение… как будто я вернулась домой, хотя и дурным путем. Я знала, как им помочь, и меня не волновало, кем они были. Поэтому я принялась за работу, стараясь спасти их жизни.
— И спасла?
— Да, — ответила Гейбл со слабой улыбкой. — Обоим. Оказалось, что один из них был владельцем станции.
Он дал мне работу в своем маленьком королевстве, жилье, транспорт, когда я в нем нуждалась. После той заварухи он потратил целое состояние на модернизацию безопасности станции, но это и мне пошло на пользу.
Она прижала колени к груди, обхватив их руками.
— Я стала региональным врачом для всех, бегущих от законов Империи. Кроме того, я немного занималась созданием новых химических смесей для некоторых теневых картелей. Это была не та жизнь, которую я планировала, но по крайней мере это была жизнь. И я чувствовала в себе перемены, потому что на сей раз стала кому-то действительно необходима. Окровавленный Винс оказался в моем кабинете год спустя. Я приняла его потому, что знала Джонаса по «Лай Дай». Он не мог представить, что владелец станции пользуется моими услугами.
Тея была зачарована этой историей.
— Ты получаешь радость, помогая людям, правда? — спросила она. — Ты врач по самой натуре.
— Никакой наркотик никогда не приносил мне подобной радости, — сказала Гейбл. — С тех пор я очистилась, но все негодование никуда не ушло. Даже если бы в «Лай Дай» предложили мне вернуться, я бы этого не сделала. Никогда. Я встречала здесь больше приличных людей, чем где-либо еще в пространстве Империи.
— Джонас может служить этому превосходным примером, — сказала Тея.
— Угу, — признала Гейбл, потом повернулась, чтобы встретиться с ней взглядом. — Я действительно сожалею о вашей потере.
— Спасибо, — искренне ответила Тея. — Жаль, что тебе пришлось оказаться на «Ретфорде».
— Лучше быть здесь, чем мертвой, верно? — заметила Гейбл, медленно поднимаясь. — Это напомнило мне, что пора пойти проведать нашего капсулира.
Тея внезапно занервничала.
— Он… безопасен? Я имею в виду, Гир проводит с ним все время…
— Он безопасен, — заверила Гейбл. — Его прежняя личность, какой бы она ни была, исчезла. Он теперь — почти такой же ребенок, как Гир, вот почему они так быстро нашли общий язык. Его новые представления о мире формируются опытом, приобретенным здесь — к лучшему или к худшему.
